в католического Бога и ненавидел унитовцев, «петухов», считая их порождением дьявола. В СССР он не учился, но по-русски говорил хоть и коряво, но осмысленно. Его мотало по всей Африке, как одинокого, неудовлетворенного жизнью льва, пока он не приземлился в Анголе, где строили «демократический социализм», что его вполне устраивало. Тем более, как знатока противопартизанской войны, его взяли на службу в ангольскую разведку, но он в основном работал на советскую, где его привечали и периодически премировали не какими-то там местными бумажками, а долларами.
В процессе скитаний он прошел подготовку у португальских инструкторов специальных сил где-то на севере страны и очень этим гордился. При этом он являлся поклонником карате-до, постоянно тренировался с каким-то азиатом и очень любил демонстрировать свое искусство в реальной жизни – сам набивался на драки, особенно в ресторанах, куда частенько заглядывал.
На поджарого, худощавого Чичу Хосе сначала посматривал несколько свысока, как на младшего брата, тем более он был старше его на несколько лет, но позже его мнение изменилось. Общались они на смеси русского и английского – португальским Чича владел недостаточно для ведения связных разговоров.
– Вот ты снайпер, а если придется схватиться врукопашную, на кулачках, что будешь делать? – спросил Хосе.
Они валялись на городском пляже и вели непритязательную беседу.
– Значит, буду на кулачках, – вяло отреагировал Чича. Он, в силу характера, говорил мало в отличие от напарника.
– А ты умеешь? – не унимался Хосе.
– В детстве боксом занимался и дрался на улицах, – пояснил Чича.
– А давай попробуем в спарринге. Может быть, я тебя чему-нибудь научу.
Хосе поднялся.
– Давай попробуем, – согласился Чича. Чувствовалось, что он не испытывает особого желания заниматься единоборствами, тем более на пляже.
Хосе принял стойку то ли тигра, то ли обезьяны, а Чича стоял в расслабленной позе, задумчиво глядя на море.
Мулат не понимал, с кем связался. Со специалистами подобного уровня ему еще не приходилось сталкиваться. Чича являлся чем-то вроде киборга со стальными нервами и отработанными рефлексами. Не только в рукопашном бою, но и в любых скоротечных схватках с применением ножей, пистолетов, дубинок и других сопутствующих предметов. Действовал он исключительно рефлекторно.
Хосе попытался пнуть соперника в корпус, но Чича поймал ногу, вывернул стопу, и в следующий момент мулат вспахал носом пляжный песок. Чича произвел минимальные действия, чтобы вывести противника из строя. Далее должен был последовать добивающий удар, но он отошел на несколько шагов назад и застыл как манекен, не выражая никаких чувств.
Хосе бодро вскочил на ноги и вновь попытался атаковать Чичу. Он затейливо начал махать руками, прямо как в кино, пытаясь ударить соперника в голову. Чича, как бы нехотя, уклонился от ударов и сделал мулату «драконью пасть», прием, которому его научил Маркин. Не сильно, чтобы не покалечить или не дай бог убить. Хосе согнулся и закашлялся.
Когда он пришел в себя, Чича стоял с каменным лицом, но в глазах его сквозила насмешка.
– Мне все понятно, – понуро проговорил Хосе. – Советский спецназ. – Он явно зауважал своего напарника.
– Пойдем в тир, постреляем, – предложил Чича, желая окончательно и навсегда поставить гордеца на место.
Когда Хосе была продемонстрирована стрельбы с двух рук с абсолютным результатом, он еще больше зауважал Чичу и признал его за старшего. Не по должности, не по возрасту, а по сути.
– Слушай, а почему у тебя лицо такое европейское, не как у местных? – поинтересовался Чича.
– Мама у меня была испанкой, – пояснил Хосе. – Да какая разница! Лучше пошли в ресторан. Я угощаю. Выпьем за дружбу.
Чича согласился. Алкоголь он не употреблял, не из принципа или из-за запрета командира употреблять его, а просто его организм плохо воспринимал спиртное, а когда не было возможности отвертеться от принятия алкоголя, делал вид, что выпивает, а сам при первой же возможности сливал содержимое рюмки или бокала в ближайшую тарелку. Но вкусно поесть он никогда не отказывался, поэтому согласился пойти с Хосе в ресторан, да и обидеть напарника не хотел.
До ресторана они добрались, когда совсем стемнело. Над дверью горело несколько цветных лампочек. Негр на входе, одетый в цивильный лапсердак, кивнул мулату – видимо, он был тут частый гость. Чича плохо разбирался в местной кухне и оставил выбор еды за Хосе. Тот заказал блюдо со сложным названием «Кальдейрада де кабрито», лангусты и фрукты. Из спиртного запросил мадеру, предварительно поинтересовавшись, где она изготовлена.
Когда принесли заказ, Хосе разлил вино по бокалам. Они чокнулись.
– За дружбу!
Мулат сделал большой глоток, а Чича едва пригубил вино.
– Ты почему не пьешь? – возмущенно воскликнул Хосе.
– Я мусульманин, религия не позволяет, – с серьезным выражением лица пояснил Чича, хотя не верил ни в аллаха, ни в шайтана. Хосе, как верующий человек, отнесся к данному заявлению с пониманием.
Небольшой оркестр заиграл плавную мелодию. Пары отправились танцевать на предназначенное для этого свободное пространство на полу.
– Потанцуем.
Хосе пригласил молодую симпатичную негритянку, сидящую рядом с одутловатым соседом раза в два старше ее. Девушка отказывалась, но мулат плавно вытянул ее из-за стола и повел к танцующим. Девушка перестала сопротивляться и заулыбалась. Не улыбался ее сосед по столу. Он хмурил брови, дергался, подпрыгивал на ресторанном полукресле, в то время как парочка самозабвенно танцевала, тесно прижавшись друг к другу.
«Он явно нарывается на скандал, – подумал Чича. – Кто ей этот мужик? Муж или отец? Скорее всего муж, с отцом она вряд ли пришла бы в это фривольное заведение. – Он посмотрел на полуголых девиц, тесно прижавшихся к своим партнерам. – А может, и мафиози с очередной пассией».
Музыка иссякла, но девушка вовсе не собиралась отходить от Хосе. Из-за соседнего столика поднялись двое крепких парней, поднялся и одутловатый мужик, и вся троица направилась к танцующим. Заиграли «Качучу». Пары весело задрыгали ногами. Мужик подошел к Хосе и с грозным выражением лица начал ему что-то говорить, размахивая при этом мясистыми ладонями. Мулат на пару секунд отвлекся от танца и врезал костяшками пальцев ему за ухо.
«Профессионально бьет», – оценил удар Чича.
На Хосе набросились двое парей, и тут он проявил себя во всей красе, чего, собственно, и добивался. Карате-до! Он заработал руками и ногами, как обезумевшая мельница своими лопастями, танцующие разбежались, падали стулья, переворачивались столы, и, наконец, драка была закончена – противники валялись на полу, подвывая и хватаясь за ушибленные места. Хосе поцеловал девушку и вернулся за стол к Чиче.
– Почему ты меня не поддержал? – В его голосе проскальзывали нотки обиды.
– А зачем? – Чича пожал плечами: – Ты и сам прекрасно справился. Давай, двигаем отсюда, а то нас арестуют.
– Давай. – Мулат, не считая, бросил на стол несколько двадцатидолларовых купюр.
Когда они покинули ресторан, Хосе посетовал:
– Эх, надо было эту девчонку с собой захватить. Хорошая девчонка.
– Тебе мало, что ли, проблем? – возразил Чича. – От пистолетов
