— Ну да, — Вячеслав Иванович укоризненно посмотрел на Дениса. — Во-первых, генерал армии — это тебе не Грингольц какой-нибудь, а во-вторых, мне с ним и самому повидаться охота. Вспомнить молодость, так сказать.
— Ну если только так. Будешь жестоко мстить? Арестуешь старика генерала за сокрытие особо опасного преступника?
— На месте посмотрим, — ответил Грязнов-старший.
10Через час машина Дениса снова остановилась у генеральской дачи. Из нее вышел Грязнов-старший и, с любопытством окинув взглядом дом, произнес:
— Ничего себе отстроился. Что-то ребятишки мои запаздывают. Говорил я тебе, не гони так.
— Да ладно, тут дорога одна, скоро подъедут, — ответил Денис.
И действительно, из-за поворота показался милицейский микроавтобус с мигалкой. Он притормозил рядом с машиной Грязнова, и из него выскочили с десяток здоровенных парней в синей камуфляжной форме и масках.
— Ну пошли, что ли? — обратился Грязнов-старший к племяннику.
— Не-а, иди один, я здесь подожду, — отказался Денис.
— Чего это? То в бой рвешься, то в кусты?
— Да мы с Магнитом Игнатьевичем уже встречались при… забавных обстоятельствах. Не хотелось бы снова попасться на глаза.
— Опять нахулиганил, обормот? — вкрадчиво поинтересовался Грязнов.
— Ну есть маленько, — ответил племянник.
— Ясно. Жди тогда.
С этими словами Грязнов-старший нажал кнопку звонка над калиткой. Открыл Василий, под правым глазом у него лиловел огромный синяк.
«Интересно, кто это его так? Неужели Рогачевский в расстройстве чувств? Да нет, скорее Леха своего добился. Отомстил за поруганную честь», — подумал Денис, глядя через тонированное стекло.
— Мне нужно увидеться с генералом Рогачевским, — произнес Грязнов.
— А вы из Кремля, да? — поинтересовался Василий, уважительно глядя на ребят из ОМОНа.
— Что? — несколько удивился Вячеслав Иванович. — Ну в общем, почти. Московский уголовный розыск, генерал Грязнов. Так что, хозяина-то видеть можно?
— Заходите, — Василий отстранился от прохода.
Процессия во главе с Грязновым-старшим шагнула внутрь, калитка за ними тотчас же закрылась.
11Рогачевский встретил гостей на пороге.
— Товарищ генерал из МУРа, — доложил охранник.
— Ох, как кстати! — всплеснул руками Магнит Игнатьевич. — Проходите, коллега. Тут такие форменные безобразия творятся, вы себе представить не можете. Я настойчиво прошу вас разобраться и принять меры. Кстати, с кем имею честь?
— Начальник МУРа, генерал-майор Грязнов, — безо всякого выражения произнес Грязнов.
— Очень приятно, — заискивающе улыбнулся Рогачевский. Но потом в голове его произошел некий мыслительный процесс, и улыбка тихонько стала сползать с генеральского лица.
— Неужели тот самый? — ахнул Рогачевский.
— Тот самый, Магнит Игнатьевич.
— Бог мой, какая незадача, — засуетился старик. — Кто бы мог подумать. Вы уж простите, не держите зла. Погорячился я тогда, смалодушничал.
Магнит замолчал и, часто мигая выцветшими глазами, уставился на Грязнова.
— Да ладно, кто старое помянет, — великодушно высказался Грязнов. — Так что же случилось у вас?
— Ах, как неудобно! — не мог успокоиться генерал. — Но вы, я смотрю, многого добились. Мой поступок, к счастью, не слишком повлиял на вашу службу.
— Еще как повлиял, — усмехнулся Грязнов. — Ну хватит об этом. Рассказывайте о своей неприятности.
— Да-да! — спохватился Рогачевский. — Дело в том, что заявился ко мне недавно некий молодой наглец, представился фельдъегерем из Кремля, вручил пакет с печатью сургучной. А я-то, старый осел, поверил. Помчался на встречу с президентом… Представляете, издевательство какое над старым человеком, боевым генералом?! Я уж когда домой вернулся, пакет повнимательнее рассмотрел, а там сургуч с клеймом московского почтамта.
Грязнов-старший мысленно захохотал.
— Вы уж найдите этого жулика.
— Всенепременно. Думаю, это займет меньше времени, чем вы предполагаете. Преступник уже известен и находится в наших цепких руках.
— Вот хорошо-то как! Молодцы! Оперативно работаете. А откуда вы узнали про мое несчастье? Я ведь в милицию-то только завтра собирался. Сегодня нехорошо мне как-то, сердце прихватило.
— А мы, Магнит Игнатьевич, к вам совсем по другому делу, — ответил Грязнов.
— Вот как? По какому же?
— Имеются сведения, что в вашем доме скрывается международный преступник.
— Да что вы! — засмеялся Рогачевский. — Это, простите мне грубое солдатское выражение, нонсенс. Мимо меня здесь ни одна муха не пролетит! Никого постороннего тут быть не может!
— Но все же сведения у нас точные, — настаивал начальник МУРа. — Я надеюсь, вы не будете возражать, если мы осмотрим дом?
— Да осматривайте на здоровье! Только вы все равно здесь ничего не найдете. Но я понимаю, служба есть служба, сведения нужно проверять. Только потом мы с вами обязательно выпьем в знак примирения и забытия былых обид, идет? — Рогачевский почти умоляюще смотрел на Грязнова.
— Идет, — ответил тот. Он ведь действительно давно уже не держал зла на этого старика.
— Ну что ж, прошу вас, — сказал Магнит Игнатьевич и махнул рукой, приглашая гостей проследовать в глубь дома.
Грязнов дал несколько коротких команд бойцам и уверенно направился по нарисованному ему Денисом маршруту. Вскрыв дверь обозначенной комнаты, Грязнов обнаружил маленького человечка, который, скрючившись, дремал на кровати.
— С добрым утром! — гаркнул Грязнов.
Человечек испуганно привстал и молча уставился на гостей.
— Ну, здорово. Ты, если я не ошибаюсь, Грингольц?
Гриша утвердительно мотнул головой.
— Ну а я генерал Грязнов, начальник уголовного розыска.
— Чудно, просто великолепно, — произнес Грингольц первые слова. — Но я вроде ни в чем не виноват.
— Разберемся! — пообещал Грязнов. — Ребята, давайте, отстегивайте его, — бросил Грязнов омоновцам.
Те освободили Гришу от наручников и вынесли его на улицу. Ноги почти не слушались Грингольца. Вслед за омоновцами, едва поспевая за ними, семенил Рогачевский, причитая на ходу:
— Да что же это такое? Откуда он здесь взялся? Что за безобразие? Охрана! Ко мне! Быстро!
Тут же, как из-под земли, нарисовались Василий с Алексеем, со следами похмелья и недоумения на лице.
— Это кто такой? — бесновался Рогачевский. — Откуда он здесь взялся, я вас спрашиваю? Что вы молчите как истуканы?
— Дак это, — выдавил наконец из себя Василий. — Хозяйка привезла. Велела кормить и приглядывать.
— А мне почему не доложили? — не успокаивался Магнит Игнатьевич.
Охранники виновато молчали.
— Не слышу ответа! Почему я не знал, что в доме находится посторонний человек?!
— Она нам денег дала, — прошептал Леха. — Чтобы мы вам не говорили ничего.
— Денег дала! — всплеснул руками генерал. — Охрана подкуплена. Бойцы советской армии продались! Под суд! Под трибунал! На передовую!
Наконец Рогачевский умолк, помолчал минуту и тихо поинтересовался:
— И что, много дала?
— Много, — вздохнули хором солдаты.
— И куда дели? Пропили, небось?
— Мамкам в деревню отправили, — отвечали охранники, глядя в пол.
— Ну, черт с вами. Идите с глаз долой, — прикрикнул Магнит Игнатьевич.
Солдаты мгновенно испарились.
— Ну и как их накажешь после этого? — обратился Рогачевский к Грязнову. — У одного мать с четырьмя детьми без мужа мается, а у другого сестренка малая больная.
Грязнов кивнул, взял поникшего старика под локоть и, проводив до комнаты, усадил в кресло.
— Вот что, Магнит Игнатьевич, вам сейчас отдохнуть нужно от переживаний. А выпить мы с вами всегда успеем. Заскочу к вам на днях, тогда и обмоем продолжение знакомства.
— Обещаете?
— Честное генеральское. А теперь отдыхайте, — ответил Грязнов и направился к выходу.
— А дочка, — спросил вдогонку старик, — с ней ничего не будет?
— Пока не могу вам ничего обещать, но… постараюсь.
— Спасибо, — прошептал Рогачевский и закрыл глаза.
12Денис с Ладой долго ждали в машине возвращения Грязнова-старшего. Лада нервничала и постоянно смотрела на часы, Денис беспрестанно переключал кнопки радиостанций на приемнике, пока Лада весьма ощутимо не треснула его по руке.
— Чего дерешься?
— Ты меня нервируешь. Перестань.
— Ну вот. Несколько дней знакомы, а она уже руки распускает, — констатировал Денис. — Одного с балкона скинула, меня так вообще, наверно, искалечит. Вот они — современные эмансипированные женщины. А куда делись девушки-кошечки, ласковые и нежные, как флёрдоранж?
— Не бурчи, — прервала его Лада. — Девушкой-кошечкой буду дома, а сейчас я при исполнении.
