Дорога действительно оказалась фантастической, впору устраивать на ней аттракцион для любителей острых ощущений, после которого «американские горки» будут чем-то вроде убаюкивающей колыбели.
Она шла через лесную зону, усыпанную огромными валунами. Возле некоторых мы проходили едва ли не вприпрыжку, а почти метровые колеи, оставленные гусеничными тягачами, заставляли «Шевроле» ползти на боку, обтирая великолепную серебристую краску. Одно утешало: на такой дороге лишь ненормальный устроит заслон.
— Здесь только устраивать гонки по пересеченной местности, — радостно прокричал Андрюха, ну да, он попал в свою стихию. Ему бы еще посостязаться с другими вездеходами, вообще было бы счастье. А я от этих скачков не чувствовал седалища, ехал, как битый кирпич. Уже обтерли оба бока, разбили левый задний габарит. Наш клиент сидел сзади зеленый, словно недозрелый помидор, у бедняги, кажется, началась морская болезнь. Небось на лосей охотиться прилетал на вертолете.
«Шевроле» натужно рычал, преодолевая естественные препятствия заброшенной дороги. Переехав через небольшой ров еще не замерзшего ручья, мы оказались на просторной лесной поляне, поросшей уже пожухлой темной травой. Поляна была пуста, лишь на пушистой ветке старой ели сидела большая сова, а может, филин, кто их разберет. Птица слегка мигала своими большими круглыми глазами, не понимая, кто мог потревожить ее сон.
— Дальше дорога пойдет ровнее, — переведя дыхание, сообщил Картунов.
— Значит, поедем быстрее, — беззаботно ответил Акулов.
Минутная передышка — и «Шевроле» покатил дальше.
Прав оказался Картунов, дорога теперь была почти ровной и укатанной, лишь кое-где приходилось прыгать на ухабах от колеи, оставленной тяжелой техникой.
Я в очередной раз начал верить, что прорвемся, и в очередной раз меня ждало разочарование…
Красный цвет броский, в голом сером лесу только слепой его не заметит. Огромное красное пятно буквально жгло глаза, пробиваясь сквозь ветки кустов и стволы деревьев. Увидев еще издалека неясной формы красное пятно, я ощутил приторно-сладковатый запах мертвечины. Это был как сигнал опасности, инстинкт редко меня подводил. Сунув руку под куртку, я извлек из кобуры «Макаров».
— Ты чего? — не понял Андрей. Увлеченный ездой по пересеченной местности, он следил лишь за дорогой, не Видя ничего угрожающего впереди.
— Смотри. — Я указал стволом пистолета. Пятно приобрело форму, уже можно было разглядеть наклонившуюся слегка на правый бок красную «Ниву». Возле машины стоял мужчина.
Подъехав поближе, рассмотрели водителя. Лет сорока, выше среднего роста, одет в синие джинсы, короткую кожаную куртку и матерчатую рябую кепку. Мода, что ли, у них на такие кепки?
Увидев подъезжающий «Шевроле», незадачливый водитель поднял вверх обе руки, на его лице светилась счастливая улыбка.
— Слава богу, мужики, а то думал, все, кранты, застрял здесь до весны, — скороговоркой заговорил незнакомец.
Мы с Андреем опустили дверные стекла и, выглянув из окон, смотрели на место происшествия. «Нива» стояла, перегородив дорогу и наклонившись, у нее отсутствовало переднее колесо. Было видно, что в салоне машины сидит кто-то еще.
— Да, повезло колхознику, — хмыкнул Акулов, — надо помочь. Все равно его не объедешь.
— Да, действительно не проедешь, — согласился я. «Нива» в своем безнадежном положении плотно перекрывала движение, случайно это не могло произойти. Дверь машины открылась, и из салона выглянула толстощекая усталая физиономия с хитрыми поросячьими глазками. Это был старый знакомый, старшина. Хотя теперь на нем была не милицейская форма, а обычная «гражданка», и на голове вместо фуражки с двуглавым орлом вихрились русые волосы.
— Давай назад, — рявкнул я на ухо Акулову, тот, ничего не соображая, рванул ручку передач, и «Шевроле», замерев на мгновение, с ревом поехал назад.
— Вы че, мужики? — не понял хозяин «Нивы», но зато все понял старшина. Он рывком выбросил из салона свое грузное тело и, тяжело переваливаясь, побежал вслед за «Шевроле», на ходу запустив правую руку на поясницу под куртку, где был спрятан пистолет.
Ждать, когда он вытащит оружие, я не стал. Я вскинул свой «макар», старшина, увидев черный зрачок пистолета рухнул на землю лицом вперед, задрав к небу не по-мужски огромный зад, обтянутый тканью шерстяных брюк.
— Давай, жми, — кричал я на ухо Андрею. Наперерез нашей машине с двух сторон бежали несколько человек в маскировочных комбинезонах, с автоматами наперевес. Они почему-то не стреляли…
Андрюха выжал из машины, что было только возможно. Снося задним бампером кусты и тонкие стволы молодых деревьев, мы все же оторвались от преследования, выскочили на поляну с мирно дремлющим на ветке филином. Машина с ревом развернулась, а встревоженная птица, решив, что спать ей тут не дадут, тяжело взмахнув крыльями, полетела на север.
Всю обратную дорогу мы не прыгали на ухабах, мы летели. Акулов, помня маршрут, использовал возможности машины. Мелькали ветки, валуны, коряги, пни, скалы. Меня волновало, не закрыли ли нам выход обратно. Если да, то конец.
Но выход не закрыли, видимо, милицейское начальство было уверено, что этой дорогой мы не воспользуемся из-за ее непроходимости, и поставили в лесной глуши заслон на всякий случай. Жаль, что поставили, а то бы…
— Почему автоматчики не стреляли? — спросил Андрей, выезжая из леса снова на трассу.
— Потому, что это были солдаты срочной службы, — ответил я, поднимая стекло, все-таки не май месяц.
— Ну и что? — недоумевал Акулов.
— Если бы нас расстреляли военные, то, кроме местной прокуратуры, это дело расследовала бы еще и военная прокуратура и дознаватели из особого отдела. А зная нрав «волкодавов», можно предположить, что они это дело раскрутили бы или передали ФСБ, что тоже можно приравнять к провалу местной милиции. А это им не подходит, поэтому солдат используют для усиления милицейских кадров.
— Все ты знаешь, — фыркнул Андрей, понимая, что я прав.
— Служба у меня была такая.
— А я думал, все уже, — хрипло проговорил Картунов, вид у него был сейчас бледный. Не привык дядька к таким поворотам.
— Ничего, прорвемся, — утешил я его как смог.
— Куда теперь будем прорываться? — спросил Андрюха.
— Остается попытать счастья на юге, — сказал я, пряча в кобуру оружие. — Жми на Курган.
Заслон на границе с Курганской областью для нас уже не был неожиданностью. Пожалуй, мы скорее удивились бы, если б спокойно проехали в соседнюю область. Но, не доезжая трех километров до указателя раздела областей, мы увидели канареечного цвета «Ладу» с синей полоской на двери и мигалкой на крыше. Возле машины стояли трое милиционеров, двое в бронежилетах с короткими автоматами, третий поверх бронежилета надел белый светоотражающий жилет гаишника, он поигрывал полосатым жезлом. Немного позади «Лады» у дороги стояли два БТР-70. Выкрашенные в ядовито-зеленый цвет угловатые корпуса и колеса с белыми обводами — характерный признак того, что технику взяли из НЗ. Возле броневиков находилось десятка два солдат в длинных шинелях, касках, увешанных подсумками для магазинов, с автоматами в руках и вещмешками за спиной.
«Шевроле» остановился в полукилометре от заслона. Акулов, увидев броневики, присвистнул.
Просигналив клаксоном, он стал медленно разворачиваться. Один из БТРов окутался сизым дымом и, сорвавшись с места, помчался за нами вдогонку, вызов был принят.
Андрюха «торопился медленно», поэтому угловатая остромордая бронемашина, похожая на гигантского насекомого, быстро нас настигла и, натужно ревя своими двумя двигателями, готовилась к решающему броску на убегающую жертву. Несмотря на внушительные габариты нашего «Шевроле Блейзер», у него не было ни одного шанса выдержать удар многотонного чудовища. Но для того, чтобы таранить необходимо сблизиться. БТР ревел, как страшное животное, хищно вращая ребристыми колесами, но преодолеть расстояние в несколько метров никак не мог, Андрюха держал его хоть и на коротком, но все же поводке.
Наблюдая в зеркало заднего вида за этим монстром, я особым неудовольствием заметил, как на продолговатой спине броневика задвигался горб — небольшая конусной формы башня с ребристым стволом крупнокалиберного пулемета. Вращаясь из стороны в сторону, башня нервно дергала пулеметом, как будто пальцем грозила, дескать, не шали!
Прожив насыщенную событиями жизнь, я считал, что меня мало что может вывести из равновесия. Но раструб КПВТ, которому достаточно одной очереди, чтобы превратить нашу машину в груду дырявых полыхающих обломков, заставил меня нервничать. Наш клиент Вадим Григорьевич лежал на заднем сиденье и, кажется, плакал. Один Андрей был невозмутим.
— Слушай, они по нам не шарахнут из крупняка? — спросил я у Акулова.
