Джиан напряженно молчала. Безмолвствовал и ее отец. Да и мне особенно говорить было не о чем. Я все больше прислушивался и наблюдал за поведением своих спасителей. По их лицам я мог легко догадаться о том, что происходило вокруг. Кажется, пока все складывалось относительно удачно.
Пройдя длинный прямой отрезок, лодка выполнила несколько крутых поворотов; солнце над головой перемещалось то влево, то закатывалось вправо.
— Выходим в залив, — оповестила Джиан. — Воды хочешь?
— Не откажусь.
Она протянула флягу с теплой и неприятной на вкус пресной водой. Сделав несколько глотков, я вернул ей сосуд. И, вздохнув, поинтересовался:
— Долго нам плыть до вашего острова?
— Долго, — кивнула она. — Два дня.
— Сколько?! — зашевелился я, позабыв о конспирации.
— Тс-с, — прижала она мою голову ладошкой. — Лежи тихо. Вот выйдем из залива — тогда поднимешься…
«Два дня. С ума сойти, — стал сокрушаться я, прикрывшись от палящего солнца дырявой тряпкой. — За это время меня Горчаков запросто переправил бы в Москву. Если бы все сложилось с побегом. Жаль, что не успел добежать до посольской машины. Жаль…»
* * *
Из залива мы вышли ближе к вечеру, протопав, по моим грубым расчетам, более тридцати миль. Моторчик у лодки был слабенький, посему скорость нашей посудины не превышала шести узлов. Помимо скромной скорости на продвижение к цели влияли и остановки, во время которых Ампаро подливал из канистры в бачок мотора бензин. Заправка отнимала не более трех-четырех минут, но запаса горючего хватало всего на два часа непрерывной работы, после чего следовала очередная остановка.
После выхода из залива лодка повернула строго на юг. Джиан стянула с меня рогожку и позволила подняться.
— Теперь можно, — улыбнулась она.
Усевшись на лавке, я расправил плечи и сделал несколько движений, разминая затекшую спину. Девушка занялась приготовлением скромного ужина — стала раскладывать на чистом полотенце хлеб, тарелочку с рисом, кусочки рыбы и что-то еще малопонятное из национальной филиппинской кухни.
Мы шли с постоянной скоростью, держась примерно в миле от берега. Я поглощал рыбу, посматривая по сторонам. На тот случай, если поблизости промелькнет силуэт «Миллениума». Ведь какая-то причина задержала моих друзей в пути от острова Катандуанес. Не исключено, что встретимся по дороге.
Мои спасители тоже систематически изучали акваторию, но делали это скорее из соображений безопасности. Любое судно, двигавшееся навстречу или параллельным курсом, тотчас настораживало их. Они начинали нервничать, а мне приходилось укладываться на дно и накрываться вонючей рогожкой…
На исходе дня мы миновали западный мыс самого крупного острова Малайского архипелага и повернули на юго-восток. Солнце низко висело над горизонтом, едва освещая островные возвышенности. Я с трудом, но узнавал эти места. Всего несколько дней назад мы проходили этим же маршрутом на «Миллениуме» в сторону острова Катандуанес. Трижды за время перехода я нес вахту за штурвалом в капитанском кресле, и кое-что из окружающего ландшафта надолго отложилось в памяти. К примеру, мелкие гористые острова, глубокие живописные бухты или узкий пролив между двумя крупнейшими островами архипелага, который пришлось преодолевать чуть раньше по времени, чем сегодня.
— Ты сыт? — улыбнулась Джиан, убирая импровизированный стол.
— Да, спасибо. Все было очень вкусно.
— У нас очень мало еды, — посетовала она. — Остатки разделим на завтрак и обед. На ужин не хватит.
Мне стало жаль эту хрупкую и преданную девочку. Я вполне мог протянуть без еды пару-тройку дней, но каково придется ей и Ампаро? Их семья и без того недоедала, а тут еще длительное путешествие.
— Джиан, как называется остров? — спросил я даже не ради любопытства, а скорее для смены темы и поддержания разговора.
— Катандуанес, — запросто ответила она.
На пару секунд мой язык прилип к нёбу. «Возможно ли такое совпадение? — удивился я, стараясь сдерживать эмоции. — Филиппинский архипелаг насчитывает более семи тысяч островов. И вот на тебе — опять Катандуанес! Наверное, самому Богу неугодно, чтобы поиски вакцины профессора Иванцова прекратились…»
Ближе к ночи я сменил Ампаро на корме у подвесного мотора. Он выглядел очень уставшим и сразу улегся на дно, закутался рогожкой и заснул. Джиан перебралась поближе ко мне, села рядом, прижалась. Я обнял свободной рукой ее озябшие плечи.
— Тебе тоже не мешало бы поспать.
— Попозже. Вместе с тобой, — таинственно улыбнулась она.
* * *
За ночь мы прошлепали юго-восточным курсом около шестидесяти миль. В середине вахты мне пришлось заглушить мотор для дозаправки бензинового бака. К слову, две канистры бензина уже были опустошены, и дозаправку я производил из третьей — последней имевшейся на борту.
Часа в четыре, когда небо на востоке окрасилось заревом предстоящего восхода, нас сменил на корме Ампаро. При передаче вахты мы залили в бак очередную порцию горючего; канистра после этого изрядно полегчала.
— Что будем делать с бензином? — спросил я своего спасителя. — Осталось миль на сорок.
— Заправимся на том острове, — кивнул он вперед.
Я посмотрел в указанном направлении и едва различил в туманном горизонте полоску суши.
— А деньги?
— Деньги есть, — довольно похлопал Ампаро по карману стареньких джинсовых брюк. — На три канистры хватит.
— А на обратный путь?
— Что-нибудь придумаем! — ответил он, не теряя расположения духа. — На острове Катандуанес живет мой брат. Он очень хороший человек и обязательно поможет. И тебя спрячет в надежном месте, и нас проводит в обратную дорогу…
«Мне бы твой оптимизм, — с тоской думал я, слушая филиппинца. — За помощь тебе, конечно, большое красноармейское спасибо. Но что я буду делать на этом острове? Связи с большой землей нет. Российских представительств никогда не было. По словам Горчакова, там работали два русских врача в Миссии Международного комитета Красного Креста, но и тех уже нет в живых. Разве что отсидеться несколько дней да попробовать свалить обратно в Манилу?..»
Положение действительно было аховым. Ни документов, ни денег, ни осмысленных планов по дальнейшим действиям. Ни-че-го. Вздохнув, я улегся на дно лодки рядом с Джиан. Она прижалась ко мне хрупким тельцем, обняла, поцеловала в щеку. И вскоре уснула…
* * *
Заправка топливом состоялась в десять утра. Ампаро правил точно на остров, выбрав в качестве ориентира известную только ему точку. Через некоторое время я разглядел крохотные домики, разбросанные по берегу неглубокой бухты.
— Там точно есть бензин? — спросил я отца девушки.
— Это рыбацкая деревня. Мы всегда здесь заправляемся, когда навещаем брата.
— Прячься, Женя, — попросила Джиан, когда до берега оставалось не более километра.
— Зачем? — удивился я.
— На всякий случай. Будет лучше, если тебя вообще никто не увидит.
Пришлось снова устраиваться на дне лодки и вдыхать «ароматы» старой рогожи…
Я лежал без движения около получаса и прислушивался к происходящему на пирсе, к которому причалило наше суденышко. Все это время там шли оживленные переговоры на совершенно непонятном диалекте, гремели пустыми канистрами, топали босыми ногами по дощатому настилу. Наконец послышался звук переливаемой жидкости.
«Кажется, договорились, — понял я. — Стало быть, скоро двинемся дальше…»
Мои спасители и попутчики действительно закончили погрузку наполненных канистр, уселись в лодку; какие-то люди прокричали с берега прощальные фразы. Заурчал мотор. Качнувшись, лодка отошла от причала, унося нас все дальше и дальше на юго-восток от Манилы…
* * *
Мы двигались на север, проходя последний этап длинного путешествия. Далеко впереди виднелась неровная полоска суши, именуемая «Остров Катандуанес». Уверен, мы дошли бы до него без единой проблемы, если бы под утро следующего дня не повстречался все тот же ненавистный патрульный катер. Я распознал его еще издали, едва контуры надстройки и мачт проявились на горизонте в предутренней дымке.
Не зная, что за судно идет встречным курсом, Ампаро с Джиан сохраняли спокойствие. Здесь, по их мнению, нам уже не угрожала опасность. Я же не на шутку заволновался. Еще бы! Протопать по архипелагу более трехсот миль и в последний момент нарваться на тех людей, которые неделю назад арестовали меня на песчаном берегу Катандуанеса. Представив последствия неожиданной встречи, я тихо выругался.
— Что случилось? — спросила девушка. — Ты знаешь, кто плывет навстречу?
— Знаю. Сотрудники полиции и береговой охраны.
Лицо Джиан сделалось белее мела. Ампаро немного подправил курс, взяв подальше от встречного судна и, покусывая нижнюю губу, стал раздумывать над тем, как выйти из создавшегося положения.
