– Давай чего подешевле, но чтоб работал. Этот, – Максим показал на один из выложенных под лобовым стеклом мобильников.
– Проверь, – продавец подал Максиму трубку и предложил:
– Симки еще есть без регистрации, и всего триста рублей.
– Давай.
Максим вскрыл картонный конверт, нашел сим-карту и запихнул ее в телефон. Все в порядке, мобильник работает. Расплатился с продавцом, забрал покупки и пошел через площадь к остановке.
Жизнь у красного кирпичного «замка» бурлила, вчерашнее происшествие ненадолго выбило обитателей этого зоопарка из колеи. В холле первого этажа, у колонны Максим увидел столик с фотографией, украшенной черной ленточкой, рядом сохли несколько разноцветных гвоздик. Охранник на посту отсутствовал, рамка верещала на все лады, очередь в сортир на первом этаже начиналась от лестницы. Все, как вчера, просто день сурка, даже забавно. Сейчас это гнилое болото встряхнет еще раз, но уже в прямом смысле. Знакомой тропой Максим добрался до женского туалета на втором этаже, осмотрелся воровато по сторонам и прошмыгнул в убежище. Со вчерашнего дня здесь ничего не изменилось – так же сыро, грязно и пахнет мерзко, как и положено в крысиной норе. Ничего, здесь он надолго не задержится. Максим достал мобильник, набрал короткий номер и нажал «вызов».
– Дежурный по городу, – представился абонент, – слушаю вас.
– В здании областного отдела опеки и попечительства находится взрывное устройство. Это боеприпас, масса взрывчатого вещества пять килограммов. Всего доброго, – сим-ка улетела в унитаз, телефон сдох под подошвами ботинок. Максим распинал осколки пластика по углам и выкинул в окно аккумулятор. Так, а теперь засекаем время.
«А не погорячился ли я? Пять килограммов – не перебор ли? Двухсот грамм достаточно, чтобы рельс на мелкие куски разорвать» – здравая мысль пришла, как всегда, вовремя. Но деваться было уже некуда, слово не воробей.
– Быстрее давайте, – поторопил местные оперативные службы Максим, – если и сейчас ничего не выгорит, я эту халупу точно взорву. Вместе с ее содержимым.
Ответом ему были вой сирен и «кряканье». К зданию подкатывали машины полиции, подъезжали «скорые», представление повторялось второй раз за последние сутки. Из коридора снова доносился ровный гул – чиновницы сорвались со своих насестов и дисциплинированно, в колонну по три, покидали здание. Отлично, можно выходить. Максим вышел из туалета и зашагал по коридору, не пропуская ни одной двери, открывал каждую и заглядывал внутрь. Некоторые кабинеты были закрыты, некоторые открыты, но уже пусты. А на третьем этаже эвакуация только началась, и тетеньки неловко, боком бежали вниз по лестнице, прижимая сумки к груди. Максим достал из кармана ветровки красную «корочку», поднял ее над головой:
– Побыстрее, пожалуйста, здание заминировано, – поторопил он «опекунш», – мы не знаем, где находится взрывное устройство. Побыстрее, – спокойный уверенный тон, монотонный голос и удостоверение «сотрудника» спецслужб подействовали не хуже плетки. Тетки поскакали по ступеням не оглядываясь, в их толпе Максим разглядел двух старых знакомых – дебелую чиновницу с вытаращенными глазами и затравленную, еле передвигавшую ноги Ирочку.
– Двери кабинетов не закрывайте, мы должны проверить каждое помещение, – на всякий случай крикнул он. Это сработало, Ирочка с рыси перешла на шаг, остановилась и полезла в сумочку.
– Простите, вы, да, вы, – она подбежала к Максиму, – вот, это от моей двери. Я закрыла по привычке. Возьмите, я не хочу возвращаться, – она подала ему связку ключей.
– Ни в коем случае, это очень опасно. Нам известно, что масса взрывчатого вещества составляет пять килограммов, таким зарядом можно и днище танка пробить. А уж если тут рванет, так вас по частям собирать будут. По мокрым мелким частям, – Максим выхватил из рук секретарши ключи и помчался по знакомому коридору направо, свернул, миновал несколько распахнутых дверей и оказался в холле. Здесь ничего не изменилось за последние дни, даже табличка «Суббота Г. И., начальник областного отдела опеки и попечительства» никуда не делась. Помпезная дверь открылась легко, и Максим оказался в приемной. Он подошел к окну, посмотрел на толпу перед входом, на выстроившееся уже оцепление и другую толпу, но на противоположной стороне улицы. Гадюшник становился местной достопримечательностью, хлеба здесь не предлагали, зато зрелищ было в избытке. Так, на все про все есть минут двадцать. Саперы с собаками сначала прочешут холл и первый этаж, потом полезут выше. Надо спешить.
Максим сорвал с дверей кабинета Субботы бумажную полоску с печатью, нашел нужный ключ и открыл дверь. В лицо ударил спертый запах старых бумаг, лекарств и чего-то тухлого, да еще и примешался не выветрившийся до конца запах крови. Дед Витьки Тихомирова прикончил чиновницу у одного из столов – круглого, для неофициальных переговоров. На ковровом покрытии рядом с ним отчетливо виднелись темные пятна.
– Туда тебе и дорога, – Максим подошел к шкафу, распахнул стеклянную дверцу и вытащил оттуда несколько папок. Делопроизводство в поганой конторе велось на должном уровне, и работа у него закипела. Фамилия, имя и отчество каждого ребенка красовались и на корешке папки, и на ее обложке. Максим выхватывал из шкафа новые охапки документов, просматривал их и откидывал в сторону. В заднем ряду третьей полки первого шкафа обнаружилась папка с надписью «Тихомиров Виктор Константинович». Максим покрутил ее в руках, отложил на столик и ринулся ко второму шкафу. Его дверца распахнулась с жалобным звоном, содержимое полетело на пол. Максим присел на корточки и принялся перебирать бумаги. Не то, не то, снова не то, а времени уже нет, надо смываться. Иначе здесь сегодня образуется еще парочка трупов, и уйти чисто не получится. Максим вскочил, выдернул с верхней полки штук десять папок сразу, швырнул их на пол и бросился на них, как коршун на добычу. Есть, вот она, стояла в последнем ряду у стеночки, «Логинова Василиса Максимовна». Максим с корнем выдрал шнурки, открыл папку и увидел фото Васьки. Зареванная, замученная, нижняя губа прикушена, волосы растрепаны – ее что, били? «Твари, порву ведь всех, шкуру сдеру» – Максим запихнул папку с «делом» Васьки в рюкзак и бросился к выходу. Но остановился у переговорного стола, вернулся назад, выдрал пару листков из папки Витьки Тихомирова и бросил их в рюкзак. Все, слава тебе, Господи, явил ты чудо. Теперь на выход.
Он рванул мимо пустых кабинетов по отработанному, не раз пройденному маршруту. Никого нет, никто не орет в спину, не хватает за рукава – удачный приемный день, лучше не бывает. Последний бросок по коридору второго этажа, ручку окна вниз и на себя, прыжок на подоконник – и снова здравствуй, родимый козырек. Даже лужа высохнуть не успела, да где тут высохнешь, когда дождь льет, не переставая. Вот и пришло оно, наше долгожданное гадючье лето, сырое и теплое, как тропическое болото. И гадов ползучих навалом, и не только ползучих, но сейчас не до них. Второй полет с крыши нога перенесла нормально, да и прыгать пришлось, как и вчера, на мягкий мокрый газон. Вот и хорошо, значит, еще побегаем. До вокзала Максим дошел пешком, дождался своей маршрутки, уселся на переднее сиденье и заплатил водителю за проезд. Держал рюкзак мертвой хваткой, как бультерьер свежую кость, и из последних сил сдерживался, чтобы не распотрошить вожделенную папку прямо сейчас, не отходя от кассы.
Интересного внутри оказалось немало, и, закрывшись в номере, Максим перебрал документы несколько раз. Акт-осмотр жилого помещения, копия приговора суда и лишения Логиновой Елены Анатольевны родительских прав. А также справка о смерти Логинова Максима Сергеевича, убитого в г. Москва. «Признанный виновным по нескольким статьям Уголовного кодекса капитан Логинов при аресте оказал сопротивление и был застрелен сотрудниками полиции». Сотрудниками, значит.
– Буду знать, – Максим еще раз бегло прочел решение суда, добрался до конца страницы. «В связи с вышеизложенными обстоятельствами несовершеннолетнюю Логинову В. М., оставшуюся без опеки родителей, направить в социальное учреждение» – дальше название и адрес детдома – городок на границе Владимирской и Ивановской областей, километрах в ста пятидесяти отсюда. Ленку упрятали подальше, и на ближайшие восемь лет ее новый адрес был пугающе краток: Вологодская область, поселок Восточный, ФКУ ИК-51. Зато копия приговора аж на двух листах: тут тебе и незаконное производство, и сбыт наркотических средств, и перечень найденных в квартире ингредиентов для «варки» дезоморфина, и содержание притона для наркоманов. Даже показания «свидетелей» приляпать к делу не забыли – про вонь в подъезде и толпы наркоманов. Молодцы, что уж там, сразу видно, что работали не дилетанты. «В соответствии с частью 1 ст. 228.1 УК РФ и частью 1 ст. 232 УК РФ назначить наказание в виде лишения свободы на срок восемь лет с отбыванием в колонии общего режима». «Суки» – Максим убрал папку с «делом» Васьки в рюкзак. Вот и все, цена вопроса – копеечный мобильник и симка без регистрации, уже утопленная в унитазе. И очередная пробежка зажравшихся «опекунш», будем считать это физкультминуткой. Завтра в путь, сто пятьдесят километров можно пролететь часа за полтора, если не привяжутся ДПС-ники. Да если и привяжутся, торговаться он с ними не будет, не тот случай. Правда, осталось тут одно небольшое дельце, надо сначала разделаться с ним.
