– А что тебе твой генерал по этому поводу говорит? – неожиданно раздается в наушнике голос подполковника Сохно – связь прорезалась.
Согрин видит, как вздрагивают от вопроса плечи лейтенанта.
– Кстати, может, ты сможешь и своему агенту позвонить? – в дополнение спрашивает и Кордебалет. – Что там у Имамова нового?
Брадобрей не отвечает, словно не слышит, только слегка подправляет микрофон «подснежника» около рта.
Звонок в дверь вызывает вздох облегчения. В отличие от разных депутатов, дорожащих своей неприкосновенностью и потому ненаказуемых, генералы даже таких серьезных учреждений, как ГРУ, не имеют права ездить по Москве с «мигалками» и объезжать дорожные пробки по встречной полосе движения. И потому ожидание затягивается непростительно долго. Так долго, что генерал Астахов несколько раз бросает взгляд на наручные часы и обреченно вздыхает. Он понимает, что его ждут в управлении, где предстоит решить множество достаточно серьезных вопросов как можно оперативнее. Владимиру Васильевичу трижды звонят на мобильник, и он каждый раз обещает вскоре приехать. Впрочем, его машина тоже «мигалкой» не оснащена, в отличие от оперативных машин «Альфы».
Генерал Спиридонов, как и обещал, приезжает в гражданской одежде, в которой выглядит обычным московским пенсионером, хотя сам, кажется, своего возраста не осознает и потому руки пожимает крепко и энергично, как молодой. Правда, капитан Яблочкин, сопровождающий генерала, приезжает в форме, но мало ли в России капитанов, и приход еще одного в подъезд жилого дома никого не смутит. Впрочем, Яблочкин не в первый раз приходит сюда в форме. Как бывшему спецназовцу, переведенному в агентурное управление, ему многое прощается.
– Я заехал на десять минут, – сетует Спиридонов и бросает взгляд на часы, как недавно бросал на них взгляд генерал Астахов, – но добирался шестьдесят восемь минут. Хорошая оперативность, нечего сказать...
– Надо все оперативные силовые ведомства из Москвы выселить в пригороды, тогда они будут быстрее друг до друга добираться, – подает голос из угла, где он традиционно устраивается, Дым Дымыч. Он всегда говорит мрачным серьезным голосом, и потому иногда бывает трудно понять его очередную шутку.
– Тогда в поисках безопасности туда же переберутся горожане, – прогнозирует Тобако. – Причем переберутся вместе со своими машинами, и все начнется сначала. Они бегут за спасением, а мы от них убегаем.
– Может быть, сразу приступим к делу? – советует Астахов. – У меня катастрофический цейтнот. И мне не до шуток.
– Мне, признаться, тоже, – соглашается Спиридонов. – Сережа, покажи список...
Капитан Яблочкин вытаскивает не из стоящего на полу опечатанного портфеля, где положено носить секретные документы, а из кармана кителя сложенный вчетверо лист. Маскировка, как все понимают, нехитрая. В случае чего, осматривается в первую очередь портфель. Если там и есть какие-то действительные документы, то они не могут никого заинтересовать. Но портфель забрать из рук бывшего офицера спецназа ГРУ, пусть и работающего сейчас в агентурном управлении, достаточно сложно, и это отвлечет внимание от его карманов. И не каждый догадается сразу проверить содержимое этих карманов. А если и догадается, листок вызовет мало подозрений у несведущего человека. А сведущему он, судя по всему, и не нужен, потому что содержит сведения, давно известные.
– Итак, нам пришлось включить оперативные силы, чтобы получить простейший результат, – рассказывает Яблочкин и заглядывает в лист, который разворачивает. – В состав отдельной мобильной офицерской группы полковника Согрина, задействованной в операции против полевого командира Руслана Имамова, с целью усиления включены пять лейтенантов.
– Такую группу лейтенантами можно только ослабить, – комментирует Ангел.
– Согласен, – говорит Мочилов.
– Нам передали их фамилии и краткий послужной список, – продолжает Яблочкин. – Полковник Согрин сам передал с просьбой собрать сведения. Лейтенанты Брадобрей, Егоров, Юров, Саакян и Фомин, – читает капитан по списку. – Все имеют горную подготовку и якобы переданы из второго специального отряда горных егерей, хотя официально сформирован как боевая единица только первый отряд. Второй находится в состоянии формирования. До егерей лейтенанты Саакян и Брадобрей проходили службу в ФСБ, лейтенант Юров бывший танкист, лейтенант Фомин из спецназа ВДВ, лейтенант Егоров из погранвойск. Сомнения у полковника Согрина вызвал в первую очередь возраст лейтенантов. Долго они звездочки, похоже, не получали. Проверкой установлено, что, по крайней мере, Брадобрей во время службы в ФСБ носил звание капитана, а Саакян с Юровым были старшими лейтенантами. Все трое по собственному желанию расстались со службой, и дальнейшая сфера их деятельности неизвестна... На остальных мы просто не смогли добыть данных...
– И потому желали бы попросить генерала Астахова о помощи, – заканчивает за капитана генерал Спиридонов. – Что представляет собой каждый из пяти лейтенантов, точно так же, как и их руководители. Я имею в виду генералов Стригуна и Яхонтова. На этих мы за такой короткий срок вообще не смогли ничего собрать.
– Несколько странная просьба, – в сомнении и раздумье тянет Владимир Васильевич. – Вы тоже должны меня понять правильно. Я могу включить машину сбора сведений только в том случае, если эти люди попадают в сферу интересов антитеррористического управления. Тем более собирать данные на этих генералов... Могу только одно вам сообщить – это чревато последствиями.
– Они попадают в сферу ваших интересов, – твердо говорит Спиридонов. – И офицеры, и, судя по всему, генералы.
– Пока я этого еще не вижу, – опытный антитеррорист, Астахов вынуждает опытного разведчика развязать язык.
– Согрин спрашивал лейтенантов, если они в самом деле лейтенанты, об участии в боевых действиях. Обычный вопрос... Каждый командир должен интересоваться опытом прибывшего пополнения. Все пятеро декларируют участие в операциях по уничтожению банд в Дагестане и Карачаево-Черкесии. Мы проверили все документы. Да, проводилось несколько операций в этих регионах, в Дагестане это вообще частое явление, хотя там обычно обходятся силами собственных МВД и ФСБ. Но проводились и федеральные операции. Однако в составе федеральных сил таких офицеров не было. Но регионы были названы не случайно, предположили мы. С языка сорвалось, когда отвечать следовало без паузы на воспоминания. Мы стали проверять подробнее. И «накопали» кое-какие скользкие моменты в предыстории по уничтожению банд. Понимаете... Я бы даже не сказал однозначно, что ликвидированы были именно устойчивые бандформирования, давно существующие, ставящие перед собой конкретные долговременные цели. То есть такие, которые подходят к стандартному определению НВФ. Там в двух случаях – один раз в Дагестане, второй в Карачаево-Черкесии и как раз тогда, когда были задействованы федеральные силы – дело обстояло так, что люди брали в руки оружие, чтобы защитить себя неизвестно от какого врага. Вернее, враг на Кавказе всегда найдется, точно так же, как оружие... Короче говоря, там были проведены, как нам кажется, какие-то провокационные мероприятия, вызвавшие беспорядки в определенных по неизвестному нам принципу кругах или родоплеменных объединениях, с тем чтобы в дальнейшем имелся повод применить силу против этих кругов... Я понятно объясняю?
– Не совсем, но я вас понимаю. Это серьезное обвинение, – говорит Астахов, – и выдвигать его без основательной доказательной базы трудно. Почему вы решили, что там замешаны эти, так сказать, лейтенанты?
– У нас есть такие сведения. Но – только на лейтенанта Саакяна. И я готов передать их вашему представителю. Из рук в руки. В своем кабинете.
– Почему такая секретность?
– Потому что эти документы были сначала выкрадены из материалов уголовного дела в прокуратуре, а потом не совсем традиционным методом добыты нашими сотрудниками. Вернее, не сотрудниками конкретно нашего управления, но сотрудниками ГРУ. Сам метод не покажется законным никому, поэтому я попросил бы вас быть с этими материалами предельно аккуратным.
– Буду вам признателен за информацию. Хотя опять же скажу, что для основательных розыскных мероприятий этого недостаточно. Я даже пойду дальше и скажу, что в данной ситуации меня сильно, признаюсь, смущает. Да-да, именно так. Смущает и тормозит... Я вижу, что вы ведете свою игру, и не понимаю причины вашей заинтересованности. Исходи такая просьба от полковника Мочилова, я воспринял бы ее легче. Ваша же тематика...
– Тогда мне придется вынужденно открыть и другие стороны вопроса, – мрачно вздыхает генерал-лейтенант. – Хотя я и без того собирался этого вопроса коснуться, но намеревался не рассказывать, а выспрашивать. И вас, и интерполовцев, которые обладают какой-то внешней, не из России идущей, информацией, если ввязались в это дело, а я не знаю какой.
