Было очевидно, что в саду Дыбина действует профессионал высшего уровня. Аксененко наблюдал за ним с восхищением и со страхом. Сидя на своем сучке, Дмитрий даже представить боялся, что сделает с ним этот «ниндзя», если вдруг раскроет его засаду. Впрочем, незнакомец в несколько прыжков преодолел расстояние до одного из окон кухни и, коротким ударом высадив стекло, нырнул внутрь дома.
Дальше Аксененко ничего не видел. На некоторое время Дмитрий оставил в покое сад, сделав новые снимки боевиков в машине и охранников Дыбина. Затем сменил кассету и вновь уставился в глубину сада. Сейчас, со стороны, Дмитрий, наверное, напоминал бы хищную птицу, поджидавшую добычу и готовую камнем сорваться вниз, как только жертва покажется из норы.
Аксененко, не отрываясь, смотрел в окно кухни, ожидая чего угодно, но только не того, что оттуда камнем свалится на зеленый газон девчонка. Пока она поднималась и отряхивалась, Дмитрий успел сделать несколько вполне качественных снимков. Девчонка оказалась дочкой убитого Лимона.
Аксененко оторопел. Получалось, что вся эта кутерьма со стрельбой была устроена Роговским именно ради похищения сопливой девчонки? Конечно, она теперь становилась владелицей строительной фирмы и двух многоэтажных домов, возводимых Лимоном перед смертью на Каширском шоссе, но ведь это мизер по сравнению с тем, чем владеют Дыбин и Роговский. Разве стоило устраивать настоящую бойню только для того, чтобы положить в карман несколько сотен тысяч долларов и кучу строительных обязательств?
Впрочем, у Аксененко не было времени на то, чтобы вникать в подробности. Следом за соплячкой из окна выпрыгнул загадочный похититель. Он тут же подхватил девчонку и потащил к забору. Они замешкались лишь на мгновение, но этого оказалось Дмитрию вполне достаточно для того, чтобы сфотографировать обоих. Он проводил их взглядом до забора и едва не завыл от отчаяния.
Дело в том, что Аксененко не мог преследовать похитителя и девчонку. Его машина стояла в одном из переулков перед домом Дыбина, а там сейчас шла стрельба. Ему оставалось только сосредоточить свое внимание на дороге перед воротами.
А там боевики из «шестерки» почти прекратили стрельбу и попытались скрыться. Охранники Дыбина выскочили за ворота, десяток пуль они выпустили вслед машине, но результата это не дало.
Едва стрельба утихла, Дмитрий спрыгнул со своего наблюдательного поста и помчался к машине. Он понимал, что все равно не успеет, но хотя бы попытаться догнать исчезнувших беглецов стоило. С высоты своей ветки Аксененко отлично видел, что машина с девчонкой направлялась в сторону ПКиО «Кузьминки» и кинотеатра «Высота». Оттуда единственной удобной дорогой в центр Москвы был путь мимо станции метро «Кузьминки», а затем – по Волгоградскому проспекту. Но именно туда помчалась «шестерка» с автоматчиками! Значит, беглецы отправятся в противоположную сторону – на окраину столицы. Стало быть, им не миновать Люблинского кладбища.
Аксененко решил рискнуть. На максимально возможной скорости направился по бездорожью, через Кузьминский лесопарк, пытаясь догнать объект своей охоты у Люблинского кладбища. Дмитрий страшно рисковал, пару раз едва не перевернулся, но каково же было его удивление, когда на обочине дороги он увидел горящий остов автомобиля беглецов.
В первую секунду Аксененко решил, что здесь люди Роговского поджидали похитителя, чтобы забрать девчонку, а его самого уничтожить. Однако ни в машине, ни рядом с ней трупов не было. Дмитрию пришлось признать, что он столкнулся с профессионалом высшего класса! Этот «ниндзя» попросту сам сжег машину, а сам пересел в другую тачку, и Аксененко опоздал к месту пожара максимум на пять-семь минут, но теперь найти неизвестного, похитившего девчонку, не представлялось ему возможным.
Аксененко предположил, что разумный человек попытается затеряться не на безлюдной окраине, а в густонаселенных районах города. Дмитрий выругался и свернул на Ставропольскую улицу. Он даже не догадывался, что преследуемые им люди сейчас находятся всего в нескольких шагах от него – в минимаркете у дороги.
* * *
Около служебного входа в ночной клуб «Золотая подкова» одна за другой останавливались шикарные иномарки. Из них выбирались бритоголовые парни и тут же торопились скрыться внутри здания. Роговский объявил общий сбор, и его братва спешила исполнить приказ босса.
А с противоположной стороны клуба тоже было оживленно. Несмотря на поздний час, люди подтягивались в клуб, чтобы получить свою порцию ночных развлечений. Никто из них еще не знал о тех трагических событиях, что происходили ночью в Москве. Впрочем, большинство посетителей «Золотой подковы» меньше всего интересовали разборки между бандитами. Они, как и еще недавно сам Роговский, свято верили в то, что Москва начала нового тысячелетия – это не Чикаго тридцатых годов.
А вот Роговский в этом уверен не был. Только что ему сообщили, что трое его подчиненных были зверски расстреляны прямо на глазах у людей в кафе «Варяг», и Быку стало страшно. Наглость, с которой действовали киллеры Дыбина, – а Роговский ни секунды не сомневался в том, чьи именно люди учинили расправу, – полностью развеивала его сомнения в том, действительно ли Дурнов вступится за его бывшего союзника. Озверевший Дыбин ни капли не боится ментов, а это означало, что Дурнов вновь, как и в случае с Лимоном, предал его.
Дыбин в союзе с ментовским полковником действовал с такой наглостью, о какой Роговский и подумать не мог. В максимально короткий срок его люди ограбили ночной клуб, расстреляли троих подчиненных Быка и, что бесило Роговского больше всего, сожгли его квартиру, до смерти перепугав жену. И он ничем не мог ей помочь! Он вынужден был оставить ее одну разбираться с пожарными и милицией, заставив сказать, что его самого сейчас нет в городе.
Роговский понимал, что подвергает супругу большому риску, но забрать к себе молодую жену у него не было никакой возможности. Он должен был на время исчезнуть, оставив жену под возможным ударом со стороны Дыбина. Но Бык надеялся, что его худшие опасения не оправдаются. В противном случае Роговский поклялся жестоко отомстить бывшему союзнику за каждый волосок, что упадет с головы его супруги.
В кабинете управляющего, предварительно отправленного подальше, собралось несколько человек. Это были командиры звеньев из бригады, возглавляемой Лысым. Остальная братва ожидала в холле решения начальства, чтобы потом немедленно приступить к действию.
За столом, прямо напротив Роговского, сидел перебинтованный Лысый. Это именно в его голову пришелся первый заряд картечи, выпущенный из обреза одним из налетчиков на ночной клуб. За мгновение до выстрела Лысый интуитивно понял, что сейчас произойдет, поэтому успел отпрянуть в сторону. Ему повезло – заряд картечи, направленный прямо ему в лицо, прошел вскользь, оторвав кусок уха и оставив на левой стороне лица безобразные борозды.
Доктор только что закончил осматривать его, и наркоз после перевязки еще действовал. Именно поэтому на забинтованной физиономии Лысого не отражалось и малейшего следа боли, которую должен испытывать человек после такого ранения. Лишь руки бригадира Роговского мелко тряслись, выдавая сильнейшее нервное напряжение. Лысый со злостью стукнул кулаками по столу.
– Мать их всех ети! – рявкнул он. – Каждого найду и, в натуре, своими собственными руками так изувечу, что ни один пластический хирург, блин, рожу в порядок не приведет. Чисто уродами сделаю всех!
– Кто тебя так? – сочувственно поинтересовался кто-то из братвы.
– А я знаю, в натуре?! – заорал Лысый, поворачиваясь к сердобольному гоблину. – Недоноски какие-то! Двоих мы уложили. Вон, можешь поинтересоваться. Они в подсобке в мешках упакованы. А два других козла ушли. Костю еще, суки, мочканули!..
– Ты хоть рожи у них рассмотрел? – спросил Роговский.
– Какие рожи, блин? – продолжал кричать Лысый. – Какие рожи, когда мне стволы прямо в морду смотрели, в натуре!
Роговский, не меняя выражения лица, поднялся с кресла и, перегнувшись через стол, притянул к себе Лысого за воротник. Тот зашипел от боли, но сопротивляться не посмел. А Бык, приблизив свое лицо вплотную к забинтованной физиономии бригадира, ласково проговорил:
– Толечка, я прекрасно понимаю, что у тебя нервы расшатаны. Но очень тебя прошу: держи себя в руках. А если ты еще раз посмеешь на меня заорать, то потом горько пожалеешь, что картечь вскользь по твоей роже прошла. Ясно?
Лысый не ответил. Изменившись в лице, он лишь кивнул головой. Бык удовлетворенно улыбнулся и опустился обратно в кресло. Лысый, вновь почувствовав свободу движений, пригладил рукой короткие взъерошенные волосы и отвернулся в сторону, стараясь не смотреть на своего босса. Несколько секунд в кабинете царила тишина, а затем Роговский прокашлялся.
