– Или просачивания, – задумчиво произнес Крутов, но первый зам военной разведки не согласился.
– Для просачивания слишком громоздко, если погранцы засекут, назад уже не вырваться.
– Так или иначе, нужно прорабатывать оба варианта. Что у вас? – этот вопрос относился к сотруднику ФСБ.
– Так, сущие мелочи. Но в совокупности набирается прилично, – ответил чекист. – В селах замечено повальное исчезновение молодежи. В основном исчезают молодые люди, которые раньше были замечены в изучении ваххабитской литературы, проходили обучение в теперь уже закрытых мечетях.
– Так, так. Понятно, – рассеянно кивнул Крутов, делая в своем еженедельнике только ему понятную пометку. – Подтягивают резервы. Что еще?
– Два дня тому назад на границе Ингушетии и Чечни силами ОМОНа была остановлена грузовая машина, в кузове обнаружили две сотни автоматных стволов и почти полмиллиона патронов. Водилу с сопровождающим живьем взять не удалось. Отстреливались, черти, до последнего патрона, ранили тяжело двух наших бойцов, пробовали вырваться из окружения. Только вмешательство снайпера пресекло эту попытку.
– Что, нельзя было работать на повреждения, а не на летальный исход? – недовольно спросил Крутов.
– Снайпер так и сработал, только один из боевиков застрелил товарища, а потом и себе выпустил мозги наружу, – возразил чекист. Немного подумав, добавил: – Не знаю, важно это или нет, но по сопроводительным документам «ЗИЛ» направлялся из Грозного в Нарчик, то бишь сюда. Вполне возможно, что это подстава, но нельзя исключать, что оружие везли именно к нам.
– Логично, – согласился с контрразведчиком Крутов. В отличие от находившихся здесь офицеров, он знал причину активности сепаратистского движения.
– И еще, – немного повысил голос полковник ФСБ. – Последние дни проявляет заметную активность полковник Заурбек Негаев.
– А это при чем? – не понял Крутов.
– Дело в том, что полковник попал в поле зрения нашего департамента пять лет назад, когда командовал сводным отрядом специального назначения Министерства внутренних дел. Это подразделение было собрано из сотрудников милиции местного этноса. Они занимались отслеживанием и уничтожением полевых командиров чеченских сепаратистов.
– Это разве повод для интереса контрразведки?
– Контрразведка им заинтересовалась после операции по уничтожению Шамиля Хромого. Его отряд попал тогда под огонь нашей артиллерии, пушкари основательно его проредили. Уцелела лишь жалкая горсточка вместе с самим Хромым. Отряд Негаева был заброшен в горы и через два дня настиг боевиков, после короткого боя пришла радиограмма, что остатки банды Шамиля уничтожены на подходе к границе. Главаря среди убитых не было, первоначально считалось, что он получил серьезное ранение и спрятан у местных жителей. Но через месяц выяснилось, что Хромой спокойно зализывает раны в Турции, куда, как выяснила наша агентура, он попал из Азербайджана. Загадкой оказалось, как он попал туда, но у нашего следователя оказалась стойкая версия. После того боя Заурбек вывозил труп погибшего бойца из своего отряда в Нарчик. Его сопровождало четверо приближенных офицеров. Вроде бы банальная ситуация, но именно в тот раз возникли непонятные странности. Во-первых, труп не был предан земле, как это обычно делают по местным законам, а кремирован. Во-вторых, в течение последующих двух недель четверка милицейских офицеров была уничтожена, причем только один погиб в Чечне.
– Думаете, защищали ненужных свидетелей после того, как из зоны боевых действий под видом погибшего вывезли Шамиля? – глядя в упор на чекиста, спросил Крутов.
– Не исключено – кивнул полковник ФСБ, – но наш следователь считает, что Заурбек Негаев таким образом убрал не столько свидетелей, сколько подельников, с которыми следовало делить навар за спасение полевого командира.
– Логично, финансы всегда портят отношения, – вставил заместитель начальника военной разведки.
– Но это еще не все, – продолжил чекист. – Несколько лет тому назад во время нападения на штаб-квартиру Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, когда был похищен их арсенал, пропал без вести племянник Заурбека офицер УБНОНа Малик Негаев.
– Помогал нападающим, потом ушел вместе с ними? – быстро спросил Крутов.
– Не исключено. – Корпан достал из кармана пачку «Парламента» и спросил: – Разрешите курить?
– Курите.
Офицер безопасности сунул в рот сигарету, поспешно щелкнул зажигалкой и сделал глубокую затяжку, после этого продолжил:
– Младшего Негаева так и не смогли после обнаружить ни живым, ни мертвым. Возможно, он был во время боя ранен и умер по дороге, а труп его подельники зарыли где-то в горах. Попробуй теперь отыскать. А вполне возможно, Малик где-то отсиживается и дожидается своего часа. По крайней мере, против его дяди у нас нет твердых доказательств, только косвенные, или, того хуже, одни догадки.
Чекист закончил свое повествование и вновь с удовольствием затянулся.
– Ну, что ж, как говорится, тишину перед возможным штормом мы просветили, – начал подводить итог Родион Крутов. – Сепаратисты начали собираться в боевые кулаки по разные стороны границы. Внутри наших республик началась переброска оружия. Все это говорит о том, что готовится нешуточная крупная операция. Цель которой пока неясна.
Последняя фраза была лукавством чистой воды, но это имело отношение к внутреннему разбирательству ГРУ, и Крутов не имел права на разглашение.
– В общих чертах масштаб замышляемого понятен. Теперь остается решить, что мы можем предпринять для блокирования действий боевиков.
– Разрешите, – воткнув окурок в дно пепельницы, встрепенулся контрразведчик и, получив разрешение, горячо заговорил:
– Доказательств у нас, как я уже говорил ранее, кот наплакал, но следуя логике, могу предположить, после того как за спасение Шамиля Заурбек Негаев взял с бандита деньги, он нарушил закон и соответственно попал с сепаратистами в «замазку». С учетом занимаемого служебного положения заместитель начальника Пригородного РОВД имеет тесные связи в самых высших эшелонах властей республик Северного Кавказа. Такой человек не может быть мелкой сошкой в задуманной операции, скорее всего, он главный координатор. И если в самый последний момент мы изымем полковника, то наверняка обезглавим или ослепим боевиков. После чего сможем локализовать сепаратистов. Ну а дальше, как говорится, дело техники.
– Вполне в духе времени, – оглядел присутствующих военный разведчик. – Сперва сбить с прицела, потом обложить войсками и проутюжить авиацией. Дешево и сердито.
– Все верно, – согласно кивнул Крутов, но чекиста поддерживать не стал, наоборот. – Наш план может удаться в том случае, если Негаев действительно координатор и владеет хотя бы частью информации. Тогда при помощи химии мы сможем его «выпотрошить» и сработать на упреждение. Но, – Родион сделал паузу и поднял вверх указательный палец, – это при условии, что наши доводы верны. Нам также необходимо учитывать и тот факт, с кем мы воюем. Противник мало того что опытный и хитрый, у него достаточно специалистов в области планирования спецопераций. Откуда они взялись у боевиков, думаю, для вас тоже не новость. Поэтому полковник Негаев, который уже несколько лет находится под присмотром ФСБ, может оказаться отвлекающим объектом, на который мы потратим время, ресурсы и окажемся вовсе не готовы к их действиям.
Заместители начальников местных спецслужб молчали, полностью согласные с доводами представителя Москвы.
– Так что будем делать? – первым задал вопрос Левенцов.
– Две вещи. В первую очередь никакой внешней активности. Расквартированные части специального назначения армии и ФСБ ведут учебу строго по плану. График отпусков не менять. И второе, постоянное отслеживание разведывательной информации, мы должны держать, что называется, руку на пульсе, и когда змея разинет пасть, готовая броситься, мы должны будем ее ухватить за башку и оторвать ее, – сказал Крутов.
– По нашим прикидкам, боевиков уже собрано три-четыре сотни за границей и столько же будет здесь, – подал реплику чекист. – Если мы задействуем только спецназ, сил даже с ментовским ОМОНом и СОБРом будет впритык. А ведь еще придется часть войск бросить на оборону стратегических объектов. Если духи готовят летчиков, значит, им понадобятся самолеты, не с собой же они их притащат. Вот и получается, если мы не сможем сработать на опережение, то ситуация станет неуправляемой, по крайней мере с нашей стороны. А это чревато…
– Верно, – кивнул Крутов. – Поэтому в резерве у нас будут две горнострелковые учебные бригады в Чечне и бригада морской пехоты в Каспийске. Кроме того, на аэродромах Ростова и Ставрополя ждут команды батальоны сорок пятого полка спецназа ВДВ. Сил для блокировки незаконных вооруженных формирований достаточно. Главное, не упустить начало духовской атаки. Поэтому будем считать, что мы трое на это время являемся оперативным штабом. Весь обмен информацией через меня, это ясно?
