— Придет время, расколется и папа, — дерзко сказал Реаниматор. — Как я понял, мальцевский мобильник ты держишь на кнопке.
— Мы отклонились от темы, — отрезал Бульдог. — Раз тебе ничего не надо, я хочу прямо сейчас забрать Алену. Куда подъехать?
— Не торопись. Никуда мы не отклонились, — еще жестче, чем Клычков, процедил Леха. — Стучок Лобастого ты уже прослушал. Результат известен — несколько сожженных тачек и гора трупов...
— Ах, вот ты о чем! — осклабился Пал Палыч. — Да-а, странный ты парень, Леха. Не пойму, хоть убей, что тебя заставило умыть своих братков и так рисковать шкурой. А до кучи еще об Алениной безопасности беспокоиться... Может, хватит пургу гнать? Давай поговорим начистоту.
— Некогда мне с тобой базарить, Бульдог, — отрешенно отозвался Леха, поглядывая на часы. — Может быть, однажды ты все узнаешь... — Низложенный бригадир бросил взгляд на девушку — она слушала диалог, нервно теребя лежащую на коленях сумочку. — Через пять минут я высажу Алену на Мориса Тореза, возле остановки автобуса и до твоего приезда буду находиться неподалеку.
— Надеюсь, обойдется без сюрпризов? — с угрозой рявкнул Клычков. — Иначе...
— Ошибаешься, сюрприз будет, — не сдержав ухмылки пообещал Леха. — Когда ты узнаешь, какой именно, у тебя волосы на голове встанут дыбом. А у Тихого — и подавно.
— Что... ты с ней сделал, ублюдок?! — после короткого молчания с трудом смог выговорить ошеломленный начальник боевиков Тихого.
— Фильтруй базар и лечи нервы, Паша. За «ублюдка», Бог даст, еще сочтемся, — не меняя тона, небрежно бросил Реаниматор. — Я за свои слова отвечаю. А девчонка жива и здорова. Хочешь, передам ей телефон? Пообщаетесь.
— Телефон? Ах ты!.. — пуще прежнего ошалел от гнева Пал Палыч. — Я... достану тебя, тварь!
— За «тварь» я тебя тем более уважу, от души, — пообещал Леха. — Короче, Склифосовский, девчонка, какая есть, во всей красе, будет на точке через пять минут, — отключил мобильник и воткнул его в держатель на панели джипа. — Понервничай, сучара.
— Бульдога инфаркт хватит, — без малейшего сожаления предположила Алена. — Представляю себе, ч т о нарисовало его воображение после таких намеков. А ты садист...
— Я его за язык не тянул, — сухо заметил Реаниматор, запуская мотор. — Сам напросился. Ничего, это ему задаток. За длинный язык. И за пацанов.
— Зря ты так. Мальчики эти... они ведь по наши с тобой души приезжали, — напомнила Алена. — Если бы не Паша...
На это Лехе нечего было ответить. Права Алена. Так или иначе, а сам Тихий и бывший всеволожский опер Клычков действительно спасли ему жизнь.
Что касается убитых, многих из которых Реаниматор знал лично — с кем-то пил и снимал бабки с лохов, с кем-то отдыхал в бане, бок о бок с некоторыми, вроде новгородца Фиксы, не раз ездил на чреватые мокрухой стрелки с залетными беспредельщиками, — на них Леха не имел злости. С мертвых, как ни выставляй иголки, уже взятки гладки. Да и приказ Мальцева для каждого из членов группировки закон. Почти... Он, Леха, сегодня поступил иначе.
— Ты ничего мне не хочешь сказать? Напоследок? — спросил Реаниматор, обернувшись через плечо, едва только джип плавно притормозил возле украшенной рекламным щитом остановки.
— Спасибо тебе, Леха. За все, — с трудом подыскивая подходящие для прощания слова, тихо сказала Алена. Бандит, у которого сейчас земля горела под ногами, и дочь крестного отца, для которой все самое страшное уже было позади, долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.
— Я... я не забуду тебя.
— И только? — чуть приподняв брови, спросил Реаниматор.
— Ах да... Совсем забыла. Срочно сходи в парикмахерскую. — Легким движением обеих рук девушка поправила роскошные светлые волосы. — У тебя самая кошмарная прическа из всех, которые я когда-либо видела. Панки и те отдыхают! А если серьезно... — Алена вдруг потупилась, пряча глаза. — Бросай эту грязь, слышишь. Ты ведь хороший, я знаю. Из банды так просто не отпускают, но у тебя обязательно получится! Неужели тебе не противно?!
Застывший Леха отвернулся и тупо уставился в ветровое стекло. Под кожей скуластого, покрытого щетиной лица упруго ходили желваки. Пальцы чуть сильнее, чем обычно, сжимали руль.
— Уходи, — хрипло выдавил Реаниматор, демонстративно положив руку на рычаг переключения скоростей. — Мне надо ехать...
Алена быстро провела ладошкой по глазам, смахивая слезы, открыла дверь внедорожника и покорно спрыгнула на тротуар. Джип, со скрежетом раздавив подвернувшуюся под колеса жестяную банку из-под пива, резво тронулся с места.
Лехе стоило огромных усилий не смотреть в зеркало заднего вида на одиноко стоявшую на тротуаре и глядевшую ему вслед девушку.
Ну вот, кажется, и все... Пара часов сна в салоне поставленной в укромном месте «бэмки» — и пора приступать к возврату долгов. Готовься, друг Лобастый!
Следующий, второй по счету, день бандитской разборки прошел под знаком небывалой активности милиции и заставил враждующие стороны на время прекратить активные действия. Официально предъявить обвинение ГУВД было не в состоянии — не хватало юридических оснований. Но, разумеется, РУБОП и ФСБ были в курсе не только самого факта начавшейся гангстерской войны, но и имели неофициальную информацию о всех без исключения фактах обмена ударами.
Картина складывалась впечатляющая.
Боевики старика Белова учинили грандиозный погром сразу в нескольких контролируемых мальцевской группировкой коммерческих точках, обстреляли бронированный «мерседес» любовницы авторитета, а затем с невероятной легкостью заманили в ловушку и подожгли сразу шесть автомобилей с боевиками. Итог: одно изнасилование, пять случаев легких, два — средних и один — тяжелых телесных повреждений, трое раненых и одиннадцать (!) убитых боевиков. К тому же утром второго дня вернулась загулявшая в городе и некоторое время считавшаяся заложницей Мальцева дочь Тихого, Алена...
Успехи группировки Мальцева оценивались значительно скромнее: обстрел виллы Тихого и наезд на пять коммерческих точек. Остальные фирмы — магазины, клубы, казино и посреднические конторы — по странному стечению обстоятельств в первый же день разборки временно прекратили всякую заметную деятельность и, как по команде, отдались на милость нанятого на стороне вооруженного до зубов и сертифицированного должным образом частного охранного предприятия СВД, чем обезопасили свое имущество и персонал от посягательств разобиженной мальцевской братвы. В итоге — один убитый при обстреле виллы Тихого врач-нарколог, раненная, но не слишком серьезно, супруга старика, несколько в разной степени пострадавших при налетах на автостоянку, магазины и прочие фирмы бизнесменов, а также совершенно случайно убитый на дискотеке мальцевскими братками рядовой боевик из шестерок Тихого.
Исходя из вышеперечисленного, нетрудно было представить себе, в какой ярости находится Александр Петрович Мальцев, бизнесмен и меценат. Его группировка, по численности многократно превосходившая боевую силу упрямого старика, пока безнадежно проигрывала войну.
Дело дошло до того, что некоторые особо азартные и веселые менты стали даже заключать между собой пари на исход заварухи. Некоторые предсказывали убеленному сединами представителю старой уголовной гвардии Тихому, случайно сорвавшему банк в первой партии, сокрушительное поражение уже в течение следующей недели. Другие, напротив, считали, что многолетний опыт и мудрость помогут ему в конечном счете заставить пойти на уступки действующих не умением, а числом и силой оружия «спортсменов». А пойти на уступки — значит фактически признать свое поражение. Мнения разделились примерно поровну...
Единственное, чего не знал ни один питерский милиционер и эфэсбэшник, так это причины, детонатора, который вызвал взрыв. Версий высказывалось множество — от якобы угнанных одним из бригадиров Мальцева грузовиков с контрабандой, принадлежавших старику, до самых экзотических, одна из которых просочилась в РУБОП из ближайшего окружения Тихого лишь поздно вечером второго дня. Источник туманно намекал на возможную любовную подоплеку, которая стала каплей, переполнившей чашу взаимной неприязни между представителями разных возрастных поколений криминального мира. Источник высказывал предположение о неких отношениях, тайно возникших между шестнадцатилетней дочерью авторитета и бригадиром, известным под прозвищем Реаниматор. Узнавший об этой оскорбительной для него связи дочери и разменявшего четвертый десяток быка, Тихий якобы пришел в ярость.
Одним словом, к утру третьего дня разборки все участники конфликта и «наблюдатели» в лице РУБОПа затаились в ожидании новых событий.
И они не заставили себя долго ждать.
Утро выдалось сырым и хмурым. По небу плыли рваные облака, с Финского залива на город дул пронизывающий холодный ветер, трава и асфальт были мокрыми от прошедшего ночью ливня.
