— Он мог в клуб побежать, в «Колизей», — торопливо раскололся охранник. — А мог на летнюю дачу, за город.
— Умничка, — похвалил я.
— А чего ему в «Колизее» делать? — не меняя позы недоверчиво спросил Ян.
— А там по вечерам вся братва собирается, — не оборачиваясь, объяснил я. — Кому Кар на нас ябедничать будет, как не братве? Нет, Литовец. Это правильная мысль. Вкусная. А что на счет летней дачи?
— Что на счет летней дачи? — снова тупо повторил фиксатый. В прошлой жизни попугаем был, зуб даю.
— Нет, ты не понял! Это я тебя спрашиваю — что на счет летней дачи? Что это за хрень собачья, где она находится и как выглядит?
— Это коттедж у Кара за городом! Двенадцатый километр в сторону Осиновки. Там забор каменный вокруг. А во дворе злая собака еще! — фиксатый выпуливал информацию строго дозированными порциями, вовсю стараясь произвести хорошее впечатление. В какой-то степени это у него получилось.
— Злая собака, — смакуя, повторил я. — Злая собака — это сильный ориентир. Это я точно мимо не проеду. А ты почем знаешь, что она злая? Груши воровать лазил?
— Нет, я…
— Неважно, — перебил я фиксатого, подкрепив слова ударом рукоятки по голове. Тело, обмякнув, сползло на пол, присоединившись к коллегам. Ян удивленно уставился на меня:
— А зачем ты его?
— А ты хотел, чтобы он наши тылы прикрывал? — я, прищурившись, обернулся. — Так он этого делать все равно не будет. Это я тебе как знатный воевода говорю.
— Тоже верно, — Литовец наконец расслабился, опустил пистолет и даже переступил с ноги на ногу. Мышцы затекли? Очень может быть, учитывая, с каким, простите, рвением он все это время старался сохранять неподвижность памятника. А это очень трудно, когда ты всего-навсего таксист. Хоть и родом из Прибалтики.
Я повернулся к Комику на предмет проверить его самочувствие. Оказалось — неплохо. Он, хоть и продолжал сидеть, скрючившись, но уже успел подобрать один из ПээМов. Или из-за пояса вытащил? В общем, в его мыслях был уже не только омлет в собственном паху.
— У тебя порядок? — спросил я на всякий случай.
— Да вроде отошел немного, — откликнулся Комик.
— Это хорошо, — одобрительно заметил я. — Ты только далеко не отходи. Я, грешным делом, подумал, что он тебе яйца в самый мозг вколотил.
Комик отрицательно помотал головой, поднял руку с пистолетом и всадил всю обойму в наколотого. После чего хищно оскалил зубы. Наверное, это должна была получиться улыбка. Получилось черт знает что. Хищное и подловатое. Гиена в своей Африке так же ухмыляется, когда исподтишка какую-нибудь зверушку загрызает.
Боюсь, что наши с Яном лица вытянулись гораздо сильнее допустимого максимума. Любой лошади на зависть. Потому что поступок Комика логически объяснить было невозможно. Наколотый был, во-первых, ранен, а во-вторых, без сознания. И собирался пребывать в этом состоянии еще неопределенно долгое время.
— А его можно было и не кончать, — заметил я.
— В следующий раз думать будет, как меня по яйцам бить! — Комик с трудом выпрямился.
— Да у него никакого следующего раза уже не будет! — возразил Ян.
— Я все правильно сделал! — коллега зло посмотрел на него.
— Ты псих! — я покачал головой. — Он тебе таки повредил яйцами мозг.
— Ничего он мне не повредил! — Комик нервно дернул рукой с пистолетом. В котором все равно уже не было патронов. Так что я не испугался. Только стало немножко грустно.
— Ладно, парни, — вздохнул я. — Спешу обрадовать — на третьем этаже мы всех победили. Теперь нужно выйти отсюда. Товарища Кара, на которого возлагались определенные надежды, с нами больше нет, так что придется своими силами.
— А каким макаром? — поинтересовался Литовец.
— Прорываться будем, — хмыкнул я. — Как в женскую баню — с боем. Эх, мужики! Говорил я вам — не хрен со мной ехать. Сейчас огребетесь по самые помидоры.
— А что бы ты, интересно, тут один сделал? — усмехнулся Ян. — И как бы ты отсюда в одиночку вышел?
— А не факт, что мы отсюда и втроем выйдем, так что расслабься, — успокоил я. — Просто в одиночку я бы по-другому действовал. Не знаю — как, но придумал бы.
Я подобрал с пола бумажник Штейнмана и второй из оброненных Комиком «Макаровых» и приспособил первый в задний карман, а второй — за пояс. После чего осмотрелся. Больше нас здесь ничего не удерживало. Пришла пора эвакуироваться.
Но, поскольку внизу поджидали несколько вооруженных хуцпанов, требовалось срочно изобрести хитрый финт ушами. И я изобрел. А фигли? Я же хитрый. И уши подходящие.
Взяв наколотого за шиворот, я подтащил его к лифту и забросил внутрь. Нажал кнопку первого этажа, прислонился к стене и стал ждать.
Ничего не произошло. Лифт благополучно спустился вниз. Послышался шум открывающейся двери. Больше ничего не послышалось. А посему лифт, немного подумав, снова закрыл створки. И все это, повторюсь, безо всяких комментариев со стороны оставшихся внизу охранников. Как матерных, так и огнестрельных. Я нажал кнопку вызова и обернулся к Яну.
— А в фойе-то, кажется, никого нет. Они сдали нам его без боя. Подозреваю, на улице ждут.
— Я бы с такой уверенностью не говорил, — возразил Литовец.
— А с чего ты взял, что я говорю с уверенностью? — фыркнул я. — Поехали. Все равно вниз надо. Фасад на первом этаже глухой, так что через окна по нам палить не будут.
Мы вытащили из кабинки наколотого и разместились в ней сами. Спускаться вниз было не очень приятно. В голове все время крутилась мысль — мало ли почему они не изрешетили лифт во время его первого путешествия? Может, среди охранников затесался кто-то, обладающий даром предвидения. Впрочем, совсем не даром. Кар платил своим людям деньги, причем деньги немалые. Сам признавался.
Лифт остановился и мы, не сговариваясь, вжались спинами в стены. А когда дверь распахнулась, я не выдержал, ласточкой нырнул вперед и, дурак дураком, застыл посреди холла, целя из пистолета в пустую каморку охранников.
На первом этаже действительно было пусто. Мои акробатические этюды оценить было некому. Не считать же Комика с Яном. Эти меня еще и не такого видели.
— Никого, — медленно прокомментировал я. — Полпути к машине прошли. Осталась херня — начать и кончить.
— Мне бы твой оптимизм, — Литовец подошел ближе и теперь тоже пялился в комнатку, где в мирные времена отдыхала охрана. Там для них были созданы все условия — деревянная тахта с поролоновым матрацем поверху, стол с перемешанными доминошками и стойка для автоматов. Пустая. — Может, попробуем с той стороны дома прорваться?
— Думаешь, они нас там не ждут?
— Нет, не думаю.
— Вот именно. После нашей канонады наверху даже идиот бы понял, что дело нечисто. И рассредоточился по разным углам. Вот они и рассредоточились. Вряд ли далеко друг от дружки, но одного должны были с той стороны поставить, чтобы наблюдал. А где один — там и остальные.
— А чего же они нас в вестибюле не встретили? — подал голос Комик.
— Умные потому что, — хмыкнул я. — И осторожные. У нас отсюда одна дорога — к машине. Задворками уйти не получится. Ты знаешь местные задворки? — я посмотрел на Комика. Тот отрицательно покачал головой. — Вот и я не знаю. И Ян не знает. Вывод простой — нам нужно пробиваться к дороге. А на дворе — полутьма, мы со свету мало что увидим. Зато они нас рассмотрят отлично. На фоне двери-то.
— И что делать будем? — хмуро спросил Ян. — Что-то ты ужасов каких-то нагнал. Может, тут жить останемся?
— Можно и тут. Жратвы у Кара стопудово не на один сезон наготовлено. Пойла — тоже. И кроваток на нас на всех хватить должно. Запремся изнутри, и никому не откроем. А зима придет — будем костры из мебели палить. Мебели тут много, так что не замерзнем, господа таксеры. Вам, между прочим, прямая выгода из всего этого — от семьи да от детей отдохнете, похолостякуете. А вот мне, — я поднял «Берету» и пару раз выстрелил в электрощиток. Тот заискрил, и свет погас, — мне больше нравится у меня дома. Мне там уютнее.
На ощупь прокравшись к двери, я вполголоса — в темноте почему-то всегда хочется говорить вполголоса — позвал:
— Идите сюда, парни. Сейчас пару минуток выждем, пока глаза привыкнут, и рванем.
— Куда идти-то? — зло прошипел Комик. — Мог бы предупредить, я бы заранее к двери прошел!
— А так веселее, — меланхолично заметил Ян и чиркнул зажигалкой. — Я сюрпризы люблю.
Когда озвученная пара минут, по моим прикидкам, истекла, я распахнул дверь и пулей вылетел наружу.
Получилось неплохо. За исключением того, что одна деталь осталась неучтенной — расстреливая щиток, я лишил освещения не только внутренности, но и периметр. В результате чего споткнулся и зарылся лицом в какой-то пахучий куст. Слава богу, не розовый.
Мое появление было встречено автоматными очередями. Короткими, с трех сторон. Откуда именно стреляли, разобрать не сумел, потому как слишком увлекся полетом.
