— Ну, скажем, пожаловаться никогда не поздно. И взводному, и комбату. И это козлы-«деды» понимают. Тебе сильно досталось?
— Да нет! Терпимо!
— Вот! Били, значит, так, больше для понту и показухи! А ведь их никто не сдерживал. Нет, Диман, они нас точно проверяют!
— Ладно! Пусть будет по-твоему! Но форму, что, будем стирать и гладить?
Сонин, подумав, сказал:
— Знаешь что, Диман. Как выйдем, в каптерке надо заявить, будто все поняли и то, что «деды» требуют, выполним, раз так здесь установлено. Но только сейчас и когда своим обмундированием заниматься будем. Беспредела терпеть не будем, лучше свалим из части, благо тут не тайга и не пустыня. Короче, что положено духам, делаем, но без унижения и оскорбления. Посмотрим, что они на это скажут! Другого выхода не вижу!
Волков, в котором все внутри протестовало против насилия над личностью, но не находило решения, как снять проблему, вздохнув, спросил:
— И кто заявит?
Сонин ответил:
— Я предложил, я и заявлю. Ты только поддержи и подтверди, что готов по-нормальному тащить службу, определенную «дедами». Лады?
Дмитрий, сплюнув на холодный пол, ответил:
— Лады! Потом, может, найдем вариант, как уйти из-под прессинга «дедов»! Должны же быть в батальоне земляки-старослужащие? Или офицеры порядочные, которым открыться можно! Поглядим! А может, наши «деды» сами отвалят, проверив нас. Делаем, как ты предложил!
Вскоре люк открылся.
Раздался голос Жукова:
— А ну на выход, обмороки!
Сонин спросил:
— И как мы вылезем без лестницы?
— Как? Каком! Подпрыгивайте, цепляйтесь за края пола и подтягивайтесь. Или силенок не хватит?
— Хватит!
Солдаты с трудом, помогая друг другу, вылезли из подвала. Им указали на прежнее место перед столом. Все тот же Жуков поинтересовался:
— Ну, как, хватило времени обдумать свое положение?
Сонин ответил:
— Хватило. Ладно! Вы сила, против силы не попрешь. Мы будем делать то, что положено духам, раз так заведено в части. Но только если по-нормальному. Покатит беспредел, лучше свалим из части.
Липенко спросил:
— И что значит по-нормальному?
Сонин объяснил:
— В меру! Стираем свое обмундирование, черт с ним, давайте и ваше. Подшиваем себе подворотничок и на ваши кителя пришьем, руки не отвалятся. В наряды ходить будем, но по очереди. И порядок наводить, как в карантине.
Жуков ухмыльнулся:
— Решили условия выдвинуть?
И неожиданно одобрил поведение молодых солдат:
— И правильно. Цену себе знать надо. Это хорошо, что вы все поняли. О нашем разговоре – никому! А сейчас взяли шмотки, щетки, мыло, материю и – вперед на мины. Чем быстрее управитесь, тем больше поспите. И учтите, кроме нас, вам никто ничего не может предъявить. Если грузанет кто из черпаков, доклад мне! В момент решу проблему. Ступайте!
Новобранцы покинули каптерку, направившись в умывальник. Этой ночью им выпало на сон всего три часа.
Утром, передав выглаженную и подшитую форму «дедам», Волков и Сонин вместе со всем взводом вышли на физическую зарядку. Жуков остался в казарме. Встретил командира взвода, который припоздал на развод. От Кутенко несло перегаром, под глазами мешки. Видимо, тоже провел бессонную ночь. Старший лейтенант, приняв доклад, спросил:
— Обработали молодых?
Жуков ответил:
— Так точно! Как и приказывали!
— Ну и как?
— Нормально! Сначала попытались взбрыкнуть, потом, получив по почкам да посидев в подвале, смирились. Правда, заявили, что стерпят все, кроме беспредела. Типа если перегнем палку, то сбегут.
— Так и сказали, что сбегут?
— Так точно!
— Значит, всыпали им?
— Всыпали! Но, как велели вы, больше для понта.
— Надеюсь, следов не оставили?
— Да не должно быть!
Кутенко хмуро взглянул на сержанта:
— Не должно? Посмотрим! А сейчас держи пятихатку да слетай в деревенский магазин. Возьми водки и пару бутылок пива. Хреново мне! Не забудь карточку посыльного. Налетишь на патруль, скажешь офицеру, пойло для меня. И давай – мухой, чтоб до начала утреннего осмотра обернулся! Пошел!
Жуков, забрав деньги и карточку посыльного, прошел к забору. Осмотревшись, перемахнул через него и рванул в сторону деревни Лыковка.
Кутенко закурил. Но тут же выбросил окурок. От дыма его затошнило. Крикнул в открытую дверь казармы:
— Дежурный! Ко мне!
Выскочил ефрейтор, начал было доклад, но офицер остановил его, указав на свой же окурок.
— Это что такое?
Дежурный вытянулся:
— Виноват, товарищ старший лейтенант, но до подъема дневальные вылизали территорию.
— Вижу, как вылизали! Убрать!
Ефрейтор бросил дымящуюся сигарету в мокрую урну. Застыл перед взводным.
Тот прикрикнул на него:
— Ну чего встал? Пошел в казарму!
Отправив дежурного по взводу, посмотрел на время. Магазин в Лыковке открылся, сержант должен уже быть там. Еще минут пятнадцать, и вернется, а до утреннего осмотра – полчаса. Нормально. Если не подведет Жуков, Кутенко успеет привести себя в порядок. Пивка, как говорится, для рывка, да лобастой водки – и он в полном порядке. Тогда можно и службой заняться. Кутенко зашел в казарму. Старший лейтенант не ошибся в расчетах.
Ровно через пятнадцать минут в дверях канцелярии появилась потная физиономия Жукова. Запыхавшимся голосом доложил:
— Ваше приказание выполнено, товарищ старший лейтенант. И водки взял, и пива, и закуски кой-какой с леденцами, чтобы запах отбить, прихватил!
— Молодец! Поставь пакет на стол и – к взводу. Построишь бойцов на утренний осмотр, доложишь.
— Есть!
— Ступай! Спасибо!
— Да не за что. Мы для вас, если что…
Сержант вышел из каптерки, притворив за собой дверь. Взводный открыл бутылку пива. С жадностью припал к горлышку. Отпив больше половины, оторвался от емкости. В нос ударила отрыжка. Кутенко удовлетворенно воскликнул:
— Фу, бля, провалилась! Теперь перекур и водочки.
Он вновь взглянул на часы. Время на продолжение похмелья еще было. На утренний осмотр взвода старший лейтенант вышел бодрый, в хорошем настроении, слегка поддатый. На старые дрожжи свежачок лег с кайфом. Сержант Жуков подал команду «смирно». И строевым шагом направился к принявшему строгий, официальный вид командиру взвода материального обеспечения.
Кутенко, приняв рапорт, поздоровавшись со взводом и подав команду «вольно», пошел между двух шеренг, на которые развел строй, внимательно осматривая внешний вид подчиненных. Начал с третьего отделения. Возле молодых солдат первого отделения, которые стояли рядом друг с другом, остановился:
— Что-то видок у вас, бойцы, неважнецкий? Будто и не спали вы этой ночью? В чем дело?
Ответил Волков:
— Все нормально, товарищ старший лейтенант. А то, что спали плохо, ваша правда, но на новом месте всегда так. Вот и в карантине поначалу почти никто толком уснуть не мог.
— Да?
Взводный повернулся к Сонину:
— А ты что скажешь, рядовой?
— То же, что и товарищ! Легли вовремя, но сон как рукой сняло.
— Угу! Бессонницей, значит, мучились. А с кроватей, случайно, не падали?
Солдаты переглянулись.
— А почему мы должны были падать?
— А вот это вопрос к вам, а не ко мне! Но ладно. Взвод задерживать не будем. После построения – ко мне в канцелярию! Ясно?
Новобранцы ответили в один голос:
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
Кутенко вернулся на середину строя, обратился к Жукову:
— До завтрака уборка территории, как всегда. Разводи отделения. Волкова и Сонина ко мне.
Кутенко прошел в канцелярию. Следом – молодые солдаты. Встали напротив командира.
Тот предложил им присесть на свободные табуреты и переспросил:
— Значит, говорите, мучились бессонницей?
Волков поправил взводного:
— Не мучились, товарищ старший лейтенант, а просто не могли заснуть! Это пройдет!
Взводный нагнулся над столом:
— А, может, хватит врать, ребята? «Деды», поди, наехали? И заставили пахать на себя? Вы не первые такие, и я не первогодка в армии? Ну? Наехали «деды»?
Сонин отчеканил:
— Никак нет, товарищ старший лейтенант! Никто на нас не наезжал и не заставлял ночью работать. Да это может и наряд подтвердить!
— Вот вы, значит, как? А я не верю вам. Но понимаю. Жуков, Батон и Липенко кого хочешь могут обработать. Только и вы поймите меня. Я же хочу как лучше. Признайтесь, что произошло ночью на самом деле, и я этих «дедов» так прижму, что они вас больше не тронут. Да что там тронуть. Лишней работой по службе загрузить не решатся. Но без ваших признаний я бессилен что-либо предпринять. Ну, что скажете?
Новобранцы стояли на своем:
— Нас никто не трогал.
Взводный вздохнул:
— Зря вы покрываете «дедов», зря! Воспринимаете доклад командиру как стукачество? А стукачество – это совсем другое. Когда бойцы друг друга по мелочам сдают. Чтобы выслужиться. Вы же своим упрямством даете старослужащим повод и дальше издеваться над вами. Что они сейчас делают, как думаете?
