В прихожей было темно и стыло. Со стороны кухни в помещение просачивался тусклый лунный свет. Бесшумно переступая с ноги на ногу, Мазитов двинулся вдоль левой стены коридора по направлению к спальне. Вернее, туда, где, согласно его расчетам, должна была находиться спальня. Копнин счел нелишним попутно заглянуть в другие помещения, двери которых были открыты. Квартира выглядела пустынной. Все тот же лунный свет позволял Виктору видеть очертания предметов.
Илья остановился возле спальни и тронул ручку двери. До слуха киллеров донесся храп. Мазитов удовлетворенно кивнул и потянул дверь на себя. Переступил порог комнаты.
Блохин спал на кровати, укрывшись одеялом по самую шею. Его длинные, патлатые волосы разметались по подушке в разные стороны. Подбородок высоко вздернут, одна рука заложена за голову. Свет отражался от мертвенно-бледного лица.
Мазитов не стал терять времени. Подняв руку с пистолетом, он плавно спустил курок. Оружие, снабженное глушителем, издало негромкий хлопок, тело Блохина конвульсивно дернулось и застыло.
— Счастливая смерть, — констатировал Копнин. — Во сне. Хотел бы я умереть так же. Не сейчас, конечно, а лет через пятьдесят, например.
— Без проблем, — Мазитов улыбнулся. — Я могу принять заказ прямо сейчас. Запишу тебя на две тысячи сорок третий…
— Ты раньше сдохнешь, придурок, — Копнин беззлобно похлопал товарища по плечу и тут же перестроился на серьезный лад. — Ладно, давай на всякий случай проверим, нет ли еще кого в квартире.
* * *
«…Как стало известно корреспонденту нашей газеты, столь жестокое убийство — след криминальных разборок организованных бандитских группировок города. По непроверенным данным, Дмитрий Антипов сам принадлежал к одной из организованных группировок под руководством Нестора Шумского. Взрывное устройство сработало как раз тогда, когда жертва открывала дверцу своей машины. По свидетельствам очевидцев, взрыв был такой силы, что в доме, рядом с которым Антипов припарковал автомобиль, на первом этаже выбило стекла. Мощность и тип взрывного устройства следственным органам предстоит определить. По счастливой случайности, рядом не оказалось…»
Газета «Криминальный город». Рубрика «Накануне выпуска».
* * *
«…А теперь обещанный комментарий специалиста. Как правило, при расследовании такого рода преступлений необходимо в первую очередь определить не круг подозреваемых, а возможную следующую жертву. Поэтому я считаю, что убийство Виктора Гаджиенко — следствие оплошности соответствующих органов. Местным представителям правопорядка давно известно, что враждующие между собой преступные группировки объявили друг другу войну. Слухи о том, что Гаджиенко сам принадлежал к одной из враждующих групп, в частности группировке Нестора Шумского, на мой взгляд, несколько преувеличены. Хотя…»
Главная городская газета. «Интервью специалиста столичного Главного управления по борьбе с организованной преступностью».
* * *
«…В понедельник в подъезде собственного дома был застрелен из пистолета гражданин Федулов, в преступном мире известный по кличке Федул. Обезображенный труп Федулова нашли через двое суток после убийства в подвале дома. Жители дома слышали, как поздним вечером прозвучали четыре выстрела. Однако увидеть убийцу не удалось никому. Скорее всего, преступники встретили свою жертву на первом этаже дома, откуда им удалось проникнуть в подвал и запереть дверь изнутри. Федулов пытался оказывать сопротивление. На месте преступления были найдены следы чужой крови. Федулов, как утверждают сотрудники правоохранительных органов, принадлежал к группировке небезызвестного Леонида Кулагина…»
«Все события недели». Выпуск № 44-2.
* * *
«…В лесу, на 45-м километре Петровского тракта, был найден труп мужчины с тремя огнестрельными ранениями в голову. Им оказался Савелий Буганов. Буганова убили из малокалиберного самодельного пистолета, который преступник оставил на месте преступления. Есть сведения, что пострадавший занимался преступной деятельностью в группировке Леонида Кулагина…»
«Новости Новоречинска». Рубрика «Криминал».
* * *
«…И снова мы вынуждены познакомить читателей с подробностями из жизни криминального мира. Каждый день газеты пестрят сообщениями о разборках в криминальной среде. Теперь в ресторане „Лира“ убили главаря одной из бандитских группировок города по кличке Испанец. Испанец, по нашим данным, был одной из ключевых фигур в преступной группировке Леонида Кулагина. Убийство было совершено прямо на танцполе… Поход в ресторан для этого криминального авторитета закончился смертельным исходом. Виктор Иващенко, это настоящее имя Испанца, погиб от множественных ножевых ранений…
Может быть, мы становимся свидетелями самоистребления преступных кланов? Иначе думать не хотелось бы…»
Газета «Факты». Рубрика «Неожиданный ракурс».
1994 год. Москва Пора платить по векселям
Альбатрос неспешно и аккуратно сложил бумаги в сейф и только после этого обернулся к сидящему в глубоком кожаном кресле Шейху. Тот вынул изо рта толстую сигару, и его лицо окуталось густым, непроницаемым клубом дыма.
— Вчерашние газеты читал?
— Наши или новоречинские? — Альбатрос опустился на низенький диванчик возле окна.
— Наши, наши. О Новоречинске я уже не говорю, — лицо у Шейха было серым и сумрачным. Альбатрос отлично знал, какие невеселые думы одолевают сейчас товарища. К тому же, как человек, склонный к самобичеванию, Шейх не мог не чувствовать ответственности за происходящее. — Новоречинских я уже обчитался. В глазах рябит. А теперь волна докатилась и до нас. Так ты читал или нет?
— Читал, — неохотно признал Альбатрос. — Сегодня утром. Газетчики во всем хают представителей власти. Ссылаются на их несостоятельность. Дескать, беспредел и произвол криминальных структур растет с каждым днем. Но, если читать между строчек… — он немного замялся, — это камень в наш огород. Многолетняя система начинает давать сбой…
Шейх только небрежно отмахнулся от последних слов собеседника. Сигара снова оказалась у него во рту, и он нервно пожевал ее кончик.
— Система тут ни при чем, брат. Система всегда работает как надо. А вот отдельные ее элементы… Плохо проверенные элементы…
— Перестань, — Альбатрос резко поднялся и принялся мерить широкими шагами свой кабинет. Его кряжистая фигура мелькала на фоне большого панорамного окна, то заслоняя от Шейха солнце, то снова открывая его. — Не береди душу. А то я сам начинаю чувствовать себя виноватым.
— А ты-то в чем виноват?
— Я должен был ехать в Новоречинск сам. И сам присутствовать на той сходке.
Шейх нахмурился:
— То есть ты намекаешь на то, что я оказался несостоятелен?
— Я не говорил этого, — Альбатрос остановился. — И я устал от твоего вечного передергивания карт. Дело не в состоятельности, Шейх. Я не исключаю того, что этот Кулагин мог заморочить голову и мне своими туманными обещаниями, но… Черт, в конце концов, ты не психолог, Шейх. Человека надо чувствовать изнутри. Сколько времени, кстати, прошло из отпущенного Кулагину срока?
— Почти все. — Шейх погасил сигару. — Через две недели истекают полгода. И что мы имеем? Вместо обещанных тридцати мы регулярно видим поступления в общак в размере двадцати пяти процентов. Да и то это такие крохи, о которых и говорить-то в приличном обществе стыдно. А что касается вывода Новоречинска на новый, высокий уровень, то тут, ты уж извини меня за откровенное выражение, и подавно полная жопа! Никакого уровня я не вижу. Напротив, все стало еще хуже, чем было. Трупы, трупы и еще раз трупы! Они растут в Новоречинске, как грибы. Такое впечатление, что там настоящая гражданская война…
— Да знаю я, — оборвал приятеля Альбатрос. — Все отлично знаю.
Он вновь остановился возле окна и некоторое время находился спиной к Шейху, глядя на курсирующее внизу движение транспорта. Шейх не торопил Альбатроса с решением. Он знал, что тот должен принять его самостоятельно. Более того, Шейх был уверен, что он его уже принял, но не решается озвучить. Вступать в разборки Москве при нынешнем нестабильном положении было крайне невыгодно. Но оставлять все как есть и смотреть, куда Новоречинск кривая вывезет, тоже было нельзя. Колебания Альбатроса были вполне понятными.
Наконец он развернулся к Шейху лицом.
— Я думаю, мы должны предъявить Кулагину сейчас, — глухо изрек Альбатрос. — Именно сейчас. Пока его испытательный срок не закончился. Я думаю, так будет грамотно. Конечно, времени на то, чтоб что-то исправить, у него все равно не будет, но…
— Ты стал сентиментален? — Шейх прищурился.
Это уже было похоже на предъяву самому Альбатросу. Но вор в законе сдержался. Не в его правилах было отвечать провокацией на провокацию. Во всяком случае, мгновенно. Но Альбатрос никогда ничего не забывал. Даже единственного случайно оброненного в разговоре с ним слова.
