– Кто стрелял? – донес до меня наушник грозный окрик Тахира Футракулова. – Я же предупредил.
Вторая фраза прозвучала уже мягче, но укор в ней все же чувствовался.
– Я разрешил, – ответил я. – Уж больно назойливым был «бармалей». – И, зажав микрофон рукой, спросил Носкова: – Куда попал?
– В голову. Кажется, прямо в глаз.
– Потери в отделении есть? – спросил я, хотя мог бы и не спрашивать, потому что мой вопрос был вызван тем, что я увидел в только что вырытом окопе три прислоненные к боковой стенке снайперские винтовки и лежащие прямо на земле рядом с прикладами магазины с патронами.
– Три человека… – ответил старшина. – Это «двухсотые». Есть еще четверо «трехсотых», но ранения легкие, и все они пожелали остаться в строю.
Выражать соболезнования я не стал, потому что тут же прозвучала новая команда лейтенанта Футракулова:
– Отставить копание окопов, все к брустверу, разобрать цели. Пятнадцать секунд на подготовку! Командиры отделений, доложить о готовности к стрельбе.
Через десять секунд в наушниках прозвучали голоса:
– Первое отделение – готовность номер один!
– Второе отделение – на позиции.
– Третье отделение – прицел взят.
– На собственный счет «три» – огонь.
Громыхнул залп, и тут же последовала новая команда лейтенанта:
– На противоположную сторону окопа. Все то же самое. Разобрать цели. Командиры отделений, доложить о готовности к стрельбе.
– Первое отделение – готовность номер один!
– Второе отделение – на позиции.
– Третье отделение – прицел взят.
– На собственный счет «три» – огонь!
Новый залп на несколько секунд остановил бегущие вперед фигурки бандитов. Но они тут же снова побежали в нашу сторону. Признаться, я не думал, что их будет так много. Но мы окружены, а старый принцип спецназа говорит, что если ты в окружении, то противнику от тебя уже не уйти. Так, в принципе, и получилось.
– Одиночная стрельба… – дал команду Футракулов.
Выстрелы посыпались, как горох на гулкий металлический поднос, только гораздо более звучные и резкие. Противник, видимо, тоже не ожидал встретить такое количество снайперов одновременно. И потери нес колоссальные. Подобную плотность огня «бармалеи», видимо, ждали, но от огня автоматного. Легко было предположить, что против аэродрома с БПЛА с сирийской стороны выступит не менее взвода или даже двух. Но что это будет взвод снайперов, догадаться было невозможно. Как невозможно было вообще предположить существование такого взвода.
Взвод еще трижды менял позицию, переходя с одной стороны окопа на другую. А когда бандиты со стороны села определили ситуацию, видимо, подсчитали свои потери и попытались залечь, было уже поздно. Взвод даже не перешел в очередной раз на свои тылы, потому что в небе послышался звук двигателей беспилотников, управляемых инженерами генерала Спиридонова.
Если выстрелить из подствольного гранатомета, то осколки разлетаются на семь метров от места взрыва, причем траектория их полета будет располагаться снизу вверх и горизонтально. Такова же будет и зона поражения. Но если использовать гранату ВОГ-25П, то есть «подпрыгивающую», то осколки полетят большей частью сверху вниз, и от них бывает сложно спрятаться даже в окопе, разве что удастся вовремя заскочить в блиндаж. Осколки будут не в состоянии пробить несколько накатов дерева и землю между ними. А что уж говорить о бомбах, которые взрываются в воздухе и все пространство под собой засыпают осколками. От таких бомб спрятаться вообще невозможно, тем более что у наступающих «бармалеев» не было даже подготовленных окопов и блиндажей, и прятаться они должны были только за земляными пригорками и другими неровностями почвы. Но так можно было на какое-то время спрятаться только от наших пуль, да и то не всегда. А от летящих сверху осколков земляные пригорки спасти не могли. «Бармалеи» были обречены, и я даже не стал смотреть за завершением их трагедии, справедливо решив, что по другую сторону окопов, где решается, по сути дела, вся судьба боя, важен каждый ствол. А потому перенес свою тяжелую винтовку на противоположный бруствер. Я стрелял раз за разом, стоя рядом с блиндажом, когда его покинул генерал Спиридонов, вытащивший изнутри один за другим три зеленых тяжелых металлических ящика.
– Не заметили… – сказал Василий Васильевич с укором. – Надо было под нары заглянуть. Там были…
Я коротко глянул на маркировку, выведенную через трафарет белой краской.
– Патроны… Натовского калибра. Но мы с собой не взяли запасные стволы. В палатках остались. А так можно было бы и стволы сменить… А то патроны уже к концу подходят, товарищ генерал. Надо бы подмогу вызывать…
Я показал ему на свою «разгрузку», в кармашках которой осталось только три магазина, а в каждом только по пять патронов. Но я же стрелял менее интенсивно, чем другие снайперы.
Честно говоря, я не думал, что бандиты смогут собрать для атаки такие значительные людские силы, и потому не потребовал от бойцов взять усиленный боезапас. Мы стреляли и стреляли, а бандитов словно бы и не убывало. Похоже было, что мы слишком далеко углубились в территорию противника и здесь «бармалеи» могут без проблем собрать большое количество бойцов.
– Я уже вызвал! – констатировал Спиридонов. – Кажется, летят…
Он прислушался. Я последовал его примеру и уловил даже сквозь выстрелы приближающийся гул двигателей. В чистом небе появились самолеты-штурмовики, которые на бреющем полете стали поливать бандитов огнем из автоматических спаренных тридцатимиллиметровых авиационных пушек.
– Как у Саврасова на картине… – заметил Василий Васильевич. – «Грачи прилетели» [30]…
– Вовремя они подоспели, – сказал старший лейтенант Кривоносов. – Я как раз последний патрон израсходовал.
– Позаимствуй патроны у Носкова. У него потери в отделении. А винтовки с патронами остались.
– Мне винтовку не надо, – ответил старший лейтенант. – Только патроны нужны.
Но уходить с позиции нам было еще рано. «Грачи» пролетели дальше, развернулись и пошли в новую атаку. Но они не могли стать в нашем бою решающей силой даже после того, как сбросили на землю по два «сотых» ФАБа [31]. Бандиты были все ближе и ближе. И если бы мы оставили окоп, пытаясь перебежать в село, под защиту домов и заборов, то нас просто расстреливали бы, как мы до этого расстреливали бандитов, наступающих с той же самой стороны, и взвод был бы
