– Как ты можешь спокойно хавать, когда рядом кого-то выворачивает наизнанку? – спросила Сашка, появляясь в кухне. Она уселась на свободный стул и нахально уставилась на меня. Не обращая на нее внимания, я методично жевал хлеб с колбасой.
– Ну, ты и монстр! Ну, что ты все молчишь?! – не отставала хмельная девица.
– Я ем, – коротко ответил я, беря очередной бутерброд.
– Объедался – силы набирался? – пьяно рассмеялась Сашка. – У тебя есть, что-нибудь выпить?
Я кивнул.
– В холодильнике пиво есть.
– Сашка встала со стула, подошла к холодильнику и, достав две бутылки пива, повернулась ко мне.
– Будешь?
– Нет.
Сашка опять засмеялась, открыла бутылку и начала пить прямо из горлышка. Сделав несколько глотков, она протянула пиво мне.
– Ну, выпей со мной, Серега. Что ты ломаешься?
Я решительно отстранил бутылку.
– Если я решил чего-то не делать, остановить меня невозможно!
Сашка с трудом допила пиво, рыгнула и снова закрыла рот руками.
– Ох, я, кажется, опять забурлила…
На этот раз она надолго закрылась в ванне.
Я уже закончил ужинать и вымыл посуду, когда моя квартирантка просунула растрепанную голову в кухонную дверь.
– Что-то я стареть начала, – сказала Сашка печально. – Унесло с одной бутылки.
– Пей больше. Надо же тренироваться, если хочешь побыстрее вступить в спортобщество «Ногами вперед», – сухо заметил я, убирая тарелки в шкаф.
– Какой заботливый! «Красивая девушка! Приятно смотреть!» Ля-ля-ля – три рубля! А сам только и думаешь, как мне заферлупонить!
Девчонка вдруг разрыдалась и исчезла в гостиной. Закончив наводить порядок в кухне, я взял эмалированный тазик побольше и отправился с рабочим визитом в гостиную.
Сашка одетая лежала на диване, уткнувшись лицом в подушку, и поскуливала во сне. В комнате стоял тяжелый запах перегара. Я тихонечко приоткрыл окно, поставил возле дивана тазик и, ступая, как можно тише, удалился к себе. Исходя из личного опыта, я решил, что тазик этому дитю порока ночью будет не лишним.
Хотя было уже далеко за полночь, спать не хотелось. Мастер Прасад, у которого я занимался древней индийской борьбой Калари-ппаятту, в таких случаях, советовал считать слонов. В Индию меня занесло несколько лет назад в поисках надежного убежища от врагов и для лечения душевных ран. То и другое я нашел у мастера Прасада из Тируванантхапурама – столицы штата Керала.
Керала – один из самых интересных районов Индии. Он занимает первое место в стране по грамотности населения – свыше девяноста процентов и по продолжительности жизни – семьдесят восемь лет – женщины и семьдесят пять – мужчины. Кроме того, это единственный штат Индии, где число женщин превосходит число мужчин. В нем даже проведена телефонизация почти всех деревень. Управляют этим штатом, начиная еще с пятидесятых годов двадцатого века, в основном, коммунисты.
Я познакомился с мастером Прасадом, когда осматривал главную святыню Тируванантхапурама храм Вишну Падманабхасвами. Правда внутрь меня не пустили, но я смог наблюдать за торжественным обходом вокруг храма адептов вишнуизма, которые несли изображения Ситы, Рамы, Ханумана, Кришны и Нарасимхи. Увлекшись красочным зрелищем, я и не заметил, как один из многочисленных уличных воришек вытащил у меня портмоне. Лишь несколько мгновений спустя я почувствовал, что, что-то не так и, обернувшись, увидел свою собственность в руке быстро удаляющегося от меня подростка. Я бросился за ним, но тот, поняв, что разоблачен, кинулся бежать со всех своих босых ног в сторону пруда для совершения омовений.
Плакали бы мои документы и деньги, если бы не какой-то невысокий плотный индиец. Он, гибким змеиным движением, перехватил воришку, выбил у него из руки портмоне, ловко поймал его на лету и, легким пинком в тощий зад, придал парнишке ускорение. Это было сделано так стремительно, точно и изящно, что вокруг раздались восторженные восклицания зевак.
Индиец вернул мне портмоне, и, на ломаном английском, попросил прощения за своего юного земляка. Я, в свою очередь, поблагодарил незнакомца за помощь и предложил выпить по чашечке жасминового чая в ближайшем заведении.
Мастер Прасад оказался гурукалом, то есть учителем, древнего боевого искусства Калари-ппаятту. В Индии считают, что именно Калари-ппаятту является прародителем всех известных в мире форм боевых искусств. Самый древний трактат Калари-ппаятту под названием «Асата вадиву» был записан на пальмовых листьях около двух с половиной тысяч лет назад. В нем описывается, как посредством физических упражнений, лечения травами, масляного массажа и медитационных техник достигнуть полного совершенства владения своим организмом.
Я попросил у гурукала разрешения заниматься в его школе, расположенной в пригороде Тируванантхапурама недалеко от другой достопримечательности столицы Кералы храма Шри Субраманьясвами. Мастер Прасад любезно согласился и в течение года я за небольшую плату дважды в неделю посещал его занятия. Под импровизированную мелодию, напеваемую гурукалом для поддержания нужного ритма, я до седьмого пота делал множество отжиманий, наклонов, прыжков, приседаний, которые сочетались со специальной техникой дыхания. После разминки следовали упражнения с традиционным оружием: деревянной палкой в форме бивня слона, бамбуковой тростью, кинжалом из рогов антилопы и с другими, не менее, экзотическими штуками.
Мастера Калари-ппаятту являются специалистами в области традиционной индийской медицины. Они умеют лечить ушибы и переломы, вывихи и растяжения, останавливать кровотечение и снимать боль, вправлять кости и вообще устранять последствия любых травм. Для этого они используют массаж, костоправство, различные мази и снадобья, внушение и гипноз. Эти знания собраны в почти столь же древнем, как и «Асата вадиву», трактате о нервной системе человека «Марама-сутра». Этот трактат меня особенно заинтересовал.
Гурукал Прасад показал мне двенадцать точек на теле человека, поражение которых влечет смерть, и еще девяносто шесть точек, воздействие на которые вызывает сильную боль, либо временный паралич. Я смог сравнить технику Калари-ппаятту с техникой японского дзю-дзюцу, переданной мне последним хранителем школы «Черный Леопард» Исао Такэдой. В них оказалось много общего.
Многочасовые занятия медитацией под руководством гурукала позволили мне восстановить душевное равновесие, утраченное после смерти близкого человека. Меня перестали преследовать видения прекрасного мертвого женского лица с пулевым отверстием во лбу. Прекратились приступы неконтролируемых истерик и агрессивности. Постепенно все пришло в норму. Спасибо мастеру Прасаду.
В общем, в Керале мне нравилось, если не считать, конечно, жары и совершенно непонятных, немыслимо длинных названий на языке малаяли. Но все когда-нибудь кончается. Ведь жизнь – это непрерывная череда встреч и расставаний. Пришло время расстаться и с мудрым гурукалом. В последний раз я вошел в тренировочный зал и, согласно ритуалу, коснулся рукой пола, поднес ее ко лбу, затем поклонился алтарю богини войны и отваги Махакали, встал на колени перед мастером Прасадом и прикоснулся лбом к его ступне. Гурукал поднял меня, обнял и пожелал, чтобы я непременно вернулся в Кералу…
Солнце уже вовсю заливало своим светом спальню, когда меня поднял с кровати телефонный звонок. Звонил Тарантул. Я сразу узнал его характерный голос: одновременно высокий, звонкий, почти девичий, но при этом с каким-то зловещим змеиным шипением, от которого мурашки бегали по спине. Вчера, после аудиенции у Габора, я вдоволь его наслушался, получая подробные инструкции о том, что мне нужно будет предпринять в Германии, с кем там встретиться и как поддерживать связь с моим новым работодателем.
Тарантул сообщил, что вылет немного откладывается, так как, не смотря на все влияние Габора, не удалось быстро получить визу в германском консульстве. Что-то там у них не срослось, и российская коррупция не смогла пробить немецкую педантичность. Тощий начальник службы безопасности пообещал решить этот вопрос в течение пары дней. Поблагодарив его за информацию, я отправился на кухню, чтобы позавтракать. Регулярное питание – основа здорового пищеварения!
У плиты вяло возилась Сашка, бледная как поздний Майкл Джексон. Окно было распахнуто и в кухню врывались жизнерадостные звуки огромного города: щебет птиц, звонки трамваев, голоса людей, рокот машин, шум ветра. Эти звуки сливались в ровный непрерывный гул, заполняющий все уголки квартиры. Музыка мегаполиса. Москва, этот удивительный гигантский организм, дышала, двигалась, жила.
– Привет ветерану алкогольного фронта! – жизнерадостно приветствовал я девушку. Сашка хмуро покосилась на меня и, ставя передо мной тарелку, посоветовала:
