– Козлы, ну, ничего, мы вас еще найдем! – потрясал кулаком взбешенный Гриша Косарь. – Мы еще попляшем на ваших косточках, фашня недобитая!
Преследовать их было глупо. Ноги не казенные, а до машины пока добежишь – эти твари уже к линии фронта приблизятся! Бойцы ругались, забыв про приличия и кодекс бойца армии Новороссии. Кто-то махал кулаками после драки, кто-то лупил из автомата вслед вездеходу – как будто этим мог поднять свою самооценку. Глеб насиловал рацию, вызывал Северодон. Немедленно несколько экипированных групп в заданный квадрат! Прочесать лесные массивы, выслать группу к месту предполагаемого нападения на кортеж Вано! Плюясь от досады, он зашагал обратно через заросший курослепом хутор, протиснулся в щель между сараями. Усталость навалилась невиданная. Новая стычка с группой «Гепард» закончилась вничью. Впрочем, не совсем, в траве валялось мертвое тело в маскировочном облачении. Рот покойника был оскален, чем с радостью воспользовались местные жуки, червяки и крупная божья коровка. В памяти Глеба, где он разложил по полочкам лица диверсантов группы «Гепард», подобной физиономии не было. В ней настойчиво присутствовало что-то англосаксонское. Это подтверждало версию, что с Бурковским работают натовские специалисты. Его коллега, которого по странному стечению обстоятельств тоже подстрелили ополченцы, был ранен – не смертельно, но самостоятельно покинуть «место преступления» не мог. Он полз к плетню, обливаясь по́том, подтягивался на здоровой руке, отталкивался здоровой ногой. Остальные конечности пребывали в плачевном состоянии. Неподалеку на бугорке в позе римского мыслителя сидел Саня Коломиец и задумчиво смотрел на раненого.
– Не по-нашему лопочет, – поднял он глаза на Глеба. – Американский язык, точно тебе говорю, командир. С Пиндостана прибыл по наши бренные души. Мог бы выучить по-нашему хоть несколько слов ради приличия…
– Я даже знаю, каких, – проворчал Глеб, – «Сдаюсь», «Не убивайте», «У меня жена и маленькие дети»…
– «Россия, вперед», – задумчиво добавил Коломиец. Хоть чем-то поднять настроение. Люди подходили, с любопытством смотрели на раненого. Тот задергался, обнаружив, что погрузился в царствие тени, перевернулся на спину. Бегали глаза, лихорадочно работали лицевые мышцы. Даже выдающиеся уши, похожие на разварившиеся пельмени, совершали судорожные движения.
– Сейчас взлетит, – рассмеялся Гриша Косарь. – Эх ты, пень ухокрылый. Ну, рассказывай, кто такой. – Он легонько, почти «по-дружески» пихнул раненого ногой в здоровое бедро.
– Don’t kill! I give up! I have a wife and small children! – захрипел раненый.
– Ну, ты пророк, командир, – с уважением посмотрел на Глеба Коломиец, сохранивший в памяти зачатки школьной программы. – Как по писаному шпарит…
– Your name? – Глеб для блезира передернул затвор, приставил ко лбу наемника. Не было времени разводить приятные светские беседы. – Answer me the truth, if you don’t want to get killed. With whom were you here? What’s the mission?
– Он еще и полиглот, – удивился Гриша. – А у меня всю дорогу проблемы с языками. Немецкий учил, английский учил, а в итоге только шлифовал свой русский матерный. Отвечай, Чебурашка, – грозно проорал он, – когда с тобой разговаривает офицер спецназа!
Наемник пытался сохранить остатки самообладания, но страх съедал его. Даже этот иностранец оказался подвержен западной пропаганде. На стороне террористов, помимо российских войск, которые уже в Донбасс просто не помещаются, воюют исключительно маргиналы, звери в человеческом обличье, отморозки, для которых нет ничего святого. И всеми днями они только тем и занимаются, что бьют из пушек по мирным городам и пачками расстреливают мирных жителей. А пленных не берут. Но он еще на что-то надеялся, спешил выговориться. Да, он работал вместе с этими парнями (Глеб показал ему несколько лиц из группы «Гепард»). Их было двое, прикомандированных к группе, по приказу полковника Алекса Фиша. Он – бывший лейтенант морской пехоты США Деннис Хауэр, и вон тот (он кивал подбородком на мертвеца) – бывший капитан Рутгер Хоффман. Частная компания LCC – охрана важных грузов, тренировка новобранцев, деликатные военные операции в различных уголках планеты… Он никого не убивал! Его дело – наблюдение и инструктаж! Он понятия не имеет, откуда группе поступает информация, которую она использует в работе! Он маленький человек, у него в Оклахоме жена и дети!
Баталов не устоял – врезал по глазу «маленькому человеку», отчего тот стал похож на фару с ксеноном, а половина лица покрылась фиолетовой отечностью. Глеб сделал вид, что не заметил.
– Ладно, в штаб его, – распорядился он. – Пусть там ублажают и кофе варят. Баранович, Ломовой, хватайте это несчастье, и все к машине. Пусть без нас прочесывают лес и занимаются прочей ерундой…
Полковник Дмитриенко рвал горло и метал молнии. Всех под трибунал, всех разжаловать и на передовую – искупать вину перед Родиной! Что происходит? Почему противник лучше информирован, чем его люди?! Расслабились, убедили себя, что вы самые непобедимые? Вот и правильно, что вам костыляют! Разгромили штаб Ахромеева – так и надо! Взорвали станцию – туда ей и дорога! У нас этих станций еще с десяток! Прикончили «бессмертного» Вано – пусть знают наших! А ему и на пенсию уже пора – цветочки на даче разводить да брюзжание жены выслушивать! Она хоть не такая тупая, как те, кто его сейчас окружает! Начальник разведки Литвинец был чернее самой черной тучи. Казалось, еще немного, и его хватит инфаркт. Начальники 5-го и 6-го отделов по убедительной просьбе Холодова при разговоре не присутствовали. И поэтому доставалось в основном ему. Он стоял с каменным лицом, мысленно держал в руке ракетку бадминтона и отбивал от себя громы и молнии. Положение действительно складывалось неприятное. Гибель Вано была очень некстати. Во-первых, ходячая легенда, на которую равнялись тысячи бойцов непризнанных республик. Он не проиграл ни одного боя, всегда выходил сухим из воды, был расчетливым, хитрым. Одно только имя его бесило тех, кому был больше по душе двухцветный украинский флаг, нежели мятежный трехцветный. Во-вторых, убийство Вано и всех сопровождающих его лиц – эффектный пропагандистский ход, и уж теперь-то украинская пропаганда стопроцентно докажет, что Вано мертв. Усиление морального духа украинской армии и снижение его у ополченцев – не совсем то, что нужно в связи с грядущей летней кампанией, о неизбежности которой говорит ВСЁ.
Полковник выпустил пар, успокоился и начал возвращаться к реальности. Остальные это почувствовали и расслабились. Любые неприятности можно пережить, если относиться к ним с юмором и делать вид, что это чужие неприятности.
– Чем похвастаешься, Холодов? – язвительно поинтересовался полковник.
– Только тем, что все мои люди целы, – пожал плечами Глеб.
– Еще бы, – раздраженно фыркнул полковник. – Если ничего не делать – конечно, все целы будут. И чего так смотришь, капитан? – Он снова начал закипать. – Хочешь усомниться в моей сексуальной ориентации? Я тебе ускорю этот процесс, обещаю! И не посмотрю, что мы с твоим отцом вместе воевали!
– Товарищ полковник, давайте жить дружно, – поморщился Глеб. – И поменьше выяснять отношения и переходить на личности. Во-первых, я вам не прибор от всех неприятностей. Исправить здесь, победить там. Случаются неудачи – вы сами об этом не хуже меня знаете. Черная полоса, белая полоса…
– Да у тебя все полосы фиолетовые, – буркнул полковник. – Ты еще про законы подлости вспомни.
– Не бывает законов подлости, – меланхолично вздохнул начальник разведки Литвинец. – Бывают подлые законы…
– Ладно, к делу, – отрезал Дмитриенко. – А то все мы тут кандидаты психологических наук, пока за дело не взялись. Есть план, Холодов?
– Плана нет, – покачал головой Глеб. – Будем ждать очередных вестей от нашего странного киевского друга. Если группа «Гепард» намерена продолжать свое шествие по нашим тылам, то он об этом узнает. Будем стараться заманить их в засаду.
– Ты уж постарайся, – усмехнулся полковник. – Старатель, блин…
– Хауэра допросили?
– Допросили, – кивнул Литвинец. – Я лично присутствовал на допросе. Этот парень американский наемник, получает зарплату в своей частной фирме, но думаю, бухгалтерия альянса ему тоже доплачивает.
– Какого альянса? – не понял Глеб.
– Североатлантического, – ответил начальник разведки. – В прошлой акции эти двое не участвовали, в Родянске Бурковский со своими ублюдками работал самостоятельно. Испытание прошли успешно, принято решение их немного подучить. «Учителей» обезвредили, а обучаемые снова ушли невредимыми. Этот субъект может поведать много интересного – о системе обучения украинских военных, о количестве диверсионных групп, о лицах, занимающихся данным направлением работы, – но одного он точно не знает: где «Гепард» нанесет следующий удар. Увы, не знает – у парня повышенный болевой порог, если бы знал, то ответил бы… Группа мобильная, уже завтра может оказаться в любой точке наших республик, вплоть до границы с Россией. У них есть транспорт, документы, «легенды», нужная форма одежды, знание безопасных путей передвижения. Они умеют растворяться в пространстве, просто исчезать. Они ведут себя как оборотни, принимая тот или иной образ…
