Валииди смотрел на флешку и молчал. Рокотов мог только догадываться, какую работу проделывал мозг этого человека. Он лишний раз убеждался, что перед ним не фанатик, а человек с убеждениями, человек, который умел оценивать ситуацию, просчитывать ее, который умел думать, а не просто ненавидеть.
– Пока вы думаете, – сказал Рокотов, демонстративно убирая руку с платком со стола, – я добавлю еще немного информации. Президент не боится смерти, он достаточно опытный специалист и политик, чтобы прослыть человеком хладнокровным. Дело не в этом. Дело в том, что его убийство нанесет огромный вред тем силам, которые опираются сейчас на международной арене на мощь России, на ее авторитет, на ее решимость. Напомнить вам 2008 год, напомнить вам…
– Мне ближе своя страна, свой народ, а не Грузия или Украина, – возразил Валииди.
– Хорошо, поговорим о вашей стране. Мы вам не враги, и в подтверждение этого заявления я могу добавить не только слова. На этой флешке вы найдете материалы, подтверждающие то, что по наущению США Саудовская Аравия предоставила химическое оружие для террористических групп, связанных с «Аль-Каидой», которые виновны в проведении 21 августа химической атаки в регионе. Кстати, там есть вполне официальные интервью с врачами, представителями антиправительственных сил и простых жителей Гуты. И все они говорят о террористах, которые получали химическое оружие от Саудовской Аравии. И есть там материалы, подтверждающие, что занимался этим лично начальник разведки принц Бандар бин Султан. Который, кстати, пытался уговорить нашего президента выступить совместно против Сирии.
– Даже так? – впервые пристально посмотрел в глаза Рокотову Валииди. – Это очень серьезное заявление с вашей стороны. Или вы умышленно сейчас пытаетесь все поставить, как это у вас говорят, с ног на голову, или…
– Или, уважаемый Закхай, или! Мы пытаемся открыть вам глаза на то, что в самом деле творится в вашем сопротивлении и кто стоит за ним. Вы посмотрите, посмотрите материалы. Если хотите, то вам сейчас же принесут компьютер.
– Я бы хотел сначала услышать вашу версию, а потом оценить характер предоставленных вами материалов.
– Оценивайте, – улыбнулся Рокотов. – Там есть что оценивать. Там не только простые люди обличают негодяев, там есть очень интересные заявления. Например, отец одного боевика рассказал, как его сын и еще 12 человек были поражены в туннеле, используемом для хранения оружия, поставляемого из Саудии. Так вот, этот старик описал оружие, имеющее внешний вид трубки, и другие, имеющие вид больших газовых баллонов. Это свидетельства участников антиправительственных сил, и у них был резон скрывать все это. А они открыто жаловались, что не были информированы о характере оружия, не получали инструкций по пользованию им, мерам предосторожности.
– Басма Кодмани меня предупреждала еще несколько месяцев назад, – тихо проговорил Валииди, глядя в окно отрешенным взглядом.
– Она умная женщина, – кивнул Рокотов. – И как женщина она не может не испытывать ужаса от того, что происходит у вас на родине. Среди материалов, которые мы вам предоставили, есть один сюжет, снятый самими повстанцами. Он пока не попал в руки журналистов, но попадет.
– Что там?
– Там, Закхай, истинное лицо тех, кто рвется к власти, кто хочет стать во главе вашего народа, – ответил Рокотов и добавил, брезгливо морщась: – Там есть кадры, на которых ваш ближайший помощник – командир повстанческой бригады Абу-Саккар вырезает из груди убитого солдата правительственной армии сердце и печень и демонстративно поедает их. Он специально работает на камеру и рекомендует всем своим соратникам последовать его примеру. Вы, Закхай, насколько я знаю, правоверный мусульманин…
Рокотов хорошо видел, что рассказ о сюжете, снятом повстанцами, не особенно удивил Валииди. Значит, он знал или догадывался о подобных выходках в повстанческой среде. Имел представление о чистоте рядов своих соратников.
– Что он от меня хочет? – наконец поднял глаза Валииди.
– От вас? Чтобы вы не наделали глупостей, Закхай. Вы нужнее там, в Сирии. Ваша война никому не нужна, кроме международных корпораций и США, государственный бюджет которых вот-вот рухнет. Президент хочет, чтобы в вашем регионе наступила стабильность, а у власти осталось законное правительство. Не нужно революций, не нужно интервенций. Нужны демократические преобразования, нужна власть в стране, а не хаос, легитимная власть. И если вас и ваших сторонников, как часть населения, она не устраивает, то добивайтесь смены ее конституционным путем, а не руками вурдалаков и каннибалов. И еще. Президент готов встретиться с вами лично, Закхай.
Молчание затянулось. Рокотов понимал, что сейчас решается не просто судьба одного человека, не просто судьба задания одного иностранного киллера. Валииди имеет вес в своей среде, он сильный человек, он может повести за собой сторонников. Это сильный союзник, если он им станет. В какой-то мере сейчас решалась судьба Сирии. Не кардинально, конечно, но избежать многих жертв страна могла благодаря решению, которое примет Валииди.
– А пока я арестован? – наконец спросил сириец.
– Нет. Вам даны сутки на размышление и на то, чтобы покинуть Россию. Если вы не пойдете на сотрудничество, то спецслужбы будут по-прежнему считать вас врагом и экстремистом. Но страну вам покинуть дадут беспрепятственно. Это с нашей стороны определенная фора, если хотите.
– Я должен не покидать отеля?
– Вы его должны покинуть в течение двух часов. Сами понимаете, что в таком людном месте и в такой близости от здания местного правительства вас никто не оставит. Вам рекомендовано переселиться в маленький отель «Амур» на окраине. И, естественно, вы будете находиться все это время под наблюдением. Надеюсь, вас это не обидит, учитывая миссию, с которой вы к нам прибыли.
Последнюю фразу Рокотов вставил с легкой улыбкой. Валииди снова пристально посмотрел ему в глаза и понимающе кивнул. Он встал и двинулся к выходу из ресторана. Рокотов не заметил, чтобы после ухода сирийца кто-то еще поднялся и вышел. Или на улице произошли какие-то перемещения. Храбрый человек, уверенный. Неужели он сидел тут без прикрытия? Или он уже никому не верит и мы пришли к нему с предложением вовремя? А президент-то молодец, просчитал ситуацию. Хотя профессиональный опыт не пропьешь…
В нем все было от пижона: и манера говорить, и жесты, и ухмылка. Он любил рисоваться перед всеми, особенно перед собой. И кличку ему дали в зоне еще шесть лет назад такую же пижонскую – Майкл. Легко открыв два простеньких замка входной двери, Майкл шагнул в комнату, плавно, но не до конца притворив за собой дверь. Это хорошо, что квартира не богатая. Проще будет разобраться с жильцами. «Мокруха» – дело опасное, но этот Бизон такие бабки платит за зачистку именно этой квартиры, которая окнами выходит на гостиницу. Ясно, что киллер, только это не наше дело, думал Майкл, входя в комнату.
Старик сидел на полу, стащив, видимо нечаянно, за собой плед. Это был явно больной человек, беспомощный, и он был один дома. Лучше и не придумаешь. И Майкл не торопился, все так же грязно ухмыляясь и вытягивая из-за спины пистолет. Откуда в руках старика появилось оружие, он даже и не понял, он просто не ожидал, что все так сложится. И выстрел грохнул, ударил по ушам, отозвался звоном в старой стеклянной люстре под потолком. В руку ударило как кувалдой, и выше локтя она сразу же онемела. Комнату заволокло сизой кислой вонью. Майкл упал на пол, матерясь и хрипя. Он откатился в сторону, вскочил на четвереньки и тут встретился взглядом со стариком.
Это был уже не тот старый смертельно больной человек с потухшим взором. Глаза хозяина квартиры полыхали гневом, смертельной ненавистью и силой. Откуда она взялась, из каких тайников, этого Майкл понять не мог. Он только понимал, что если не уберется из комнаты, то получит всю обойму. И что старик не промахнется, ведь Майкл в два счета уже получил одну маслину в мякоть выше локтя. И кровища уже наполняла рукав дорогой куртки, а с ней начинала уходить и сила.
Вскинув перед собой небольшой иностранный пистолет, который достался ему в прошлом году во время ограбления квартиры генерала МВД, Майкл выстрелил не глядя и снова откатился к двери. Вслед ему ударили один за другим три выстрела. Рыча от боли, Майкл кое-как вскочил на ноги и вывалился на лестничную площадку.
И тут он столкнулся нос к носу с девушкой. Как-то сразу стало понятно, что она тоже живет в этой квартире и что она просто не могла не слышать выстрелов. От боли и дикой злобы Майкл не сразу осознал, что не только девушка слышала выстрелы. Их слышала половина дома. Она видит его в лицо, она все поняла… Но реакция раненого человека была слаба, слабее страха перепуганной девушки. И она уже кинулась вниз по лестнице.
Это была паника, это был животный страх, страх человека, который вдруг увидел свою смерть в глазах окровавленного человека, вывалившегося из твоей же квартиры. И естественный порыв кинул девушку на улицу, туда, где люди, туда, где жизнь. Этот страшный парень, наверное грабитель, не станет стрелять на улице, главное, выскочить на улицу. Он убежит, и тогда придет полиция, тогда приедет «Скорая помощь», ведь в доме больной дед.
