– Ай, – невольно выкрикнул Пушкарев, когда жесткий край пластины врезался в толком не зажившую рану.
– О! Герой пришел в себя! – послышался голос с соседней койки. – Сестра! Сестра!
Через секунду в палату вбежала девчонка. Она, как и положено, была в белоснежном халате, чепчике с красным крестом и ангельски красивым личиком. Сестра моментально оценила ситуацию и почему-то снова выбежала из лазарета.
– Что с ней? – удивленно спросил сосед Пушкарева.
Через полминуты дверь комнаты распахнулась.
– Сынок! – услышал Илья знакомый до боли голос. – Сыночек!
Илья почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы и от счастья к горлу подкатывается комок. Язык отказывался повиноваться. Илья сделал над собой огромное усилие и выдавил робко:
– Мама! Я живой! Жи-вой!
* * *Снег падал большими мягкими хлопьями, медленно кружась. Ветра не было. Даже слабого на него намека. Поэтому до машины можно добежать и без шапки. Минус десять – это далеко не мороз.
Выбежав из офиса, Илья клацнул пультом, заводя машину и прогревая двигатель. Пару минут – и его ласточка полностью прогреется. Поэтому в салоне будет тепло и уютно. Садиться на холодное сиденье он не любил, несмотря на свою закалку и выдержку. Ведь жизнь нам дается один раз – это он усвоил еще лет пять назад, когда выписался из госпиталя. Поэтому брать от нее нужно по полной. Даже в таких мелочах, как комфорт.
Илья прошел по парковке и увидел своего «коня», изредка помигивающего фарами. Бросив сигарету в снег, он снова клацнул пультом и нырнул в салон. Конечно, внутри было еще холодно. Но это ерунда. Сейчас он тронется, проедет пару сотен метров, и салон прогреется. Все лучше, чем ехать на холодный двигатель. Вставив ключ в зажигание, он схватился за мобильник:
– Алле, солнце, это я! Как твои дела?
На противоположной стороне беспроводной линии послышался детский плач.
– Лешка проснулся.
– Ладно, не буду тебя отвлекать. У меня сейчас встреча минут на сорок, и я домой.
– Целую!
Илья отключил мобильник и бросил его на сиденье рядом с портфелем. Затем снова взял телефон:
– Димон, я выезжаю. Ты как?
– Илюха, ты что? Мы уже поднимаемся в зал.
– Не понял? Мы ведь на пять договаривались? – возмутился Пушкарев.
– Ну! Сейчас без пятнадцати, – так же возмущенно ответил напарник Ильи.
– Да мне ехать пять минут, – не унимался Илья.
– Ага. Ты на дорогу смотрел? Сейчас где-нибудь в пробке встанешь.
– Все равно, Димка. Я уже поехал.
– Ладно, ждем тебя, – с нотками недовольства ответил Дима, уходя со связи.
Пушкарев снова бросил мобильник на соседнее кресло и рванул с места стоянки. Вывернув на дорогу, он быстро вклинился в поток и помчался к «Роял Клабу», где его ждал партнер с новыми клиентами из Краснодара. К счастью, дорога не была загружена, поэтому пробок не наблюдалось. Учитывая все эти моменты, до «Рояла» Илья домчался за пять минут. Кинув машину на клубной парковке, Пушкарев поднялся на второй этаж.
Димку Илья увидел сразу. Высокий блондин, возвышающийся над всеми в зале, что-то рассказывал широкоплечему темноволосому парню. Второй незнакомец – худощавый невысокий кавказец с двумя шрамами на лице – тоже внимательно слушал Димку, изредка кивая и соглашаясь со сказанным.
«Знакомая рожа, – мелькнуло в голове Пушкарева. – Где-то я его уже видел!» И действительно, черты кавказца Илье показались знакомыми. Вот только откуда? Да разве сейчас вспомнишь? Илья помялся у входа еще пару секунд и шагнул в зал.
– О, вот и мой компаньон! – радостно воскликнул Дима, разглядев Пушкарева в сумраке клуба.
– Прошу простить, господа, что заставил вас ждать! – зачем-то извинился Илья, хотя прекрасно знал, что в «Роял» он прибыл минута в минуту.
– Все нормально! – ответил широкоплечий, вставая с места. – Это мы немного раньше. Альберт! – Темноволосый протянул руку для пожатия.
– Илья! – кивнул Пушкарев, отвечая на рукопожатие. – Очень рад знакомству.
Он посмотрел на спутника Альберта. Тот тоже кивнул, встал и протянул свою руку:
– Меня зовут Аслан!
Погребальные носилки.
Погребальная молитва по усопшему.
Пентиум-2.
Дьявол у мусульман.
Такбир – фраза «Аллаху акбар». Употребления такбира многообразны; он часто используется как знак радости, подобно русскому «ура». В частности, такбир используется как боевой клич исламскими воинами.
Твою мать (арабский).
Иди к черту, отвали (арабский).
