Трое суток Олег с Настей провели в постели, изредка выбираясь из нее, чтобы поесть или сбегать в магазин.
Через несколько дней вернулся Вадим и сразу же приступил к поиску Зверя. К вечеру следующего дня появилась первая информация. Осужденный по статьям 105 и 205 УК РФ Якуев Дока Умарович отбывал наказание в колонии 61/2 Ростовской области, в так называемой «двойке».
– Олежка, отыскался твой подопечный! Завтра с утра собираюсь к нему на свидание, – сидя на кухне поздним вечером и отхлебывая чай, говорил Барбос. – Что касается Ирины Гассерт, то эта информация тоже отрабатывается. Мой компьютерный гений попытается найти ее через Интернет, но для этого нужно время. Так что завтра уже буду общаться с твоим Зверем. Ну а там как карта ляжет, – сказал Барбос. – Ты мне скажи, мне ему что говорить? Кто меня нанял, да и вообще, упоминать твое имя или нет?
– Да, Вадик, упоминай. Скажи, что я уволился из органов, но у меня остался один должок – разобраться с его делом. И пока я не разберусь, не успокоюсь. Так ему и передай, и попроси, чтобы он нам помог.
Утром следующего дня адвокат Вадим Анатольевич Барбусов, выписав ордер на свидание с осужденным, зашел в лабиринты учреждения, в котором отбывал наказание осужденный к пятнадцати годам лишения свободы за терроризм и убийство Якуев Дока Умарович.
– С вами хотел бы переговорить начальник учреждения подполковник Поддубный, – сказал адвокату выводной офицер.
– А что, у меня что-то не так с документами или я вызываю сомнение? – спросил Вадим.
– Не могу ответить на ваш вопрос, потому что не знаю ответа, – сказал выводной.
В небольшом уютном кабинете в кожаном кресле сидел невысокого роста офицер с уставшим лицом.
– Проходите, – пригласил хозяин кабинета. – Меня зовут Романом Дмитриевичем, а вас? – и подполковник взглянул на молодого адвоката.
– Вадим Анатольевич Барбусов. – Адвокат протянул руку для пожатия.
– Очень приятно, Вадим Анатольевич. Я вас пригласил вот по какому поводу… – Поддубный на минуту задумался. – Дело в том, что уже в течение длительного времени я ничего не могу поделать с одним из заключенных. Не помогает ни ШИЗО, ни иные меры воздействия. Фамилия его, как вы, наверно, догадались, Якуев, зовут Дока, отчество Умарович. Вадим Анатольевич, я сам лично неоднократно общался с Якуевым, но ничего не пойму. Он держится особняком, не вступая ни в какие коалиции, а это многим не нравится. У нас ведь как – или ты отрицалово, или мужик. Есть, правда, и опущенные… Но ты должен строго придерживаться своей, так сказать, масти. Есть и национальные братства. Вот что самое интересное. По агентурным данным, Якуева подтягивали под себя блатные, но обломались; месилово было страшное, после этого мне и пришлось отправить Якуева в ШИЗО. Были у него разборки и со своей чеченской диаспорой. Не могу понять – он с ними вообще не контачит и, по-моему, даже не знает чеченский язык. За ним закрепилась кликуха Зверь; говорят, он с ней еще с этапа приехал. Я листал его личное дело: убийство, терроризм, а еще полная амнезия. Чувствую я, что в его деле не все так просто. С первого раза, как я его увидел, мне закралась в голову мысль, что он не тот, за кого себя выдает, – проговорил подполковник и задумался.
За некоторое время до описываемых событий
– Встать! Суд идет. Именем Российской Федерации судья Сазонова, рассмотрев материалы уголовного дела, установила… доведя свой преступный умысел до конца… Постановила признать Якуева Доку Умаровича виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 105 и частью 1 статьи 205 Уголовного кодекса Российской Федерации. По части 2 статьи 105 назначить ему наказание в виде 10 лет лишения свободы, по части 1 статьи 205 назначить ему восемь лет лишения свободы. По совокупности преступлений назначить ему в общей сложности пятнадцать лет лишения свободы с отбытием наказания в колонии строгого режима. Приговор может быть обжалован в течение десять дней со дня провозглашения… Подсудимый, вам понятен приговор?..
У начальника колонии подполковника Поддубного была традиция встречать всех заключенных, прибывших этапом в его учреждение для отбытия наказания. Вот и в этот день ранним утром он молча прогуливался перед строем вновь прибывших в «двойку» заключенных. Иногда он останавливался перед заинтересовавшим его заключенным, и тот с подсказки одного из конвойных обязан был произнести свою фамилию и статью, по которой был осужден. Поддубный остановился напротив одного из вновь прибывших с этапом заключенных. Худощавый парень с усталыми глазами не мигая, смотрел поверх его взгляда.
– Фамилия! – заорал стоящий рядом с зэком конвойный. – Фамилия, сука, кому говорят… – Конвойный опустил на колено зэка резиновую дубинку.
В ту же секунду заключенный, у которого на руках были наручники, присев на корточки и развернувшись на триста шестьдесят градусов, выкинул вперед одну ногу и сделал красивую подсечку. Конвойный на глазах у всего строя рухнул на землю. К заключенному кинулись сразу несколько человек, но голос хозяина остановил их. Хозяином в этих местах называли начальника колонии подполковника Поддубного.
– Отставить. Это что там у нас за Брюс Ли приехал? – хозяин пристально взглянул на зэка.
Тот молчал, глядя на подполковника.
– Я еще раз спрашиваю, заключенный, – ваша фамилия, статья, срок отбытия наказания? – хозяин уже недобро взглянул на парня.
– Товарищ подполковник, да ненормальный он какой-то; весь этап бои устраивал, пришлось этапировать в одиночке. Зовут его Якуев Дока Умарович, осужден по статьям 105 и 205 УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы в колонии строгого режима. Да и кликуха у него странная – Зверь. Все время молчит, ни с кем не общается. Говорят, потеря памяти у него была, вот и вольтанулся на этой почве, – объяснил хозяину конвойный офицер.
– Понятно, после разберемся.
Подполковник отошел на несколько метров назад, чтобы его было видно всем построенным в две шеренги прибывшим заключенным.
– Меня зовут Романом Дмитриевичем Поддубным. Вот уже десять лет я являюсь начальником этого учреждения. Поэтому советую вам всю свою дурь оставить за забором – или будем выжигать ее каленым железом. В нашей колонии большинство осужденных работают и учатся, поэтому имеют реальные шансы выйти, так сказать, на свободу с чистой совестью условно-досрочно. Если к нам – положительно, то и мы поощряем. Поэтому каждый из вас должен определиться, что он хочет: выйти условно-досрочно или же просидеть здесь от звонка до звонка, не вылезая из ШИЗО. Я найду время пообщаться с каждым из вас, после того как ознакомлюсь с вашими личными делами. А сейчас вас отведут в баню, переоденут и разведут по отрядам.
Заложив руки за спину, хозяин медленным шагом пошел прочь от построенных заключенных.
Глава 27
И один – в поле воин
«Двойка» жила своим размеренным темпом жизни. Весть о том, что утром один из вновь прибывших с этапом зэков перед всем строем уложил вертухая на землю, быстро разлетелась по отрядам.
В одном из углов отсека, зашторенного покрывалами, на кровати лежал седовласый человек. На вид ему было за шестьдесят, хотя на самом деле ему едва перевалило за сорок пять. Звали его Феней. Эта кликуха прикрепилась за ним еще с малолетки, куда он попал в возрасте четырнадцати лет. В те времена его любимой фразой была: я ни по старой, ни по новой фене не ботаю. Эту присказку он повторял на каждом углу. Так и привязалась к нему эта смешная кликуха, которую он пронес через всю свою воровскую жизнь. На многих эта кликуха наводила ужас. Феня в общей сложности отдал хозяину двадцать семь лет своего, так сказать, трудового стажа. Около десяти лет назад за ревностное отношение к воровским принципам Феня был коронован во Владимирском централе, и с тех пор его голос имел не последние место в воровском мире. Но шальные 90-е внесли свой замес в расклад колоды. В противовес ворам из подвалов повылезали качки-спортсмены, надеющиеся лишь на свою силу, не признающие никаких понятий. Лихие были времена. Сколько воров полегло на «бессмысленных» стрелках и разборках… Если раньше на «стрелках» сначала толковали, выясняли, кто прав, а кто виноват, то сейчас прав оказывался тот, кто раньше успевал вытащить ствол и спустить курок. Пять лет Феня провел на «двойке» и являлся смотрящим за колонией. Сразу после своего приезда в «двойку» Феня жестко схватился с хозяином – Поддубным. Хозяин решил обломать вора, но не тут-то было. Находясь в ШИЗО, Феня умудрился поднять на бунт не только «двойку», но и соседнюю колонию. Зэки бузили до тех пор, пока смотрящего не выпустили из ШИЗО. В тот же день у хозяина состоялся с Феней серьезный разговор.
– Итак, Андрющенко Александр Сергеевич, он же Феня, сегодня мы должны расставить, так сказать, все точки над е-мое. Я не потерплю никаких поползновений на ущемление моего авторитета. В «двойке» всегда будет так, как я скажу, и не иначе. Я ознакомился с вашим личным делом. Список ходок внушительный. Но у меня в учреждении и не таких обламывали. Поэтому, дабы не усугублять положение, я советую вам со мной подружиться. Я понимаю, что воровские понятия не признают никаких отношений с представителями учреждения, – проговорил хозяин и пристально взглянул на Феню. – Но мне нужен порядок в «двойке». Я не могу контролировать отморозков, но это в состоянии сделать вы, Александр Сергеевич. Поэтому я вас не трогаю, но вы, в свою очередь, отвечаете за отморозков. За любое нарушение дисциплины спрашивать буду с вас. Надеюсь, вы сделаете выводы из нашего разговора.
