Разминка, душ, короткие сборы. Оставив грязное содержимое в номере, я взял только сам чемодан. Без него турист в аэропорту выглядит как святой отец в борделе.
Спустившись вниз и открыв машину, я еще раз подумал и вытащил автомат из-под сиденья. Положив оружие на асфальт, я движением ноги переправил его под соседнюю машину. Начав избавляться от хлама, остановиться сложно. Я не собирался стеснять себя в желаниях.
Дорога в аэропорт заняла минут двадцать. Улицы были пусты, проверки – поверхностны. Меня остановили только раз, хотя патрули торчали почти на каждом углу. Ленивый взгляд в салон – проезжайте. Все же арабы – раздолбаи. Увешанные оружием с ног до головы, почти поголовно усатые, похожие на бойцовых петухов солдаты, высокомерные офицеры. Тут все косили под кого-то. Рядовые – под «крутых», командный состав – под касту.
Ближе к аэропорту стали попадаться караваны автобусов с испуганными, безразличными или пьяными белыми людьми. Каждый сопровождал один-два открытых джипа с молодцеватыми военными. Моя красная машинка с дырками на крыше и заднице выделялась, привлекая тревожное внимание охраняемых. Что до охранников – похоже, им было «по барабану» абсолютно все.
Въезд в аэропорт отмечала грандиозная пробка из автобусов, сбившихся в кучу перед игольным ушком шлагбаума блокпоста. Военные благоразумно уклонялись от участия – доведя подопечных до начала пробки, джипы разворачивались и уезжали.
Оценив масштаб столпотворения, я тормознул – тут минимум минут на сорок. В моей жизни не было ненужных сорока минут. Была ненужная машина. Приткнув «Астру» к обочине и забрав чемодан, я пошел вдоль сетчатого забора, бросив тачку на произвол судьбы.
Умников вроде меня оказалось немного – подавляющее большинство продолжало высиживать яйца в автобусах. В сопровождении немногих активных отщепенцев я подошел к КП. Раздолбайство местных продолжилось и там – пеших пропускали фактически без досмотра. Паспорт, чемодан, без бороды – проходи.
Продемонстрировав наличие первых двух и отсутствие третьего, я был беспрепятственно допущен. И облегченно вздохнув, вступил на просторы земли обетованной. Они вправду оказались просторами – территория аэропорта была громадна. По обе стороны черной стрелы шоссе шла самая настоящая степь, поросшая соломенно-желтой, испепеленной солнцем травкой. Через полкилометра степь сменялась столь же необозримой автостоянкой. Шоссе проходило ее насквозь, примерно через километр упираясь в комплекс приземистых, обширно застекленных зданий. Прям космопорт!
Крупная красная надпись «Санталия» на фронтоне отсюда смотрелась почти неразличимым петитом. Топать предстояло – будь здоров.
Случайные пешие попутчики, таща за собой багаж, без раздумий устремились быстрым шагом к своему святому Граалю. Оценив расстояние и высоту солнца, я пожалел, что не могу немедленно выкинуть хоть и пустой, но осточертевший чемодан. Охрана за спиной может не понять.
Ладно. Сжав пластиковую ручку, не торопясь, я пошел вдоль дороги. Отдалившись от охраны метров на двести, воровато оглянувшись, я с безмерным удовлетворением зашвырнул чемодан в поле. И закурив, налегке двинул дальше. Профессиональные пешеходы уже успели дойти до парковки, маяча букашками в асфальтовой степи. Удачи и потной спины. Встретимся у касс.
Догнав и обогнав, прошуршал белоснежный автобус, обдав гарью и тревожными взглядами. Я проводил его глазами. Обогнав букашек, он свернул влево, плавно тормозя у главного входа. На асфальт высыпала кучка людей и багажа. Похватав чемоданы, люди потянулись ко входу. Автобус отъехал, присоединившись к шеренге собратьев. Я оглянулся – от поста выезжал следующий. Похоже, сюда пускали только по одному. Автобусы, по крайней мере.
В принципе, что мне теперь до того? Теперь за безопасность отвечали армия и полиция. Стоит унять паранойю. Плюнув на все и всех, я ускорил шаг, наконец дойдя до начала парковки, – с обеих сторон замаячили ряды белых автобусов, островки легковушек и обширные прогалы пустых пространств.
Пятница. Утро, 06.35.
Слегка сопрев и одурев, я добрел почти до входа в стеклянный тамбур. И в удивлении остановился – возле входа стоял наш пикап. Перепутать столь примечательную тачку, нагло стоящую на газоне, едва ли возможно. Без стекол, с дырявой дверью и чуть свороченным набок, массивным бампером. На всякий случай я нагнулся – сдвоенный глушитель был на месте. Да – он. На фоне чистеньких автобусов брутальный, покрытый шрамами монстр выглядел до предела контрастно. Присвистнув, я обошел его кругом, рассматривая, как внук – дедов танк. Двое в форме у входа покосились на меня, но отвлеклись – ко входу подвалил очередной автобус. Похлопав монстра по крылу, я присоединился к высыпавшим из автобуса туристам. И вместе с ними шагнул в гигантскую, вращающуюся дверь.
Металлодетектор, паспорт, бесстрастное лицо служащей. Напоследок меня ощупали вялыми руками в перчатках и выпустили в кондиционированную прохладу огромного зала. Женский голос под потолком объявил посадку на Мадрид. Мне не туда.
Отойдя в сторонку, я огляделся. Входивших встречали полиция и медики. На хрен они тут? Оглядевшись, я понял – спасенные, переступив порог, давали волю нервам. Двое вошедших просто уселись на пол с отрешенными лицами. Трое других, хихикая, как подростки, извлекли и запустили бутылку по кругу. Женщина лет сорока, зайдя за рамку, начала высказываться на повышенных тонах, быстро и неотвратимо скатываясь к слезам. В воздухе витал запах истерики, нашатыря и алкоголя.
Сторонясь засуетившейся медицины и ее пациентов, я протиснулся сквозь толпу, одновременно ища взглядом нужные вывески. Меня интересовали сортир, камера хранения и кассы. Первым нашелся сортир. Посетив оный и почувствовав себя легче, я еще немного поплутал, в конце концов отыскал камеры хранения и спустя пару минут стал значительно богаче. На сколько именно – пересчитывать не стал. Но пачка была довольно пухлой.
Покупка билета без очереди не представляет особой проблемы для уроженца бывшего Советского Союза. Постоять у касс, посмотреть на лица «возле», выбрать нужное, показать несколько купюр и шепнуть «куда», «когда». В Москву, немедленно.
Через несколько минут я зарегистрировался на рейс, став счастливым обладателем места у сортира по цене первого класса. Вылет ожидался через четыре с половиной часа. Меня это устраивало.
Пятница. Утро, 07.20.
Сверившись с часами и табло и убедившись, что до начала посадки остается почти два часа, я прикинул – чем еще себя занять? Неотложное сделано. Может, пожрать?
Прогулка мимо череды закусочных – те же толпы нервных туристов, сбивающиеся в очереди устрашающих размеров. Пожалуй, продлю диету. Кстати говоря, последние пять дней с беготней и нервотрепкой заставили скинуть около десяти килограммов. У моей знакомой был похожий способ – много пить, много трахаться и мало спать. Я трахался на свой лад, остальное – совпадало.
Вообще говоря, аэропорт нервировал – вокруг все куда-то спешили, мужчины были агрессивны, женщины – взвинченны, дети – капризны. Нервозность, всеобщая тревожность, бессмысленная суета. Атмосфера давила, начиная пропитывать. И я дезертировал, купив в автомате чашку кофе. Неся в ладони горячий пластиковый стаканчик, я с облегчением выбрался на улицу. Снаружи было почти безлюдно – те же двое распаренных военных при касках и автоматах. И присоединившийся к ним, истекающий потом гражданский служивый в синей, аэропортовской фуражке.
За что тебя сюда, мужик? Провинился?
Три измученных взгляда – на набирающей силу жаре гонор вояк размяк.
Тьфу на вас!
Я поискал взглядом – куда приткнуться? Лавок не было.
Был пикап.
Подумав, я открыл дверь и сел на пассажирское сиденье. Поставив кофе на панель, закурил. Что, естественно, вызвало приступ внимания охраны – один, пересилив себя, подошел.
– Это ваша машина?
Ответ «моих друзей» унял бдительность – военный отвял. Я с наслаждением откинулся на сиденье и присполз, наслаждаясь сочетанием кофе и табака. Мягкий аромат дыма дополнял резкий вкус напитка. Затяжка, глоток, еще одна затяжка. Удобное кресло, легкий ветерок и тень лишь усугубляли кайф – внутри было отлично. Я почувствовал, что наконец возвращаюсь к жизни из заморозки, в которой пребывал последние четыре дня. Мысль, что от дома отделяет всего шесть часов, подняла настроение еще сильнее. Сигарету я добивал, улыбаясь, как придурок, – много, щедро и безадресно.
Докурив, я приткнул голову к средней стойке и чуток замечтался ни о чем. Ленивые мысли о Москве, жизни, девках и мелких ближайших делах.
Шум подъехавшего автобуса и шипение отъехавшей двери – прибыла очередная порция улетающих. Охрана пошла встречать. Оживившись, я проводил глазами девушку в юбке, прошедшую первой. Отличный зад. Половинки круглой попки живо перекатывались – девушка спешила. Вероятно – покинуть гостеприимный Ближний Восток.
