Осветив фонариком помещение, Гюрза определила, что, скорее всего, это библиотека. Она попробовала осторожно тронуть дверную ручку. Та легко повернулась. Прохорова чуть приоткрыла дверь. В узенькую щель была видна часть коридора. Держа наготове пистолет, на который она, перед тем как штурмовать стену, навернула глушитель, женщина резко выскочила за дверь, держа под прицелом часть длинного коридора. Слим контролировал противоположную. Дверь в нужную им комнату оказалась закрытой, но такой замок не мог являться для них проблемой.
Меньше чем через минуту они уже были внутри комнаты. Сейф, как было и отмечено в плане, находился на месте. Дальше была работа Слима.
Вскоре тяжелая дверь распахнулась, предоставив напарникам на обозрение содержимое.
Узкий луч фонарика напрасно шарил по пустым полкам. Внутри ничего не было. Здоровяк тихо выругался.
Неожиданно вспыхнул свет. Сразу же прозвучала команда:
– Оружие на пол или я стреляю! Никаких лишних движений!
Подчиняясь приказу, они положили оружие и отошли от него на два шага.
– Теперь можете повернуться.
Обернувшись, Гюрза с удивлением уставилась на инструктора. Того самого, что держал ее когда-то на прицеле, ожидая, выстрелит она или нет. Сейчас на нее, как и в тот раз, смотрел зрачок пистолета.
– Не дергайтесь, ребята. Все будет в порядке. Убивать вас в планы не входит, – добродушно ухмыляясь, произнес он. – Отойдите только подальше от оружия.
Не спуская с них глаз, он подобрал пистолеты и пояснил:
– Это была проверка.
Открылась дверь, и в комнату вошел господин Янсон собственной персоной.
– Ну как они? – поинтересовался он у инструктора.
– По-моему, в полном порядке, – браво доложил тот.
– Ну, пошли тогда вниз, – распорядился шеф и добавил: – Да убери ты пистолет.
Из Прохоровой словно выпустили весь воздух. Только сейчас она ощутила, в каком напряжении пребывала последние двое суток. На ватных ногах она спустилась вниз, в гостиную.
– Теперь вы можете переодеться и вымыться. Затем жду вас к позднему ужину.
Приняв душ, Лена почувствовала себя гораздо лучше. Одевшись в элегантное вечернее платье, она с невольной грустью подумала, что давно не надевала ничего подобного.
За столом, кроме господина Янсона, она увидела Мадлен, встретившую ее приветливой улыбкой. Сюрпризом было то, что и их проводник тоже находился здесь. Внешность его неузнаваемо преобразилась, и теперь ничто не напоминало в этом элегантном мужчине того дикаря, что совсем недавно оставил их у кромки леса. Слим уже присоединился к ним, что-то с аппетитом уплетая за обе щеки.
– Кушайте, ребята, наверняка вы жутко проголодались, – шеф поднял бокал. – За вас!
Насытившись, Прохорова вопросительно посмотрела на бывшего проводника.
– Ты хочешь его о чем-то спросить? – заметив ее взгляд, полюбопытствовал господин Янсон.
– Дикари, что всю дорогу преследовали нас, и те, что напали напоследок, – настоящие?
– Самые что ни на есть. Конечно, насчет их людоедства ваш гид слегка преувеличил, но прикончили бы они вас с превеликой охотой, – ответил сам хозяин стола.
– Племена действительно дикие, но иногда мы общаемся с их вождями и старейшинами. За ваши головы была обещана высокая награда, – продолжил пояснять Янсон, сделав небольшой глоток из бокала. – Это единственный шанс для них заработать такие деньги.
– Зачем… Зачем все это? – Вопрос сам слетел с губ Прохоровой.
Тогда она и услышала слова, которые не раз вспоминала в дальнейшем.
– Затем, что я должен был убедиться, что ты сумеешь выжить в любых условиях. Даже в самых тяжелых и непривычных для тебя. Иначе зачем тратить силы и средства на твое обучение? Ценность агента заключается в том, что, выполнив задание, он сумеет вернуться живым. Для этого тебе предстоит еще многому научиться.
* * *
Именно этот разговор вспомнила Элен, спеша к уединенному коттеджу Джима Ренни. Сегодня ночью ей предстояло сдать экзамен самой себе. Положительной оценкой в нем были жизнь и свобода.
Гюрза посмотрела на часы. Стрелки показывали половину третьего ночи. Женщина вздохнула и продолжила путь. Неожиданно ее мысли приняли другой оборот.
«Если все удастся, если все получится именно так, как я рассчитала, что я буду делать дальше?»
Раньше, на протяжении последних лет, такой вопрос просто не возникал – за нее решали другие. Не то чтобы ей не приходилось вовсе думать, нет. Все ее действия были продиктованы здравыми размышлениями и анализом ситуации. Но они не выходили за рамки задания. Ей давно не приходилось принимать кардинальных решений относительно себя. Последние годы она была либо на задании, которое нужно выполнить любой ценой и суметь к тому же остаться живой, либо отдыхала, ожидая следующего приказа. Думать о будущем было просто нелепо – Элен, собственность организации, его не имела.
Не стать машиной для убийства, тупой и бездумной, ей помогла Мадлен. В тот же вечер, когда Гюрза за поздним ужином услышала от господина Янсона урок, вспомнившийся ей сейчас, от француженки она получила второй. Впоследствии Лена его оценила вполне. Благодаря ему она осталась человеком, умеющим радоваться и переживать, улыбаться и плакать.
* * *
– Ну, молодые люди, мне пора, – господин Янсон поднялся из-за стола. – Отдыхайте. Завтра мы с тобой увидимся, – кивнул он на прощание Слиму.
Прохорова смотрела на шефа ожидающим взглядом. Он заметил это и сказал:
– А ты, моя дорогая, некоторое время поживешь здесь. Теперь твой непосредственный учитель – вот она.
Мадлен улыбнулась, слегка склонив голову. Лена невольно улыбнулась ей в ответ. Позже в комнате состоялся тот запомнившийся ей разговор.
В дверь постучали. Лена, в одних трусиках, готовая улечься в постель, резко развернулась. Грудь колыхнулась в такт движению.
– Подождите, я оденусь.
– Лена, это я, – услышала она спокойный голос француженки. – Можно мне войти?
– Войди, – ответила девушка. Теперь Мадлен была ее инструктором, и просьба звучала очень уж риторически.
Лена присела на кровать. Француженка зашла и, как при первом их знакомстве, критически осмотрела девушку.
Та спокойно выдержала ее взгляд и даже слегка ехидно посмотрела в ответ.
«Сейчас эта перезрелая красотка полезет ко мне в постель, стараясь выжать из меня остатки сил. Еще один тест на прочность», – так оценила Прохорова взгляд француженки.
– Ты собралась ложиться спать?
«Глупый вопрос!» – фыркнула про себя девушка.
– Да, а что? – Ответ прозвучал с легким оттенком вызова.
– Вот и делай, что собиралась. А пока ты не уснула, я с тобой немного побеседую, если не возражаешь.
Девушка нырнула под легкое одеяло, оставляя место новому инструктору. В какой области та будет инструктировать ее, девушка нисколько не сомневалась.
– Ляг на живот, – услышала она мягкий, но властный голос.
Мадлен присела на постель, и ее пальцы принялись массировать спину девушки. Постепенно усталость и напряжение покидали измученное тело. Лена расслабилась. Приятно было ощущать прикосновение нежных заботливых рук.
– Как тебе ужин?
Меньше всего Прохорова ожидала услышать такой вопрос. Если бы та спросила ее, как звали индейца, который сегодня днем чуть не снес ей голову топором, она удивилась бы гораздо меньше.
– Ужин… Что ужин?
Ладони Мадлен застыли на лопатках девушки.
– Тебе понравился ужин?
Лена невольно фыркнула.
– Мадлен, без шуток, тебе интересно знать, понравился ли мне ужин?
– Да. Иначе я бы не спросила, – та казалась удивленной непониманием такого простого вопроса.
– Да после того, как я двое суток носилась как угорелая наперегонки с ордой первобытных убийц, готовых при первом удобном случае снять с меня скальп, и питалась раз в день какими-то жареными ящерицами, после этого… Ха-ха…
Лена не выдержала и залилась долгим истерическим смехом. Неожиданно оборвав саму себя, она, серьезно глядя в глаза женщине-инструктору, ответила:
– Мадлен, за ужином я бы съела жареного крокодила и не отличила бы его мясо от телячьей отбивной.
– Плохо, – женщина грустно вздохнула, покачав головой. – На более серьезном задании ты погибнешь.
– Почему?! – Поистине все, что исходило от француженки, сегодня было призвано изумлять девушку.
– А вот представь себе, что, вместо того чтобы лежать сейчас в постели, ты после беготни, как ты выразилась, по джунглям наперегонки, должна была бы выполнить настоящее задание. И часть его – напроситься на ужин и ночлег к настоящему наркобарону под каким-нибудь соответствующим предлогом. И вместо того чтобы очаровать хозяина изысканными манерами, ты начнешь жрать, извини за выражение, как голодный пес. Лучшее, что тебе грозит, – оказаться в казарме его бойцов и утром быть выкинутой за ворота.
