Затем старший наряда попытался связаться по рации со своим начальством, это удалось ему только после четвертой попытки, а генерал Матейченков смог воочию убедиться, как неважно работает устаревшая техника связи, на которую ему жаловался сержант при недавнем разговоре.
Бесконечные помехи и атмосферные хрипы то и дело вклинивались в разговор.
— Чтоб ты всю жизнь так хрипел! — в сердцах произнес сержант, когда очередная помеха прервала реплику начальства.
Сразу после КПП генерал Матейченков направился в штаб объединенной группировки федеральных войск. Кроме неотложных боевых задач, у него назрел еще один важный разговор, который также не терпел отлагательства.
Глава 2. В объединенном штабе
После того как был обсужден тактический план ближайшей операции по перехвату группы боевиков, которую вертолетчики обнаружили в горах, Матейченков сказал:
— Я только что объехал Шелковской и Наурский районы.
Начштаба насторожился:
— И что?
— Проверял работу КПП.
— Есть неполадки?
— Есть.
— Я слушаю, Иван Иванович, — начальник штаба с готовностью взял ручку, пододвинул чистый лист бумаги. — Контролируют слабо? Пропускают, кого попало? Давно хотел до них добраться, только руки не доходят.
— Ребята работают нормально. Сегодня, например, на моих глазах двух наркокурьеров прихватили. Неполадки не у них, а у нас. Почему личному составу задерживается выплата боевых суточных?
— Выплату боевых в Шелковском и Наурском районах отменили, — сказал начальник штаба.
— На каком основании?
— Эти районы признаны мирными.
— Мирными? Может, война уже закончилась и чеченцы перестали обстреливать блокпосты? Может, мы не теряем там каждую ночь по несколько бойцов убитыми и ранеными?..
Начштаба молчал.
— Остальным размер боевых не урезали? — спросил полпред после тягостной паузы.
— Нет. Так и осталось: около тысячи рублей в день.
— В общем, так… Заготовьте приказ: всем сотрудникам КПП немедленно выплатить все причитающиеся боевые, включая задолженность.
— Не могу, Иван Иванович.
— Почему?
— Распоряжение из Москвы.
— Чье?
— Из Минобороны.
— Мотивы?
— Ну… они решили, что эти деньги необходимо направить на более неотложные нужды, — замялся начальник штаба.
— Более неотложных нужд у нас нет. Пишите приказ.
Начштаба покачал головой:
— Не могу, Иван Иванович…
— Можете!
— Да они меня в бараний рог скрутят. С ними только начни заедаться… Вмиг голову снесут. Поймите меня по-человечески, Иван Иванович: не могу я класть свою голову…
— А я свою — могу! Пишите приказ от моего имени, — сказал Матейченков.
— Как прикажете, товарищ генерал-полковник, — произнес заметно повеселевший начальник штаба.
Матейченков не ушел, пока приказ не был подготовлен по всей форме: он слишком хорошо знал повадки штабных чиновников. Только подписав приказ, он попрощался и заторопился: на конец дня оставалось еще несколько дел, и все требовали его участия и решения.
Уже стоя в дверях, Матейченков обернулся:
— Еще одно.
— Слушаю!
— Распорядитесь, чтобы со следующей недели сотрудников КПП снабжали минеральной водой.
— В бутылках?
— В бутылках! А то пьют черт знает что, отсюда — и дизентерия, и отравления, и прочее в том же духе.
— Из какого фонда?
— Из моего личного, — произнес генерал и покинул помещение.
При всех текущих делах, которые во множестве приходилось решать каждый день, полномочный представитель Президента РФ не забывал о главной своей задаче — направлять в единую колею действия подразделений различных силовых и, если можно так выразиться, полусиловых ведомств.
По его мнению, страна давно уже должна была определиться со своей военной структурой.
Однажды, во время очередного приезда в Краснодар, полпред имел об этом серьезный и обстоятельный разговор с генерал-лейтенантом Михаилом Куликовским. Они встретились в номере ведомственной гостиницы, в которой остановился Матейченков, сам не ведая, насколько — на день, два, три, — пока очередная необходимость не вырвет его телефонным звонком обратно в Чечню.
— Я всегда говорил, и сейчас могу повторить: нас губит узкий ведомственный подход к делу, — горячился Куликовский.
— Согласен. Но что же конкретно надо делать? Ведь ты посмотри, какая картина получается, — сказал Матейченков. — Россия имеет, кроме обычной регулярной, еще по крайней мере пять армий.
— Ну уж и пять…
— Я столько насчитал. Пусть они поменьше, зато тоже прилично вооружены, а главное — вполне самостоятельные. Скажи, Борисыч, разве это дело?
— Давай для начала их пересчитаем.
— Ну, начну с моих родных. Войска МВД. Сила довольно внушительная. Сюда входят и внутренние войска, и ОМОН. И прочие спецчасти, — произнес Матейченков.
— МЧС, — добавил Куликовский, — это два.
— Да, они необычайно выросли за последнее время, — добавил Матейченков. — И оснащение у них хорошее, современное, да и организации позавидуешь.
— У Минюста свои войска есть тоже, — подхватил Куликовский. — Посчитать их по всей России, тоже небось мало не покажется.
— Это уже три, так? Добавь сюда МПС, — продолжал Матейченков. — У наших доблестных железнодорожников тоже ведь свои войска. Ну и на закуску — войска ФПС.
— Пять и выходит, кроме Минобороны. Итого — шесть разных армий! — покачал головой Куликовский.
— Теперь обратимся к военному опыту последних лет. У меня он поднакопился и в Карачаево-Черкесии, и в той же Чечне, да и по работе в структурах МВД. Очень нелегко координировать действия этих самостоятельных сил.
— Целиком согласен.
— Ведь ты посмотри, какая складывается картина, — продолжал Матейченков. — Каждая армия обязана иметь свои собственные тылы, свою систему снабжения, даже свои собственные учебные заведения… Получается как бы маленькое государство в государстве. И такое маленькое государство само себе ставит цели и задачи, само — в конечном счете — определяет свои потребности в деньгах, которые потом всеми правдами и неправдами выколачивает из общего бюджета.
— Верно, — согласился Куликовский, внимательно слушавший Матейченкова.
— Что же получается в итоге, люди добрые? Все эти игрища выливаются в гигантские государственные расходы. Всем в результате хорошо, только государству плохо. А особенно плохо рядовому солдату на войне…
— Ты о чем?
— Да об элементарных вещах. С дерьма сливки приходится снимать. Боевые выплаты урезаем, жалкие гроши. Людям, которые жизнью и здоровьем ежедневно рискуют!
— Да, и я с этим сталкивался, да и сейчас приходится сталкиваться, по линии моих ветеранов. Столько сил и нервов угробил, чтобы эти несчастные выплаты сохранить. Ладно. Давай вернемся к тому, как нам быть с шестью самостийными армиями, — сказал Куликовский.
— Есть несколько вариантов… Хотел бы обсудить их с тобой, пока хотя бы чисто теоретически.
— Обсудить можно, — согласился Куликовский. — А что дальше?
— Подадим наверх докладную записку. Может быть, какие-то наши мысли и пригодятся.
— Какие же у тебя варианты реорганизации? С чего предлагаешь начать?
— Ведомственные армии сохранить…
— Да ты что?
— Подожди, дай договорить. Ведомственные армии сначала сохранить в неприкосновенности, однако для всех создать единый тыл. Понимаешь — единый.
— Хорошая штука. Но… ничего из этой затеи не получится, Иван Иванович. По очень простой причине.
— Ведомственность?
— Ну конечно. Структуры, имеющие армии, грудью встанут на защиту своих интересов. Ты представляешь, какой жирный кусок бюджетного пирога они рискуют потерять?!
Было уже далеко за полночь, гостиница давно угомонилась, но оба генерала не собирались заканчивать разговор.
Матейченков сказал:
— Значит, ты полагаешь, что маленькие армии так просто не сдадутся, не пойдут под крыло Минобороны?
— Нет.
— Я это и сам предполагал, и придумал еще одно штуку: включить в эту гипотетическую единую структуру еще и весь военно-промышленный комплекс.
— Логично. Хотя бы потому, что вся военная сила государства будет собрана в единый кулак. Но что это даст для самостийников?
— А они после этого хода никуда не денутся. Просто у них будет выбита почва под ногами. Одобряешь?
Куликовский улыбнулся:
— Знаешь, Иваныч, такой анекдот? На дрейфующей льдине полярник смотрит на козу и говорит: «Всем хороша ты, Машка, только стирать не умеешь».
— Это ты к чему?
— Всем твой план хорош, но только… Как бы это сказать поточнее… Не слишком ли мощным получается в результате такой единый военный кулак?
