Должно быть, помог второй снайпер, тоже вооруженный «Винторезом».
– Вдвоем стреляли? – спросил я по связи.
– Вместе… ответил Кривоносов. – Почти одновременно. В разные цели…
– Нормально, так держать. Пусть ищут третьего.
– А что его искать. Вон он. На колени встал. Высматривает что-то…
Тут же прозвучал и новый выстрел. И третий, последний часовой, упал лицом вниз.
– Носков! – вызвал я на связь старшину. – Товарищ майор! Часовых мы сняли. Сейчас будем взрывать блиндаж. Доложи генералу, пусть отправляет свои дроны. И сам будь готов.
– Я готов. И отделение готово. Мы на позиции. Товарищу генералу сейчас доложу.
Старшина не выключил связь, и я слышал его доклад генералу Спиридонову. Более того, микрофон Носкова оказался настолько чутким, что я услышал, как сам Василий Васильевич отдает команды в переговорное устройство.
– Второе и третье отделения – за мной, – скомандовал я, в глубине души радуясь тому факту, что теперь, имея внутривзводную связь, нет необходимости рвать себе связки в горле, чтобы все тебя услышали, и противника своей командой не насторожишь, не укажешь, где находишься. Я первым оказался у блиндажа, откинул полог, сделанный из ватного одеяла, и бросил за него заранее подготовленную гранату, сам считая секунды до взрыва, спрятался от осколков за косяк. Одной гранаты, взорвавшейся посредине блиндажа, видимо, оказалось мало. Кого-то осколки не задели или задели только едва-едва, по касательной. Об этом говорила встречная автоматная очередь, разорвавшая одеяло на несколько разных по размеру кусков. И рука кого-то из бойцов протянулась вперед и бросила вторую гранату в место разрыва одеяла. После второго взрыва автомат заглох и больше не подавал признаков жизни. Для такого сравнительно небольшого помещения размером четыре на четыре метра, если судить по внешним параметрам, двух гранат хватило с избытком.
– Занять круговую оборону! Основную атаку ждать с тыла, – отдал я команду, включил на своей винтовке тактический фонарь и первым шагнул в помещение. В блиндаже оказался стол, на котором лежал лицом вниз порубленный осколками немолодой бандит. Рядом со столом стоял двухкамерный холодильник – бандиты любят жизнь красивую и сытную – и дизельный генератор, от которого питался и холодильник, и компьютер с пробитым осколками монитором, стоящий на столе. Сам системный блок находился внутри стола, и его осколки, похоже, не задели. У всех стен были расположены нары, на которых спали сменные часовые. Все «бармалеи», кроме одного, погибли во сне, не успев проснуться. Об этом говорили их безмятежные позы. А один, поджав под себя одну грязную ногу, сидел на нарах. Его, по какой-то случайности, не задели осколки первой гранаты, зато вторая всадила бандиту в грудь сразу три осколка. Его автомат валялся рядом на дощатом полу. Я поддел его берцем и забросил под нары. Автомат обо что-то стукнулся. Может быть, о стоявший под нарами чемодан, может быть, просто о какой-то ящик.
В обращенной в сторону аэродрома стене было не закрывающееся стеклом окно, в которое выходил шланг с выхлопными газами от генератора. Я подошел сразу к окну и тут же услышал залп снайперских винтовок. Стреляли, похоже, бойцы отделения старшины Носкова, находившиеся на крыше дома, где я их и оставил под командованием генерал-лейтенанта Спиридонова. Забавно звучит, не правда ли – генерал командует отделением. В ответ ударил крупнокалиберный пулемет из джихадмобиля, оставленного прямо под дверью здания, где располагался патруль. Но пулемет успел дать только одну довольно короткую очередь и заткнулся. Пулеметчика, похоже, достала снайперская пуля. Подняв бинокль и включив тепловизор, я рассмотрел целую кучу бандитских тел, что навалили бойцы первого отделения. Теперь из дома даже выйти было затруднительно. Бандитам еще повезло, что дверь в доме открывалась внутрь. Но в любом случае, чтобы покинуть дом, открыв дверь, следовало сразу даже не перешагнуть, а перепрыгнуть через гору трупов.
Между тем снайперы первого отделения начали стрелять по окнам. На свою беду, «бармалеи» выбрали самый добротный дом в селе. Если другие дома были саманными и пули, влетевшие в окна, вязли в стенах, то этот выделялся добротной кирпичной кладкой, пули от которой рикошетили и кого-то то и дело, видимо, задевали, о чем говорили крики и стоны из-за стен дома. Не знаю, слышали ли их бойцы первого отделения, но до нас, находившихся в два раза ближе, они доносились отчетливо.
Со стороны дороги внезапно появился джихадмобиль. Ствол его крупнокалиберного пулемета смотрел прямо в сторону крыши. Бандиты за орудием стояли спиной к нам. Я навел прицел, нажал на спусковой крючок и увидел, как от пулемета отвалился один из бандитов. Повторный мой выстрел оказался бесполезным, еще недостаточно рассвело, чтобы четко видеть, куда стреляешь. Но бойцы двух отделений то ли увидели результаты моей стрельбы, то ли сами догадались, что следует делать, но как бы там ни было, начали обстрел. Второй бандит упал почти сразу, а следом за ним и третий. За пулеметом больше никого не осталось, а я послал пулю в боковое стекло водительской дверцы. Выстрел оказался точным, хотя я сам этого и не ожидал, по крайней мере не сильно на него надеялся. Джихадмобиль, постепенно теряя скорость, пересек площадь и уткнулся капотом в угол дома на противоположной ее стороне, где и заглох. Опасаться его теперь не стоило.
В небе послышался шум двигателей. Это шумели большие квадрокоптеры генерала Спиридонова, устремившиеся в сторону взлетно-посадочной полосы. Одновременно с их приближением зашевелились и «Байрактары», они стали выруливать к той же полосе. Я, честно говоря, рассчитывал, что пункт управления БПЛА находится в бункере, который мы заняли, уничтожив дежурного оператора. Казалось бы, наличие компьютера говорило об этом же. Однако было похоже, что дублировать команду к взлету можно было из здания караула. Не знаю, насколько полноценной была замена оператора дублером, но факт оставался фактом – беспилотники противника готовились к взлету.
– Носков! Старшина! – позвал я, чувствуя, что слегка запоздал с отданием команды атаковать караульное помещение.
– Я, товарищ майор! – отозвался старшина.
– Быстро! Пошли кого-то пошустрее, пусть гранату в окно дома караула бросит.
– Уже послал, товарищ майор. Генерал приказал, я и послал младшего сержанта Скорокосова…
Я в прицел как раз увидел темную тень, мелькнувшую позади дома, на крыше которого расположилось первое отделение вместе с генералом Спиридоновым. Тень отдалялась от дома, и я сделал вывод, что это передвигается младший сержант. Генерала вообще за мешками с песком
