– Не беси меня, Серега. Настроение – ноль. Самочувствие – ноль с минусом.
– Благородный муж спокоен, нестеснен, малых же людей всегда гнетут печали, – процитировал я с пафосом. – Великий Конфуций!
Сашка через силу улыбнулась.
– Сказала же: не беси! Лучше ешь уже, «благородный муж»!
Вовремя вспомнив изречение какого-то рок-музыканта, что настоящая женщина всегда может из ничего сделать прическу, салатик и скандал, я благоразумно замолчал и занялся яичницей. Моя соседка без всякого аппетита поковыряла вилкой в тарелке и, подперев рукой подбородок, задумчиво уставилась в окно, на вершины деревьев, растущих возле дома. Завершив прием пищи своей традиционной утренней чашкой кофе, я спросил:
– С кем вчера отдыхала, если не секрет?
Сашка нехотя ответила, не отводя взгляда от кроны высокого тополя:
– Какая разница? Так, какие-то мальчики…
Она, наконец, отвела глаза от окна и посмотрела прямо мне в лицо. Я ободряюще улыбнулся. Сашка опустила голову и смущенно сказала:
– Ты прости меня, Сережа. Я наговорила тебе вчера… Мне, правда, очень стыдно.
Я пожал плечами.
– Ты уже большая девочка.
– Нет, правда, прости. Нажралась как свин. Черт попутал…
Мне стало смешно.
– Что за инферналии, Казанова? Брось, черт здесь ни при чем. Ладно, на сегодняшнее сегодня у нас есть более важные проблемы.
Сашка насторожилась.
– Что за проблемы?
– Мне на днях придется уехать.
– Куда?
– В Германию, дней на десять.
Девушка уставилась на меня своими серыми глазищами.
– Война и немцы! Слушай, а ты не мог бы меня взять с собой?
– Вы это серьезно, юная леди, или чисто поржать? – осведомился я.
На Сашкином лице появилось, уже знакомое мне, выражение упрямства.
– Я это – чисто конкретно! Ты должен взять меня с собой!
– Кем? Вторым пилотом? Будешь бежать за багажником?
Девчонка нахохлилась, как воробей на проводе. Губы ее начали кривиться, в уголках глаз появились первые слезинки.
– Ну, послушай, Сергей, для меня – это очень важно! Я всю жизнь мечтала увидеть отца! Эх, да разве ты сможешь меня понять!
Сашка начала беспомощно всхлипывать. Это было так по-детски непосредственно и искренне, что сердце у меня сжалось.
– Не реви! – строго сказал я. – Что ты, как ребенок! Я же по делу еду. В командировку. А у тебя даже загранпаспорта нет.
– У меня вообще никаких документов нет! – плаксиво выкрикнула Сашка. – Только справка из милиции об утере!
– Меньше нужно было с разными дебилами пьянствовать, – заметил я, все также строго.
– А твое, какое дело, с кем я пьянствую?! Ревнуешь что ли? Все вы москвичи такие – грамотные, чистенькие, правильные. Куда уж мне, дуре грешной! Ууууу… Ненавижу вас!
Сашка закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Слезы текли у нее из-под ладоней и капали в тарелку с недоеденной яичницей. Душераздирающее зрелище. Я примирительно погладил девушку по плечу.
– Ну, хватит плакать, Сашенька.
В ответ только отчаянный рев.
– Ну, перестань, я, конечно, не обещаю, – вырвалось у меня помимо воли…
Рев стал немного тише.
– …но, может быть, что-нибудь придумаю…
Рев плавно снизился до приемлемого уровня и перешел в горький плач.
– Александра! – сменил я тон. – Прекрати реветь! Я посмотрю, что можно сделать.
Плач сменился сопением. Между, прижатых к лицу, пальцев на меня глянул большой серый недоверчивый глаз.
– Честно-честно?
– Честное пацанское! – засмеялся я, радуясь, что бурный поток слез наконец-то прекратился.
– Смотри, не обмани, – все еще всхлипывая, проговорила упрямая девчонка, – а то удачи не будет!
– Ладно, не каркай, вещая каурка, – не остался я в долгу. – Возьми платок и вытри свою кислую физиономию.
– А ты не доводи меня, – заявила Сашка, успокаиваясь. – Ты, Сережа, не волнуйся. Я тебе верну все деньги, которые ты на меня потратишь. Заработаю и отдам. Мне же много не надо. Ем я чуть-чуть. Если хочешь, буду кушать через день, а?
Девушка просительно заглянула мне в глаза. Она уже несмело улыбалась.
– Посмотрим, может, будешь голодать через два дня на третий, – великодушно пообещал я.
Обрадованная Сашка убежала в ванную, приводить в порядок зареванное лицо, а я крепко задумался, правильно ли сделал, пообещав взять ее с собой. Не разумнее было бы сейчас расстаться и пойти каждому своей дорогой? Ведь я постепенно привязываюсь к этому взбалмошному существу. Интересно, эгоизм это или нет – цепляться за другого человека? Имею ли я право влиять на его судьбу своим вмешательством? Неужели я стал бояться одиночества? А может быть, так проявляется моя потребность о ком-то заботиться? Одни заводят собаку, а у меня есть Сашка Булкина?
«Ладно, не будем забегать вперед, как говорят в хорошо написанных романах. Будем решать проблемы по мере их возникновения, – нашел я самый простой выход из своих терзаний. – А пока, необходимо снова увидеться с Человеком-горой».
Я позвонил Казионову и мы договорились встретиться через час у метро ВДНХ.
Собираясь на рандеву, я посоветовал Сашке, оставаться дома и ждать меня.
– Хорошо-хорошо, Сережа, – проворковала хитрая девчонка, устраиваясь в гостиной у телевизора. – Я теперь буду тебя слушаться и все делать, как ты скажешь.
– Ну-ну, – с сомнением произнес я, глядя в ее лукавые глаза, – что-то с трудом верится.
– Правда, вот увидишь, – заверила Сашка, – и пить я больше не буду. Век воли не видать!
Она грозно вытаращила глаза и провела ребром ладошки по горлу.
Я засмеялся.
– Это тебя на твоем голодообразующем предприятии научили так клясться?
Сашка звонко рассмеялась в ответ.
– Нет, это мы в детдоме всегда так говорили…
Полковника ждать не пришлось. Едва я вышел из метро, как сразу заметил его мощную фигуру в обязательном темном костюме возле серебристого «Мицубиси Паджеро Спорт». На этот раз Казионов напялил солнцезащитные очки и стал, до смешного, похож на типичного телохранителя президента, каковым, собственно говоря, он когда-то и был. Богатырь кивком пригласил меня в свою машину. Я занял место в удобном кожаном кресле, полковник включил, на всякий случай, музыку и вопросительно посмотрел на меня.
– Есть одна проблема по поводу моей поездки, – ответил я на его немой вопрос.
– Какая?
– У меня возникла острая необходимость в помощнице, – вздохнул я.
– И в чем проблема? – спросил Казионов. – Нашему общему другу важен результат и как можно быстрее. Для выполнения задания, ты вправе привлекать тех людей, кого считаешь нужным.
– У моей помощницы был украден паспорт. Новый она получит только через полгода, а без нее мне никак.
Человек-гора с легким любопытством посмотрел на меня.
– Я был о тебе другого мнения, Мангуст, – назвал он меня псевдонимом, который присвоил мне когда-то его начальник. – Я думал, ты серьезнее.
– Серьезнее некуда! – заверил я Казионова. – Девушка мне действительно нужна.
Полковник на минуту задумался. Потом легонько хлопнул широченной ладонью по рулевому колесу.
– Ладно. Признáюсь, что наш общий друг, через своего начальника службы безопасности, уже попросил меня сделать для тебя документы, чтобы можно было быстрее получить визу. Что-то вроде «набора шпиона».
Я, понимающе, кивнул. «Набором шпиона» на нашем сленге еще с советских времен называли комплект документов сотрудника спецслужбы.
– Мне нужно два «набора», – твердо сказал я.
– Хорошо, решили, – согласился Казионов. – Что еще?
– Пока все.
Гулливер записал Сашкины данные, объяснил, где нам сделают фото на загранпаспорта, и отбыл. Проводив взглядом его «Паджеро», я, не спеша, пошел по проспекту Мира в сторону Яузы. По голубому небу полосами плыли серебристые перистые облака. Ослепительное солнце стояло в зените. Летняя Москва пахла горячим асфальтом, выхлопными газами и шаурмой. Хотелось мороженного и лимонада. Единственное, что меня огорчало на этом празднике жизни – это «хвост», появившийся сразу после разговора с Казионовым.
Присутствие невысокого широкогрудого парня в белой футболке с надписью «Harvard University» и вылинявших серых джинсах, невозмутимо шагающего за мной следом, разом изменило ситуацию. До сих пор все выглядело вполне невинно. Разбалованная сверх всякой меры дочь одного из богатейших людей столицы могла себе позволить провести недельку в объятиях какого-нибудь кавалера, чтобы позлить папочку. Выяснение отношений между поколениями. Этакое чисто семейное дело. Но парень в футболке начисто опровергал эту версию. В игру входил кто-то еще. Кто послал этого человека? Кто-то, кого я не знаю? А может сам Габор? Тарантул? Казионов? Но зачем? Или это люди, вообще не имеющие отношения к истории с Никасей?
Пока меня занимали эти мысли, я свернул на улицу имени Бориса Галушкина, прошел по ней до Ярославской, и повернул к гостинице «Глобус». «Хвост» не отставал. Убедившись, что парня в белой футболке действительно интересует именно моя личность, я решил не тащить его за собой до квартиры Маргулиса. Возможно, люди, стоящие за моим преследователем, еще не знают, где я живу. Тогда нужно постараться подольше сохранить это надежное убежище.
