— У него же остался микрофон, — голосом близким к истерике, взмолился сотрудник ОТО, — мне ж голову снимут, если с ним что-то случится.
— А что нам нужно было делать? — стал спорить Шаповалов, — Гнаться за ним, а затем сбивать фуражку? Это уже они должны были предусмотреть, — Он кивнул в сторону хозяев кабинета.
— Мы надеялись, что он вернется к застолью, — попытался оправдаться Рыбаков, — Я не думал, что он откажется от продолжения банкета.
— Никуда он не денется, — полупьяным голосом отозвался со своего места Нарышкин, — Если что, вместе отвечать будем.
— Да, тебе-то перед кем отвечать? — махнул на него Шаповалов.
— Не волнуйтесь, Николай Михайлович, — успокоил разволновавшегося коллегу Парамонов, — завтра, мы достанем его фуражку и вернем ваш микрофон.
— Хотелась бы верить, — произнес Николай Михайлович и тяжело вздохнул.
Утром следующего дня майор Рыбаков стоял на крыльце штаба в ожидании Павленко. По общему замыслу, он должен был пригласить Станислава под благовидным предлогом в отдел, чтобы незаметно изъять микрофон. Но тот все еще в части не появлялся.
Вокруг толпились офицеры погранотряда, кто-то одиноко курил, кто-то обсуждал последние новости, кто-то просто коротал время в ожидании утреннего построения. Стоял на удивление теплый и солнечный день, абсолютно не характерный для середины зимы. Хотя, здесь в Приазовье, подобная погода была не редкостью, металлургические заводы-гиганты и теплое море существенно смягчали здешний климат. Легкий морской ветерок придавал бодрости и напоминал о приближении весны.
Наконец, ворота части распахнулись, и на территорию части въехал служебный автомобиль оперативно-розыскного отдела. Это была темно-зеленая «девятка» — одна из первых моделей выпущенных Луцким автомобильным заводом. Из нее, не торопясь, вылез подполковник Павленко и, потянувшись, остался на прежнем месте, осматривая окружающих. К великому удивлению Рыбакова, на голове начальника ОРО красовалась новенькая военная шапка. Увидев Виктора, он первым направился к нему и, протянув руку, спросил:
— Ну, как вчера погуляли?
— Хорошо, посидели, — лаконично ответил Рыбаков, — Жаль, что ты вчера не смог вернуться.
— Если честно, решил проверить своих бездельников в порту, в итоге только расстроился, и уже не было никакого желания возвращаться.
— Сочувствую, — с пониманием произнес Виктор, — Личный состав это всегда геморрой.
Павленко улыбнулся и согласно кивнул головой.
— Ты кого-то ждешь? — меняя тему разговора, спросил он.
— Нет, вышел продышаться после вчерашнего, — изобразив похмельное состояние, ответил Рыбаков и тут же добавил, — А ты, почему сегодня в шапке? Неужели замерз?
— Да нет, сегодня строевой смотр, поэтому не хочу выделяться, хотя терпеть не могу шапок. Чувствую в ней себя каким-то колхозником, а не офицером.
— У нас ситуация иная, нам форму вообще не выдают, — усмехнулся Рыбаков, — Поэтому мы себя уже даже офицерами не чувствуем.
Павленко посмотрел на часы, оставалось три минуты до построения.
— Твой шеф сейчас на месте? — поинтересовался он.
— Да, — подтвердил Рыбаков, — А что, есть предложения?
— Завтра вечером, хотел бы вместе с вами выехать на границу. Есть одна информация по контрабанде, — пояснил Станислав.
— Боюсь, что завтра не получится, — разочарованно ответил Рыбаков, — Мы всем отделом выезжаем в Управление на подведение итогов с последующей сдачей зачетов. Так что, как минимум, на двое суток мы из обоймы выпадем.
— Очень жаль, — произнес Павленко, и в этот момент прозвучала команда дежурного строиться.
Рыбаков поднялся к себе в кабинет. Все сотрудники отдела с нетерпением ждали его появления.
— Ну что? — с надеждой в голосе спросил его Парамонов.
— Увы, не все складывается так, как мы хотели, — ответил Рыбаков.
— Да, не томи ты, рассказывай, — поторопил его Нарышкин, — Мы уже полчаса места себе не находим.
— Во-первых, — начал Рыбаков, — Сегодня Павленко пришел на службу в шапке.
— Мне конец, — обреченно произнес Николай Михайлович, продолжавший переживать за судьбу казенного микрофона.
— Что еще? — вновь спросил начальник.
— Дальше, уже лучше. Он предложил завтра нам выехать на границу, якобы для реализации оперативной информации по контрабанде.
— И что Вы ему ответили?
— Сказал, что завтра мы всем отделом выезжаем на подведение итогов в Управление с последующей сдачей зачетов.
— Правильно, — одобрил Парамонов, — И как он к этому отнесся?
— Пожалел, что не получится и все, — ответил Рыбаков, — Потом началось построение.
Начальник сел на стул и стал тарабанить пальцами по крышке стола.
— Какие будут предложения, Юрий Александрович? — обратился он к Нарышкину.
Майор задумчиво почесал подбородок, окинул взглядом окружающих, как будто ожидая от них поддержки, и ответил:
— Если будет четверо нелегалов, плюс водитель, да еще капитан баркаса, то наших сил может не хватить.
— Почему вы так думаете?
— Потому что нас, вместе с водителем тоже шесть человек. Оружия у нас нет, нашему руководству так жить спокойнее, поэтому я не знаю, чем закончится рукопашная с людьми, имеющими боевой опыт.
— Я со своим остеохондрозом, точно не боец, — признался Парамонов.
Нарышкин улыбнулся и продолжил:
— Поэтому я предлагаю подключить к задержанию сотрудников местного райотдела милиции, прокуратуры и на завершающей стадии использовать силы погранзаставы.
— Для начала было бы неплохо выехать на место и провести рекогносцировку, — предложил Рыбаков.
— Я не думаю, что это хорошее предложение, — возразил Нарышкин, — Сегодня Павленко нужно будет выехать на причал рыбколхоза и, по закону подлости, мы там можем с ним встретиться. Либо сам капитан что-то заподозрит, увидев нас на берегу.
— Тогда что вы предлагаете? — спросил его Парамонов.
Нарышкин вытащил из папки военную карту участка и, разложив ее на столе, стал приводить свои аргументы.
— К причалу рыбколхоза с трассы ведет только одна дорога. Недалеко от нее расположен дачный кооператив, где есть участок, откуда весь берег и подходы, как на ладони. Я предлагаю, там выставить наблюдателя, который будет отслеживать прибытие команды на причал. Так называемая группа захвата должна находиться недалеко от развилки и ждать команды. Когда экипаж будет на борту и к причалу приедет неизвестный автомобиль с людьми, наблюдатель дает команду и группа выезжает на берег. Если ничего не помешает, то на все уйдет не более пяти, максимум семи минут.
— А если не успеем? — задал вопрос Парамонов.
— Тогда Вам придется срочно информировать начальника погранотряда и привлекать к задержанию дивизион катеров морской охраны.
Парамонов задумался и озадаченно покачал головой.
— И когда Вы планируете начать операцию? — спросил он Нарышкина.
— Я думаю, сразу, как только начнется комиссия на теплоходе, — предложил тот, — Буксиру идти до выхода из порта около часа, сама комиссия проходит около двух часов, поэтому, как только капитан «Беркена» заявит о готовности принять комиссию, нужно выдвигаться.
— С учетом легенды, нас завтра в отряде вообще не должно быть. Поэтому предлагаю завтра инициировать ранний отъезд из отряда, чтобы это видел оперативный дежурный и где-то переждать это время. — предложил Рыбаков.
— Принимается, — согласился начальник, — Тогда Юрий Александрович, — обратился он к Нарышкину, — вы берете на себя организацию информации по порту. Вы, Виктор Андреевич, — он перевел взгляд на Рыбакова, — выезжайте в район и договаривайтесь с милицией и прокуратурой, а я займусь радиостанциями и наручниками. Остальные сегодня действуют по своему плану.
Он окинул всех взглядом, ожидая вопросов, но таковых не последовало.
— Тогда за работу, — подвел итог начальник.
На следующий день в 16 часов служебный автомобиль отдела военной контрразведки и личный автомобиль майора Рыбакова стояли на обочине трассы, откуда хорошо просматривалась развилка. В первой машине находились Парамонов, Нарышкин и двое офицеров, прибывших с отдельных объектов. В автомобиле Рыбакова, кроме него, сидели: помощник прокурора района Корсун Олег Иванович, заместитель начальника уголовного розыска Бохун Виктор Мефодиевич и участковый инспектор лейтенант Шовкун Николай. Сумерки сгущались, и их нахождение без света фар уже не привлекали внимания водителей, следующих во встречном направлении. В зимнее время эта трасса никогда не отличалась оживленностью, поэтому, каждый приближающийся к развилке автомобиль вызывал у оперативников специфический трепет. Однако, их надежды с каждым разом все таяли и таяли. Комиссия на судне давно началась, экипаж рыбацкого баркаса крутился на берегу, а долгожданного транспорта все еще не было.
