Это было довольно странно. Сколько мне приходилось наблюдать, приказы и распоряжения нашего командира всегда выполнялись незамедлительно, как гражданскими лицами, так и военнослужащими, независимо от их званий и должностей. Но в своем гражданском костюме Углов, очевидно, не производил на пожарных должного впечатления. Зато когда мы в «полном боевом» и особенно взрывотехники в их весьма устрашающих противо-ударных комплектах выстроились возле вертолета, это сразу возымело действие. Во всяком случае, подполковник бегом бросился к выстроенной на краю полигона штурмовой башне. Углов же, обернувшись к нам, скомандовал:
– Следуйте за мной!
И вместе с полковником пожарной службы направился в ту же сторону.
Пока мы шли, я разглядывал полигон, где мы совершили посадку. Пожарный полигон имел поразительное сходство со стадионом, даже футбольные ворота присутствовали. Только с одной стороны была возведена четырехэтажная штурмовая башня, да на беговых дорожках установлены, впрочем легко разбираемые, полосы препятствий. Возле штурмовой башни стояло несколько машин: пассажирский автобус на базе «ЗИЛа», «уазик-буханка», оба в пожарной раскраске, и черная «Волга» с маячком на крыше, к которым, как я понял, мы и направлялись. Подполковник уже стоял возле открытых дверей пассажирского автобуса. Для чего ему это понадобилось, я понял, когда Углов приказал:
– Всем переодеться в пожарные костюмы!
И подполковник указал на раскрытые автобусные двери.
В автобусе, на сиденьях, оказались разложены комплекты пожарной формы: штаны и куртки из брезентовой ткани со специальной пропиткой, огнеупорные сапоги, рукавицы и пожарные каски. Мне уже неоднократно приходилось одевать на себя различную спецодежду, но в форму пожарного я переодевался впервые. Новый мундир пришелся мне впору. Даже сапоги не хлюпали на ногах. Единственное, что вызывало неудобство, так это грубые брезентовые рукавицы. Если с багром или пожарным брандспойтом в них еще можно было управиться, то для обращения с оружием рукавицы оказались совершенно не приспособлены. Поэтому я их тут же снял и засунул в карманы штанов. Долговязому Ворону его штаны и куртка оказались немного коротковаты. Зато сухощавый маленький Сверчок в полученном пожарном костюме чуть не утонул, но после того, как, по моему совету, надел костюм поверх своего десантно-штурмового комбинезона, сразу стал похож на кадрового пожарного или, по крайней мере, на пожарного-стажера. Когда мы, переодевшись в пожарные костюмы, выбрались из автобуса, то стали свидетелями еще более любопытной картины. Возле машин расхаживал Углов в форме подполковника пожарной службы. Откуда он взял этот мундир, мне стало понятно, когда из «Волги» выбрался встречающий нас подполковник, одетый в костюм Углова. В чужом костюме он чувствовал себя крайне неловко: едва выбравшись из машины, отошел в сторону и к нам уже не приближался. Зачем же тогда выходил? Сидел бы себе в машине. На Углове подполковничий китель смотрелся еще более нелепо: в плечах тесен, рукава коротки, на талии висит мешком. Но наш командир нисколько не обращал внимания на эту несуразицу, продолжая активно беседовать с полковником местного управления пожарной службы.
– …автобус не годится, —услышал я обрывок его последней фразы. – Эта машина слишком приметная, а нам необходима полная конспирация. Если вы не обеспечили нас машиной пожарного расчета, мы поедем на «УАЗе».
Полковник попытался что-то возразить. Но Углов, не слушая его, обернулся к нам и приказал:
– Терентьев, Овчинников, загружайте снаряжение в машину!
Взрывотехники сейчас же принялись таскать к пожарной «буханке» контейнеры со своей аппаратурой. В отличие от Терентьевской команды, наш груз, если не считать вещмешка Углова, который мне приходилось таскать с собой, состоял всего из трех тюков-баулов с комплектами высотного снаряжения, средствами наблюдения и специального оружия. Поэтому я притормозил своих парней, чтобы дать возможность взрывотехникам спокойно, без суеты загрузить в машину их громоздкое оборудование. В результате они забили своими контейнерами едва ли не половину пассажирского отсека «буханки». На остальном пространстве кое-как разместились мы вместе с терентьевцами и своими баулами. Наблюдавший за нашей погрузкой полковник лишь покачал головой и уже, по-моему, в третий раз предложил Углову отправиться на АЭС на своей служебной «Волге». Но генерал все так же отрицательно мотнул головой:
– Мы с вами поедем на этой же машине. Вы на пассажирском сиденье в кабине, а я на месте водителя, – уточнил он в ответ на непонимающий взгляд полковника.
– Ну, и для чего это нужно? – недовольно пробурчал полковник, забираясь на указанное ему место.
Углов счел необходимым объяснить:
– Пока не установлено обратное, следует относиться со всей серьезностью к угрозам террориста и исходить из того, что он в состоянии контролировать, кто прибывает на АЭС. Один или даже несколько работников станции могут оказаться его сообщниками. Поэтому я еще раз обращаю ваше внимание на необходимость соблюдения строжайшей конспирации. Для всех без исключения работников АЭС и ваших сотрудников, работающих на станции, мы – эксперты областного управления, направленные для выяснения причины возгорания.
– Ну, работников станции вам еще, положим, удастся убедить, но моих пожарных не проведешь, – как мне показалось, с чувством собственного превосходства заметил в ответ полковник.
Но Углов не стал сбивать с него спесь, а лишь сказал: .
– Именно поэтому я попрошу вас оградить моих сотрудников от пристального внимания со стороны ваших подчиненных. По той же причине по мере выполнения поставленных задач все пожарные расчеты должны немедленно возвращаться на базу.
Последние указания он давал, уже выезжая с территории пожарного полигона.
Дорога до атомной станции заняла еще около пятнадцати минут. Впрочем, допускаю, что в действительности мы доехали и быстрее. Время в пути я определил лишь примерно, так как не имел никакой возможности вытянуть зажатую между спиной Ворона и бортом «буханки» руку и посмотреть на часы. Собственно, кроме спины Ворона да затыльника его пожарной каски, я ничего и не видел – вращать головой оказалось не менее сложно. О нашем маршруте я мог судить только по доносящимся из кабины односложным командам полковника пожарной службы: «прямо», «направо», «налево», указывающего Углову дорогу.
Идущий на полной скорости «УАЗ» внезапно резко затормозил. И я понял, что мы наконец приехали, потому что сейчас же открылась дверь кабины, судя по звуку, правая, и сопровождающий нас полковник от кого-то категорично потребовал:
– Пропустите! Это наши эксперты из области.
– Я должен доложить начальнику охраны, – послышался снаружи чей-то не очень уверенный голос.
Хорошо, что этот кто-то не заглянул в салон. Вот бы удивился, в какой тесноте ехали до станции эти самые «эксперты».
– Так доложите, что прибыл начальник городского управления пожарной охраны с группой экспертов! – распорядился полковник.
Ого! Значит, нас встречал самый старший в Обнинске пожарный.
Видимо, его слова возымели действие на охранника, преградившего нам дорогу, или же это начальник охраны АЭС отреагировал столь оперативно, но менее чем через минуту мы продолжили путь.
Сразу послышался звук проезжающих мимо машин, голоса и крики людей. Видимо, начальник городской пожарной охраны опустил со своей стороны стекло. Но Углов сейчас же распорядился:
– Не нужно этого делать. Поднимите стекло.
И звуки сразу смолкли.
Еще несколько раз полковник подсказывал Углову, куда нужно ехать. Но вот мы добрались до нужного места. Генерал остановил машину и заглушил двигатель, после чего обратился ко мне:
– Овчинников, оставьте одного человека для охраны снаряжения. Остальные к машине.
– Сверкунов, выполнять приказание.
Сверчок недовольно завозился, не желая оставаться в машине, но я пихнул его ногой, и он затих. Правда, из «буханки» ему все рано пришлось ненадолго вылезти, чтобы выпустить взрывотехников. Метнув на меня обиженный взгляд, он снова скрылся в машине, а все остальные, включая меня, присоединились к Углову, которому начальник пожарной охраны докладывал обстановку.
– На месте этой воронки и располагалась трансформаторная подстанция.
Полковник вытянул руку в сторону зияющей в земле огромной воронки, из которой, как кости, торчали обломки железобетонных плит, бывшие фундаментом трансформаторной подстанции. Воронка ярко освещалась установленными вокруг прожекторами, поэтому не заметить ее было попросту невозможно. К моменту нашего прибытия пожарные уже справились с огнем, и сейчас из воронки поднимались лишь клубы пара, хорошо различимые в лучах прожекторов, что делало саму воронку похожей на жерло проснувшегося вулкана. К воронке от стоящих полукругом пожарных машин протянулись рукава шлангов. Кроме них по земле были беспорядочно разбросаны оборванные электрические провода, свисающие с ближайшей многометровой опоры линии электропередачи и куполообразной крыши энергоблока, под которой, надо полагать, и располагался ядерный реактор. Я поразился, как это пожарные так смело расхаживают между лежащими на земле проводами, которые должны находиться под напряжением в несколько миллионов вольт. Ведь при малейшем соприкосновении с таким проводом от человека не останется даже пепла! Я уже готов был им крикнуть: «Берегись!» Хорошо, что не крикнул – иначе выставил бы себя полным идиотом, —успев сообразить, что в результате взрыва трансформаторной подстанции вся линия обесточилась.
