Дементьев пожал плечами:
– Да о чем больше говорить? Не было ничего вчера.
Вербин перевел взгляд на Алешина:
– Что ты скажешь, Вадим?
– То, что людей надо уважать, а не считать скотом! А насчет вчерашнего? Забыли, значит, забыли!
– Прапорщик?
– Я как офицеры!
– Ну и ладно!
Он повернулся к Гаранову:
– У вас все, господин подполковник?
Начальник РОВД тоже поднялся:
– Да! Я благодарю вас за понимание и конструктивный диалог. Разрешите откланяться, работы много!
– До свидания! Дежурный проводит вас до КПП.
– Спасибо! До свидания!
Гаранов вышел из кабинета. Вербин позвонил дежурному, приказал выделить солдата для сопровождения милицейского начальства до контрольно-пропускного пункта полка, дальше которого «Волгу» Гаранова наряд не пустил.
Затем командир отряда посмотрел на подчиненных:
– Я, конечно, все понимаю, вы спокойно жить не можете. Вам экстрим подавай…
Алешин проговорил:
– Что поделать? Издержки профессии!
– Не перебивай старшего по званию и должности!
– Понял, молчу!
– Но экстрим экстримом, а вы не подумали, ЧЕМ мог закончиться вчерашний конфликт, учитывая то, что отряд уже официально расформирован? Да этот Гаранов вас в тюрьму бы упек!
Дементьев спросил:
– Так почему пошел на попятную? Раз он такой крутой, то и шел бы до конца! Что помешало ему? Лично я удивлен его поведением. Ждал другого.
– Ты командира полка благодари!
– А он-то здесь при чем?
– Так к нему же заявился Гаранов.
– Ну и что?
– А то! Видел бы ты, КАКИМ приехал начальник милиции. Вид грозный, пальцы веером. Потребовал вызова командира части! Пропуска машины к штабу. Но тут его наряд немного осадил. Мол, кто он такой, чтобы перед ним ворота воинской части открывать? Ну а полковник Естафьев, так тот вообще опустил начальника милиции.
– Как это?
– Владимир Павлович быстро въехал в обстановку. Отвел Гаранова в сторону. Выслушал его гневную речь и спросил – знает ли Мирза, на кого его сынок со своей шайкой наехал? Гаранов в ор, плевать на все! А Естафьев говорит: как бы тебе, подполковник, в потолок тюремной камеры не плевать. Мент чуть не охренел. А полковник продолжил: твои сопляки наехали на офицеров особого отряда специального назначения, подчиненного чуть ли не лично Президенту России, и каждого из них в Москве знают. И если командир отряда сообщит в столицу о происшедшем, то Гаранов и сутки вряд ли усидит на должности. Там, в Центре, разбираться не станут. Слишком высок статус отряда, чтобы разбираться. Так что, мол, угомонись и не ори. А тут я подошел. Естафьев посыльного послал за мной. Подхожу, а начальник милиции в растерянности. Козыряет, здравия желаю, товарищ подполковник. Естафьев и передал мне его, сказав: вот командир отряда, с ним дальше и разбирайтесь. И тут же предупредил: если в поселке хоть один человек узнает о дислокации в гарнизоне подразделения спецназа, то Гаранов сядет в тюрьму. Гарантированно сядет! Я ничего понять не могу. Спрашиваю, в чем дело? Мирза представился, как будто я не знаю, кто он. И рассказал о случае в ресторане. Пришлось вести в штаб и вас вызывать. Вот пока этот козел шел в кабинет, тогда, наверное, и прикинул, как вести себя. Поэтому мы и увидели перед собой не местного хана, а хренового артиста, которому экспромтом пришлось играть роль благородного мента. Пока вас ждали, позвонил Естафьев и передал содержание его разговора с Мирзой у КПП! Короче, отмазал вас по полной командир полка. Да и Гаранова неслабо шуганул. Поставил на место. Что никоим образом не снимает с вас ответственности за содеянное в ресторане. Кстати, Мирза так и не ответил на вопрос, какие травмы получил его сын. Я отвечу. Мне он показывал медицинское заключение. Так вот, у Алана Гаранова сломаны бедро, голень левой ноги, предплечье правой руки, два ребра, множество ссадин от острых предметов, предположительно стекла витрины ресторана. С ним ты работал, Дементьев?
– Я, товарищ подполковник.
– И это ты называешь щадящим режимом? Да так мы боевиков при пленении не отделываем.
– Что сказать, Алексей Викторович? Да, в челюсть я ему въехал неслабо, но заметьте, челюсть у этого урода не сломана, нанес пару ударов по корпусу. Слишком уж рьяно и тупо он бросился на меня. Под наркотой был, вот и не контролировал себя. Мне что, надо было подставляться ему? А в окно Алан сам прыгнул, ребята подтвердят. Чего прыгнул, не знаю, я его больше бить не собирался. Так что основные и тяжелые травмы Алан Гаранов получил в результате падения на асфальт. Витрины ресторана расположены достаточно высоко от тротуара, вот и покалечился прыгун.
Алешин сказал:
– Полностью подтверждаю слова капитана Дементьева и готов расписаться под ними.
Григорьев поддержал капитана:
– И я подтверждаю слова Дементьева. Как он сказал, так и было.
Алешин добавил:
– И не забывайте, Алексей Викторович, нас было трое, а бандитов шестеро, и мы не могли знать, что у них нет с собой оружия. Поэтому действовали быстро, дабы не дать им возможности применить стволы и ножи. А нож, как известно, здесь каждый при себе носит. Обычай такой.
Вербин присел за стол:
– Устал я! Завязываем эту тему.
Дементьев спросил:
– Что будем делать дальше? Долго ждать приказа? И когда, наконец, станет ясно, кого увольняют, а кого оставляют?
– Нас, здесь присутствующих, отправляют в запас, с пенсией. Размер ее мне неизвестен, но в округе говорили, сумма приличная, по сравнению с прожиточным минимумом. А пока в часть приказ не пришел и чтобы вы здесь напоследок еще кого не изуродовали по случаю, предлагаю после церемонии прощания с погибшими 8 июня убыть в отпуск.
Андрей поинтересовался:
– Чтобы потом за документами возвращаться сюда?
– Нет! Все документы будут отправлены в военкоматы по месту временного учета. Короче, вам сообщат об увольнении. Возвращаться не придется. Отслужили вы свое, ребята, навоевались вволю, долг Родине сполна отдали, отдыхайте теперь на «гражданке».
Алешин спросил:
– Спецназ вообще убирают из гарнизона или…
Вербин, прервав подчиненного, ответил:
– Или, Вадим! В гарнизоне по соседству с полком планируется дислокация десантно-штурмового батальона отдельной бригады спецназа ГРУ. У батальона и сил больше, и возможностей, и профессионалов хватает. К тому же техника. Он прикроет район и южное направление.
Дементьев произнес:
– Но почему нас-то увольняют?
– Этот вопрос не ко мне. Наверху, как говорится, виднее. И не нас одних расформировывают. Грядет масштабная военная реформа. Много офицеров попадет под ее гильотину. Но… наше дело выполнять приказ. Приказывали воевать – воевали, приказывают взять шинель и пойти домой – уйдем.
Прапорщик Григорьев сказал:
– А по-моему, у государства просто не хватает средств содержать армию! На содержание чиновников, которых расплодилось, как тараканов, хватает, а на армию – нет!
Вербин встал:
– Так, все, мужики. С четверга вы в отпуске!
Алешин усмехнулся:
– Вы же только предложили убыть в отпуск, а сейчас, получается, приказываете?
– Ты хочешь здесь ждать приказа?
– Конечно! Я хату здесь, пока на родине квартиру не выделят, не оставлю. До последнего вздоха буду держать оборону.
Спросил Дементьев:
– А если бумага поступит завтра?
– Я попрошу доведение приказа до субботы!
– Отвальную будем делать? Положено!
– Будем. Поминки вместо отвальной! Завтра же вечером, в офицерском клубе. На ресторан «Джербет» не рассчитывайте. И вообще, до обеда из гарнизона в поселок выезд запрещаю! Вопросы? Нет вопросов! Свободны.
Дементьев, выходя из кабинета, обернулся:
– Надо бы проверить, действительно ли Мирза по-мирному уладил дела с семьей изнасилованной девушки.
– Проверю! Через особистов полка. Тебе отчет в письменной виде представить или устного доклада будет достаточно?
– Достаточно устного доклада!
– Завтра ты его получишь!
– Договорились!
Дементьев вышел из штаба. У курилки его ждали Алешин с Григорьевым. Командир диверсионно-штурмовой группы спросил:
– И что дальше?
Григорьев сказал:
– Предлагаю поправить здоровье!
– Нам же запрещен выезд из гарнизона?
– Да я один слетаю в «Джербет». Заодно узнаю, как дела у Раджана. А? Как смотрите на данное предложение, товарищи офицеры?
Алешин пожал плечами:
– Да можно в принципе, хотя я лично не болею.
– Так и я не болею. Просто настроение дерьмовое, да тошнота нет-нет подкатит к горлу.
Дементьев отрицательно покачал головой:
– Вы как хотите, а я пас! Вчерашнего и утреннего по горло хватило. Спать хочу. Пойду высплюсь.
Прапорщик сказал:
– Эгоист ты, Андрюх! Мы с Вадимом тоже не спали, точнее, легли в одно и то же с тобой время. Однако компанию не разбиваем!
– Нет, мужики, не хочу! Да и будет еще время нажраться.
– Так я же не нажраться предлагаю, а слегка улучшить самочувствие.
