Из лифта вышла Шоколадная Анджела в замызганном офисном костюме, лиловом с серебряным кантом и с большим блестящим шаром под мышкой.
На шаре чернел штамп:
«Для репетиций. Выдавать под личн. отв.»
Бланка с облегчением вздохнула.
Чеус и Анджела вскользь поглядели друг на друга, ничего особенного, но, когда разминулись, гинтиец неожиданно обернулся. Повернувшись вслед за ним, Бланка увидела, что Анджела тоже остановилась и тоже глядит на Чеуса, прижав локтем свой шар так, что он слегка деформировался.
Внимательные голубые глаза Шоколадной Анджелы и глубоко посаженные темные глаза гинтийца, при всех внешних различиях, показались Бланке зеркально похожими – они смотрели с одинаковым выражением.
«Словно встретились два хищных животных одной породы…»
Это странное безмолвное противостояние длилось две-три секунды. Потом Чеус с Бланкой вошли в лифт, Анджела направилась через холл к левому коридору.
– Кто это?
– Наш супервайзер. Вы ее знаете?
– Может, знаю, может, нет. Я за свою жизнь столько разного народа повидал, что всех не упомнишь.
– Мне показалось, что вы знакомы, – поплотнее запахивая куртку – уже вышли на мороз, – объяснила Бланка.
– Может, и знакомы. Сюда!
Запорошенный снегом аэрокар стоял у крыльца. В кабине было тепло, девушка с удовольствием устроилась в мягком кресле.
Машина взмыла над еловым лесом, погрузилась в пухлую облачную перину.
Бланка заметила, что Чеус, обращаясь к ней, по-особенному смягчает голос, чего раньше не наблюдалось.
«Если он собирал информацию, кто я такая, он уже знает про Вьянгас. Ага, похоже… Некоторые люди чувствуют себя виноватыми за то, что с нами случилось, и теряются – как себя со мной вести. Так что лучше никому об этом не рассказывать. Лишь бы он Марсии не сказал… Она для такого еще маленькая».
Бланка машинально теребила брелок с портретом. Перехватила взгляд Чеуса – понимающий, сумрачно задумчивый.
«Ну, конечно, он знает».
Марсия лежала не просто под капельницей, а в «коконе», и Бланка вначале испугалась, но девочка выглядела бодрой, хотя рожица у нее была раздосадованная.
– Это полная очистка крови и вывод токсинов, оно бывает раз в месяц. А завтра мы целый день в ЗИПе гуляем, поэтому некогда будет капельницу ставить. Пойдем с нами?
– Не могу, у меня занятия.
Бланка придвинула кресло, села рядом.
– Ты раньше видела «коконы»? Одна моя знакомая девочка сказала, что они похожи на хрустальный гроб из сказки.
– Совсем не похожи. Я к ним привыкла, когда была маленькая и полгода провела в больнице.
– А почему ты лежала в больнице?
– Оказалась в неподходящее время в неподходящем месте. Чем об этом, давай лучше мультики посмотрим.
На стене напротив был большой экран, расположенный достаточно высоко – в самый раз для зрителя, находящегося в «коконе». Бланка откинула до упора и зафиксировала спинку кресла. Время от времени она поглядывала на Марсию: если происходило что-нибудь забавное, та звонко смеялась, и тогда подсоединенные к ее сосудам тонкие трубки, наполненные темной венозной кровью, слегка подрагивали.
«Дети не должны так расплачиваться за игры взрослых. Хорошо, что ее обещали вылечить…»
Потом появился Чеус, отключил системы «кокона», и после обеда Бланка с Марсией и охранником отправились в макадийский зоопарк.
Вечером, когда подошло время лететь обратно, девочка вдруг перестала улыбаться и тихим встревоженным голосом попросила:
– Бланка, не езди туда, куда ты собираешься!
Ее глаза с расширенными зрачками показались Бланке в этот момент двумя карими безднами. Наверное, если смотреть в них долго и пристально, начнет кружиться голова.
– Да я никуда не собираюсь.
– Не езди туда, – еще тише повторила Марсия. – Тебя там завалит снегом и камнями. Не надо…
Бланка поежилась, как будто ей за шиворот и вправду попал снег.
– Никуда я не собираюсь, я же сказала. У меня занятия.
«День странных разговоров», – усмехнулась она, возвращаясь после ужина к себе в номер.
Четверть часа назад Шоколадная Анджела подсела к ней в столовой и поинтересовалась, что это был за гинтиец.
– Он работает охранником у моей знакомой.
– Что за человек? – суховато, с непонятным нажимом, спросила Анджела.
– Не знаю. Я всего третий или четвертый раз его видела.
Бланке не хотелось кому-то рассказывать о Марсии и Чеусе. Общение с ними – это ее частная жизнь. Имеет ведь она право на частную жизнь?
Это был еще не конец. Видимо, в окружающем Бланку причинно-следственном континууме разошелся какой-то невидимый шов, и в образовавшуюся прореху хлынули если не неприятности, то происшествия, без которых можно обойтись, никому бы хуже не стало.
Возле двери номера ее поджидал Раф, парень из группы. Стоял, подпирая плечом стенку, и смотрел на приближающуюся девушку с тем голодным, просительным, жалобным и – на самом дне глаз – расчетливым выражением, которое было ей очень хорошо знакомо.
Откуда он только узнал, что подкатиться можно именно к ней, Бланке Ингер? Интуиция?
Раф чувствовал, что его не прогонят, а сам уходить не собирался. Он казался Бланке сделанным из того же тусклого вещества, что и затоптанный пол в коридоре, исцарапанные двери с номерками, грязноватый подоконник тупикового окна. Чем быстрее она уступит, тем скорее все закончится.
– Заходи, – она со вздохом распахнула дверь.
Уже расстегивая штаны, гость продолжал тоскливо бубнить, что, если Бланка его не поймет, он напьется и выбросится с балкона на шестом этаже, потому что все девчонки обманщицы. Врет ведь насчет балкона – но вдруг не врет, что тогда?
По крайней мере, уложился он в полчаса. Перед уходом попросил немного денег взаймы.
Бланка не испытывала никакого удовольствия – как обычно. Скомкала и выбросила в утилизатор одноразовую простыню, постелила новую. Распахнула окно, впуская в комнату обжигающий морозный воздух.
Если это повторится, придется сменить жилье, снять номер в какой-нибудь из дешевых гостиниц. Перед тем как отправиться на Землю-Парк, от опеки «незримой силы» она отказалась, и теперь можно рассчитывать только на себя.
Уж лучше Морис с его сюрпризами, чем эта благотворительная постельная тягомотина!
Ночное небо придвинулось ближе, ледяные звезды разглядывали Бланку и перемигивались, но вслух ничего не говорили.
С Морисом помирились на следующий день. Тот подошел, поздоровался как ни в чем не бывало и пригласил ее покататься на лыжах. По условиям контракта, они имеют право брать дополнительные выходные, так почему бы не оторваться хоть раз по полной программе? Еще будут Генри и Дигна – хорошая компания.
Колебалась она недолго.
– Когда?
– Завтра.
Лыжная база пряталась среди складок заснеженного косогора, под пологом гигантских темных елей, которые в первый момент произвели на Генри почти подавляющее впечатление.
– Мощно, ага? – с торжеством спросила Дигна. – Их все пугаются, когда видят в первый раз. На Земле таких нет!
Она замотала горло длинным красно-черно-желтым полосатым шарфом, концы свисали ниже колен, а ее возбужденный голос звучал громко и пронзительно, разбивая вдребезги мерзлую тишину этого места.
Дигне это почти удалось, но, как только она перестала болтать взахлеб, зимнее безмолвие вернулось: его так просто не победишь.
Бланка и Морис озирались молча. Временами Морис поглядывал на Генри так, словно пришел к нему на экзамен с хитроумно припрятанной «шпорой».
За несколько лет преподавательской работы Генри составил целую коллекцию более или менее выраженных невербальных признаков, свидетельствующих о том, что дело нечисто. Морис что-то замышляет и рассчитывает его провести. Возможно, это касается знакомства с Лейлой. В глубине души Генри был человеком гуманным, не склонным к жестоким экспериментам, поэтому потворствовать их контакту не собирался. Лучше бы Морису понять, что демонические девушки не для него.
