40
«Комитет информации» располагался на территории банно-прачечного комбината Министерства Обороны.
Воинская часть на окраине Москвы была ничем не приметна для иностранных разведок с момента ее основания, хотя в подземных коммуникациях скрывался филиал Центра Стратегических Исследований при Генеральном штабе Министерства обороны России. Здесь было все необходимое для плодотворной работы двух сотен экспертов-аналитиков: просторные кабинеты в четырех подземных ярусах, ветка правительственного метро, собственный узел связи, включающий и спутниковую. Но главное, здесь был установлен сверхмощный и сверхскоростной компьютер «Булат-6», шутниками прозванный «Иван Иванович». Таких машин в России было всего четыре, одна находилась на обслуживании правительства и администрации Президента, вторая контролировала стратегические ударные силы в Министерстве обороны, третья работала в институте имени Курчатова и без полигонных испытаний рассчитывала параметры новейших ядерных зарядов. Последняя, четвертая, спрятанная глубоко под землей, была резервной и в случае необходимости могла заменить любого из трех собратьев. Но десять лет назад, когда чеченские террористы выкрали ядерный заряд, собираясь его обрушить на Москву (в прямом смысле), для противодействия им был создан «Комитет информации», под базу которому выделили филиал ЦСИ вместе с «Иван Ивановичем». Новая структура оказалась весьма эффективной, и с тех пор «Комитет информации» был подчинен непосредственно Президенту, распутывая самые щекотливые ситуации, которых с каждым годом становилось все больше...
Ситуация с похищением новейшей подводной лодки требовала принятия самых радикальных мер. Чтобы сократить время на ознакомление участников расследования, в совещательной комнате на столе были расставлены таблички с названиями спецслужб. Почти все собравшиеся явились на совещание в гражданке, кроме двух генералов – руководителя «комитета» генерал-полковника Андрея Андреевича Журавлева и представителя военной контрразведки мрачного вида генерал-майора.
Началось совместное совещание с подробного описания происшествия и совершенно неожиданно сошло не на версии будущего расследования, а на следствие появления этого преступления.
– О чем тут еще говорить, – горячился военный контрразведчик. – В Афгане был учтен каждый ствол, каждый солдат находился под неусыпным оком особого отдела. В Союзе вообще за каждый патрон несли ответственность, потому что был порядок. Что устроили демократы, когда захватили власть? – лицо генерала полыхало багрянцем от прилива крови. Он сделал глубокий вдох. – Они сразу же ликвидировали в оборонном комплексе «первые отделы»[18], а потом сократили в три раза особистов в войсках. После чего со спокойной совестью (если она была у них когда-то) развязали войну в Чечне, и почти сразу давай дружно удивляться, почему плохое снабжение, почему предательство, почему боевики вооружены новейшими отечественными образцами, которых даже в будущем не предвидится в федеральных войсках? Почему военные секреты иностранные разведки покупают за сущие копейки прямо в научно-исследовательских институтах? В этом бардаке ой как хорошо свои миллионы наживать, поливая обильно русской кровушкой. А потом кричат на все голоса – «дедовщина» в частях, а кто убрал губу[19], оставив офицеров без реальной меры воздействия на солдат? Зато создали «клуб шалав крашеных» типа «Комитет солдатских матерей», которые уже не один десяток офицеров законопатили в места не столь отдаленные за «превышение власти». Комитет этот, между прочим, финансируют из-за бугра, а командиры уже не хотят связываться со срочниками, лишь бы дослужить до пенсии. Вот такая внутренняя доктрина обороны страны.
– Что вы предлагаете? – спросил Журавлев. Все собравшиеся в кабинете были с военным контрразведчиком полностью согласны. Армейская дисциплина испокон веков держалась на двух столпах – поощрении и наказании. Убрав один из них, дисциплина мгновенно превращалась в хаос.
– Я предлагаю? – переспросил генерал-майор. – Если уж перенимать опыт запада, то давайте его перенимать полностью. Если для того, чтобы провинившегося бойца отправить на гауптвахту, нужно решение суда, то почему этим должен заниматься взводный или ротный командир? В Америке, например, такие вопросы решает военная полиция. И несмотря на то, что армия США полностью наемная, «милитари полис» их джи-ай боятся, как огня. Да, кстати, там не только гауптвахты и дисбаты исправно функционируют, даже есть «крытые» – военные тюрьмы.
– У вас все, генерал? – перебил военного контрразведчика Андрей Андреевич, поняв, что совещание по серьезной теме превращается в правовой диспут. И, не дожидаясь ответа, посоветовал: – Если вас действительно волнует этот вопрос, напишите на мое имя подробную докладную записку, и в тот же день я ее передам на самый верх, напрямую. Минуя все инстанции и секретариаты.
Генерал-майор, насупившись, все же соглашаясь, кивнул и занял свое место. Между тем Журавлев продолжил:
– Так, у кого есть что сказать?
– Разрешите, – над столом поднялся широкоплечий мужчина с мощной шеей и высоким лбом с двумя большими залысинами. Олег Мальцев уже был знаком с полковником Крутовым из ГРУ, они вместе ехали на совещание в вагоне правительственного метро.
– Изучив доклад об угоне подводного минозаградителя «Краб», – начал доклад Родион Крутов, – и сопутствующие документы, я решил не толкаться с оперативниками контрразведки ТОФ на Дальнем Востоке, а попытаться начать распутывать клубок с другой стороны. Дело в том, что экипаж для лодки нового поколения обучают в центре переподготовки подводников АПЛ в Обнинске. Вот туда-то я и направился, переговорил кое с кем из офицеров и выяснил любопытную деталь. Три месяца назад в Обнинске у замначальника по личному составу центра капитана первого ранга Ермолаева гостил его товарищ по училищу, отставной капитан третьего ранга Моин Валерий Михайлович. В прошлом также замполит, подводник с Северного флота, теперь журналист-эколог. Две недели Моин гостил в Обнинске, причем общался только исключительно с офицерами «Краба», курсантами, и с преподавателями и даже видел секретные методички.
– Думаете, этот Моин имеет отношение к похищению субмарины? – с интересом посмотрел на Родиона Крутова Журавлев.
– Строить версии можно при достаточном количестве информации, – уклонился от прямого ответа Крутов. – Я решил подробнее изучить жизнь бывшего подводника и выяснил один очень любопытный факт – через неделю после возвращения из гостей он зарегистрировал новый журнал «История подводного флота», а спустя месяц в Финляндии его новоиспеченный журнал был отпечатан на бумаге, на которой обычно печатается «Плейбой», «Медведь» и тому подобные дорогие издания. Кстати, тираж не меньше, чем у «Солдата удачи». Хотя сам журнал представляет собой перепечатку из Интернета и личные воспоминания Валерия Михайловича.
– Действительно любопытный факт, – задумчиво отметил Журавлев. – Что дальше думаете делать?
– Ну, брать этого эколога под «колпак» мне кажется бессмысленным. Он выполнил одноразовое задание и получил соответствующее вознаграждение. Когда возникнет очередная необходимость в его услугах, если вообще возникнет, – неизвестно. Думаю, нужно брать товарища с такой звучной фамилией под белы ручки и говорить с ним, что называется, «по-взрослому».
– Похоже, это единственно верный ход, – согласился Андрей Андреевич. – Только сделать это нужно в духе человека-невидимки. Не исключено, что этот Моин под контролем заказчиков, не хотелось бы их информировать о наших действиях.
– Разрешите, товарищ генерал-полковник, мне с экологом поговорить, – неожиданно для себя поднялся Мальцев.
– Вы? – Журавлев удивленно посмотрел на чекиста, потом перевел взгляд на Крутова и сказал: – Вообще-то, я не возражаю, но это все-таки «делянка» Родиона Андреевича, если он не возражает, то...
– Никак нет, – тут же отреагировал Крутов. – Тем более, что сейчас хотел бы смотаться на ТОФ, посмотреть вживую, как там идет расследование у моряков.
– Добре, – с этим доводом согласился глава «Комитета информации». – Значит, так и поступим, госбезопасность обрабатывает любопытного не в меру борца за экологию. Военная разведка работает на Дальнем Востоке, остальные работают с документами и сводками своих служб. Кроме акции по угону «Краба» следует обратить внимание и на операцию прикрытия, проводимую в Москве. Нельзя исключать, что это все же звенья одной цепи.
При упоминании недавних московских событий, Олег Мальцев почувствовал, как у него неожиданно противно вспотели ладони...
Колонна из дюжины «Хаммеров» неслась на предельной скорости, таща за собой кривые шлейфы бурой пустынной пыли.
Впереди показались расплывчатые силуэты построек Могадишо, такие же бурые, как и весь окружающий пейзаж. С каждой минутой очертания зданий становились все явственней, казалось, что это сама пустыня выводит из тени город-призрак. Вскоре можно было отчетливо разглядеть трех-и пятиэтажные дома с черными провалами выбитых окон, изуродованные взрывами крыши и стены, изрешеченные выбоинами от автоматных пуль. Гражданская война не украшает города и не делает счастливыми их жителей.
