Бум! Бум! – грохотали барабаны.
Ах, ах! – подхватывали литавры.
Не уйдешь! Пропадешь! – пророчили скрипки.
Всех предашь! Будешь наш! – мрачно подытоживали трубы.
На сцену вышла женщина, похожая на кенгуру, с закругленной спиной, неразвитыми руками и большими скрюченными ногами-лапами. Своими маленькими ручками она ловко подбрасывала разноцветные шарики, а затем повернулась, и Олега затошнило, потому что у женщины обнаружился самый настоящий хвост, похожий на хвост крысы или того же кенгуру. Он торчал из-под блестящей, усыпанной блестками юбочки и волочился по полу.
Олегу уже начинало казаться, что он сходит с ума. На виски давило, в голове туманилось, а в легкие вместо воздуха, подкрашенного кроваво-алыми огнями софитов и сдобренного каким-то восточным курением, казалось, поступал стопроцентный яд.
С детства у Волкова сохранилось совершенно другое впечатление о цирке. Однажды отец – он тогда еще жил в семье – водил сына в цирк. Олегу запомнилось что-то пестрое, многоцветное, веселое. Но теперь… То, что творилось здесь, было в корне неправильно. Да, именно в корне. Как будто у цветка сгнил корень, и от этого цветок, еще почему-то живой, получился неправильный, зловещий, несущий в мир вместо ожидаемого сладкого аромата запах тления и смерти.
В этот самый момент снова загрохотало, и на арену выбежал огромный гнедой конь. В его хвост и гриву были искусно вплетены алые и желтые куски шелка, и, когда скакун несся по кругу, казалось, будто это всполохи огня.
На спине у жеребца неизвестно каким образом держался крохотный человечек, одетый в черное с серебром. Лицо его было раскрашено на манер индейских масок – в черное и белое. Грим не украшал карлика, напротив, затенял глаза и нос, превращая их в черные впадины, обрисовывал белым зубы – в общем, превращал, может быть, не самое приятное, но все же человеческое лицо в лицо самой смерти.
Откуда-то с высоты, из-под потолка, послышался дикий нечеловеческий хохот, от которого все тело снова словно пронзило током.
А из-за кулис вышла карлица – одна нога у нее была короче другой, поэтому она заметно прихрамывала, зато длинные золотистые волосы оказались распущены, маленькое плотное тельце облачено в белое платье, подпоясанное золотистым пояском. Макияж был ярким, но выглядел он на этот раз скорее попыткой приукрасить, чем испугать. Видимо, она – в пару безумствующему на коне чудовищу – должна была изображать красавицу.
Дойдя до центра арены, «красавица» спокойно водрузила на голову яблоко.
Очевидно, часть фокуса заключалась в том, чтобы наездник в гриме смерти на всем скаку швырял кинжалы в яблоко, помещенное на голове у карлицы.
Сама эта идея казалась Олегу небезопасной и вообще бредовой.
– Я не хочу этого видеть! – прошептала Алиса и, найдя руку Олега, крепко-крепко ее сжала.
Вот и правда, оказывается, цирк сближает. Может, не совсем так, как представлялось Олегу, но тут все словно вывернуто наизнанку.
Он взглянул на арену и удивился.
Аттракцион принимал неожиданное направление.
Вместо того чтобы метать в ассистентку ножи, всадник вдруг резко осадил коня, и скакун, поднявшись на дыбы, забил в воздухе копытами.
– Это убийцы! – закричал человечек, удерживающийся в седле, несмотря на опасные маневры коня. – Вы должны знать…
Что именно они должны знать, не было ясным, потому что музыка стала просто оглушительной – от нее едва не лопались барабанные перепонки.
Человек в гриме смерти ловко соскочил на арену и двинулся в сторону зрителей. Ассистентка пыталась его остановить, однако он, не глядя, оттолкнул девушку. Он шел прямо на них – на Олега и Алису, разевая рот в неслышном крике, а в обеих его руках было по узкому стилету.
Что-то пошло не так. Надо бежать, как уже бежали в панике их соседи.
Олег дернул Алису за руку, пытаясь увести ее из страшного места, но она замерла и не сводила взгляда с наступающего монстра.
Грохот музыки сделался невыносимым.
Уродец вскочил на барьер арены. Олег видел его уже очень близко: лицо, покрытое крупными каплями пота, темно-серые, почти черные глаза, сверкающие из-под черной краски, искаженный криком рот… А главное – тускло поблескивающие ножи. В этот миг Олег от крайнего напряжения видел все детали, даже маленькую татуировку в виде галочки или, может быть, латинской буквы V на кисти левой руки карлика.
Нужно было срочно что-то делать, и Волков, оттолкнув Алису, загородил ее своим телом. «Вот так цирк, вот она – благотворительность», – мелькнула в голове паническая мысль.
И в тот самый миг, когда он практически распрощался с жизнью, монстр вздрогнул всем телом, застыл на краю бордюра, словно донельзя чем-то удивленный, а потом рухнул под ноги парню.
Ужасающая музыка наконец смолкла. И по ушам ударила звенящая тишина.
Не веря происходящему, Олег нагнулся над телом и увидел, что из шеи человечка торчит тонкая металлическая спица с оперением. Стрела, или, вернее, дротик.
– Помоги… – послышался тихий голос. Уродец на полу еще раз вздрогнул и вдруг вытянулся, замер.
– Он умер! Все это по-настоящему! – прошептала Алиса хрипло.
Олег вдруг понял, что, оказывается, она до сих пор крепко держится за его руку.
Что же здесь происходит, в этом ужасном безумном цирке?!
– Простите, уважаемые! – к ним подскочил седоволосый взлохмаченный человек. Не слишком высокий, но, похоже, не карлик и не уродец. – Простите за накладку! Мы страшно виноваты! – он прижал к груди руки, на которых Олег с неприязнью заметил массивный перстень и толстый золотой браслет-цепочку. – Наш сотрудник перенес недавно утрату и, видимо, повредился рассудком. У него случился припадок. Наверное, дурная кровь в голову ударила. Но ничего, «Скорая» уже едет.
– А разве его… – Олег посмотрел вниз. Над телом склонялись двое уродцев – один щупал пульс, другой вливал в рот что-то из пузырька. Металлическая спица больше не торчала сбоку шеи. Ее уже не было или не было вообще. Возможно, все только померещилось?..
– Я думаю, сердечный приступ, – седовласый вздохнул, как-то очень театрально махнул большим клетчатым платочком, который неуловимым жестом успел выхватить из кармана, и помощники потащили пострадавшего прочь. Лицо его казалось застывшим и неживым… или в этом виновата черно-белая маска?..
– Так он не умер? – спросила Алиса, не выпуская руки Олега.
– Надеюсь, нет. – В звенящей тишине послышался звук сирены «Скорой». – Ну вот, сейчас ему помогут. А вам полагается компенсация. Хотите билеты…
Алиса так заметно вздрогнула, что седоволосый поспешно замахал перед собой руками:
– Можем предоставить денежную компенсацию!
– Не нужно, – возразил Олег сухо. – Но мы хотели бы знать, что с этим человеком, выжил ли он.
– Благородно! – администратор, или кто он там, захлопал в ладоши. – Боже мой! До чего же благородно! А еще говорят, что мы теряем молодое поколение, что оно растет бездушным! Позвольте, молодой человек, пожать вам руку и выразить мое искреннее и наиглубочайшее восхищение!
Олег не собирался позволять ничего такого, но седой уже схватил его руку и затряс с такой силой, словно собирался оторвать.
– И все же… – решил напомнить Олег, чтобы за всем этим многословием не забылась, собственно, просьба.
– Ах да, – администратор вытащил из-под обшлага красно-зеленого бархатного и донельзя нелепого пиджака уже изрядно потертую и обтрепанную на уголках визитную карточку. – Буду обязательно, обязательно держать вас в курсе дела! Звоните в любое время дня и ночи! Как же я переживаю из-за несчастного Зорро! Бедолага! Как же он так повредился рассудком! Прямо на представлении!
– Зорро? – переспросила Алиса. – Его зовут Зорро?
Седовласый вздохнул.
– Да, Зорро – цирковое прозвище этого несчастного… Может быть, благородный молодой человек и прекрасная леди все-таки согласятся на компенсацию? Я буду в отчаянии! В настоящем отчаянии, – администратор вцепился в свои седые волосы, словно собираясь тут же вырвать их от переполняющих эмоций, – если у вас останется негативное впечатление от посещения нашего цирка! Примите, умоляю, мои множественные пардоны!
Олег никак не мог понять: ломает ли администратор комедию или, возможно, эксцентричная театральная манера выражаться и держать себя стала его второй натурой, накрепко впиталась в кровь.
– Спасибо, ничего не надо. Мы позвоним.
Он потащил Алису к выходу, и на этот раз девушка послушно последовала за Олегом.
Происшествие в цирке произвело на Алису огромное впечатление.
