Вильям Уайт усмехнулся: куда более интересные сооружения находились под землей, а по объему выполненных работ значительно превышали наземные строения.
Здание Воксхолл Кросс было построено сравнительно недавно. Рассматривалась вероятность его размещения за городом или где-нибудь на окраине, как это принято в большинстве стран мира, но по настоянию руководства было решено возвести его в самом центре Британской столицы, в чем были определенные плюсы: например, можно было в любое время встретиться с чиновниками правительства и Министерства иностранных дел, чья поддержка и консультации зачастую бывают весьма необходимы.
Белый бронированный «Рейндж Ровер» представительского класса съехал с моста и устремился в сторону жилого массива.
Минут через пятнадцать автомобиль остановился у элегантного дома, выстроенного в георгианском стиле – зримое воплощение богатства и торгового могущества Лондона. Такое же свидетельство триумфа Британии, как Трафальгарская площадь и Пикадилли-серкус. В одной из здешних квартир на втором этаже проживал кадровый разведчик МИ-6 Ричард Синклер. Само по себе иметь квартиру в таком дорогом доме было весьма необычно для разведчика и наводило на размышления, и очень странно было то, что никто не обратил на это обстоятельство ни малейшего внимания.
Конечно, государство не скупилось на своих разведчиков, они не находились за чертой бедности, могли даже позволить себе недорогую обслугу. Но в любом случае их заработки не шли ни в какое сравнение с окладами частных компаний. А потому для Вильяма Уайта было непонятно, почему они до сих пор все поголовно не перебежали в Сити.
У подъезда стоял рослый полицейский и хмуро посматривал на прохожих. Узнав подошедшего директора внешней контрразведки и безопасности, он невольно выпрямился, сделавшись еще выше.
– В квартире никого нет?
– Никого, сэр, как мне и приказали.
– А кто приказал?
– Фредерик Фарси, ваш заместитель.
– Хорошо, – кивнул Вильям Уайт и вошел в хорошо освещенный подъезд.
Даже ему, одному из руководителей МИ-6, было не по карману приобрести квартиру в таком доме. Дешевле купить большой особняк где-нибудь в пятидесяти километрах от Лондона. А человек, стоявший по служебной лестнице на три ступени ниже его, сумел приобрести квартиру площадью едва ли не с футбольное поле, и при этом нанимал целый штат прислуги, а еще, как сказали свидетели, едва ли не ежедневно обедал в дорогих ресторанах. Невольно возникал вопрос: откуда у парня такие деньги? В богатеньких он не числился, да и наследства никакого вроде не получал.
Вильям Уайт поднялся на этаж, поздоровался с полицейским, стоящим у дверей, и прошел в квартиру.
Ричард Синклер в распахнутом коротком халате лежал на спине в просторной прихожей, широко распластав руки. Одна его нога была согнута, другая выпрямлена. Взгляд широко открытых глаз был устремлен в белый потолок, рот слегка приоткрыт, словно он увидел на гладкой поверхности нечто ужасное, от чего у него перехватило дыхание, на губах застыл немой испуг.
Но Вильям Уайт прекрасно понимал, что вряд ли Синклеру открылось какое-то откровение, – обыкновенный предсмертный болевой рефлекс, сжавший тисками его простреленное сердце.
В комнате аккуратно: ни разбросанных на полу вещей, ни пятен крови; собственно, ровным счетом ничего такого, что могло бы привлечь внимание. Выстрел был произведен с близкого расстояния, почти в упор. Ричард Синклер по своей природе был человеком очень осторожным и крайне недоверчивым, в квартиру он мог впустить только очень хорошо знакомого человека.
Вильям прошел в гостиную, подошел к окну и отдернул плотные темные занавески. Из окна открывался прекрасный вид на Темзу. В какой-то момент, глядя на проплывающий по реке белый корабль, директор позабыл о королевской службе и о трупе, лежавшем за спиной. Наверняка в минуты усталости Синклер любовался городом, лежавшим за спиной. Потрясающая панорама способна была снять любое напряжение.
Обернувшись, он увидел Фредерика Фарси, своего заместителя, крупного рыжеволосого мужчину лет пятидесяти. Тот стоял у порога и терпеливо дожидался, когда директор налюбуется видом из окна. Боссов столь значительного калибра, как Вильям Уайт, чаще можно было увидеть в кабинете, чем на оперативной работе. Было заметно, что Фарси испытывал некую неловкость, словно застал шефа за чем-то непристойным.
– Я распорядился пока не впускать никого, – будто бы оправдываясь, произнес Фредерик Фарси. – Решил, что вы должны взглянуть на него раньше Скотленд-Ярда. Все-таки этот человек из нашего директората.
– Очень разумно, – сдержанно согласился директор. – А что вы скажете по этому поводу?
– Немного… Застрелили его почти в упор. Шансов, чтобы выжить, у него не было никаких. Стрелял кто-то из его знакомых, – коротко ответил Фарси. – Пока это все.
Вильям Уайт слегка кивнул; оценка Фарси всецело совпадала с его личным мнением. Он подошел к убитому и присел на карточки, заглядывая в его лицо, будто хотел прочитать в его глазах имя убийцы.
Ричард Синклер был сравнительно молодым человеком, в прошлом месяце ему исполнилось тридцать семь. Самое время, чтобы заниматься серьезными делами: он как раз и стоял на пороге большой карьеры, и кто знает, возможно, что через три-четыре года сумел бы занять кабинет Уайта, не окажись в его груди случайной помехи в виде деформированного свинца. Обычно персонал разведки набирают из кадров Министерства иностранных дел, реже из вооруженных сил и полиции, но особенно ценились выпускники Кембриджского и Оксфордского университетов, где традиционно учились отпрыски самых аристократичных фамилий Британии. Из них как раз и получались лучшие сотрудники. Обеспеченные, с хорошей репутацией, они нуждались только в адреналине, и служба МИ-6 предоставляла им его в полном объеме.
Была еще одна причина, почему Вильям Уайт появился на месте преступления. Ведь именно он присмотрел Ричарда Синклера в стенах Кембриджа, когда тот учился на физическом факультете. В то время в университете Уайт исполнял роль преподавателя и очень умело и осмотрительно подбирал для МИ-6 подходящие кадры. А Ричарда Синклера он и вовсе считал редкой находкой и был уверен, что тот не затеряется даже среди мастодонтов разведки. Собственно, так оно и получилось: Синклер сразу привлек к себе внимание своим мощным аналитическим мышлением. Значительное время он работал в директорате специальной разведки и разрабатывал для прочих подразделений МИ-6 современные оперативно-технические средства. Однако его деятельный характер требовал куда более серьезных впечатлений, чем усовершенствование «ручки-патрона» или еще чего-нибудь подобного, и он обратился с заявлением о переводе в директорат внешней контрразведки и безопасности. Просьба его была удовлетворена лишь через полтора года: директору специальной разведки очень не хотелось расставаться с толковым сотрудником.
Следующие шесть лет Ричард Синклер провел за границей: два года в Лагосе, где у Британии были серьезные интересы в области нефтяной индустрии, затем год работал в Гонконге, в одной из шпионских столиц мира, а еще три года прослужил в Вене. Надо признать, что у Англии не было интересов в Австрии, но в этой стране существовали многочисленные диаспоры русских и турок, за которыми требовался присмотр. И надо отдать должное Ричарду Синклеру, что с этой задачей он справлялся блестяще. Он сумел стать своим в русской общине и систематически получал там нужную информацию. Тогда Вильям даже представить себе не мог, насколько изобретательна разведка русских, и с помощью хитроумного Синклера ему удалось не только выявить засекреченных агентов, но и раскрыть их некоторые многоходовые операции.
И вот сейчас Ричард лежал неподвижным на паркетном полу, унеся с собой многие личные и служебные тайны.
– Чем он занимался? – спросил Вильям Уайт у Фредерика Фарси, успевшего закурить. – Ведь вы его курировали последние полтора года?
Вильяму было известно о том, что Фредерик бросил курить три месяца назад – и вот теперь, не удержавшись, он вновь попыхивал дымком.
Вне зависимости от должности сотрудники уходили на пенсию в пятьдесят пять лет. Надо признать, не самый пожилой возраст, а если говорить откровенно, то для мужчины это и вовсе расцвет его аналитических способностей. Да и силенок при этом еще немало. А Фредерику Фарси, разведчику в четвертом поколении, очень не хотелось уходить на покой, и он с содроганием думал о том, чем же займется после службы. Разве что будет сидеть на лужайке перед своим большим домом и пролистывать свежий номер «Таймс».
Лицо у него было скорбным. Наверняка в это время все его мысли были заняты близкой отставкой.
– Точно так… В основном он занимался террористами. Последние полтора года работал советником в Афганистане, потом изучал обстановку в Восточной Африке. Подготовил серьезную аналитическую записку, в которой изложил свои наблюдения о том, что центр мирового терроризма понемногу смещается в Африку.
