опустил его на голову капитану.
– Давайте вниз! – крикнул Сосновский, срывая со стены шнур для гардины.
Шелестов, глянув, как Михаил связывает капитана, бросился из каюты. И вовремя! На палубе русские моряки вовсю избивали аргентинцев всем, что подворачивалось под руку. Где-то слышалась стрельба, но она тут же прекращалась. В дело шли и багры, и топоры с пожарного щита, кто-то бил веслом от шлюпки. Шелестов прицелился и двумя очередями разогнал вражеских моряков на юте. Русские кинулись вперед! Не прошло и нескольких минут, как все было кончено. На палубе повязали аргентинцев, Шелестов под прицелом автомата положил в ходовой рубке на пол всю вахту. Сосновский надежно связал капитана и рыжеволосого помощника. Несколько человек вместе с вахтенной сменой заперлись в машинном отделении.
Коган притащил на мостик матроса, который знал немецкий язык, и поставил перед Сосновским:
– На тебе переводчика. Он готов сотрудничать. Я не владею языками, но убедить его смог, так, сеньор?
– Si, сеньор, – торопливо заверил моряк.
– То-то же, – снисходительно отозвался Коган и подошел к рулевому, который старательно держал курс южнее, чем раньше.
Логов стоял рядом со штурманским столиком и проверял, как проложен маршрут. Судя по карте, никто идти в Новую Гвинею в Порт-Морсби не намеревался. Теперь предстояло проложить путь в Австралию в порт Таунсвилл. Ближайший большой портовый город на восточном побережье Австралии. И идти придется на всех парах, а для этого нужно иметь доступ в машинное отделение и быть уверенным, что моряки плененного судна не строят диверсию.
– Передай вниз, – Сосновский подтолкнул пленного моряка к переговорной трубе, – если вы не откроете двери и не выйдете сами, мы потопим судно вместе с вами. Как с котятами в ведре. Говори!
Моряк побледнел, вытер пот рукавом и начал торопливо говорить по-испански. Снизу что-то отвечали, он прижимал ухо к трубке, снова начинал говорить. Сосновский не мешал переговорам. Пусть говорят сколько хотят, главное, чтобы открыли дверь и вышли сами. А потом уж русские мотористы сделают свое дело. Наконец аргентинец вытер пот со лба в очередной раз и кивнул:
– Si, сеньор! Они выйдут… Они понимают, что вы способны на все!
– Хорошо. – Шелестов сунул пистолет за ремень брюк. – Давайте там с Логовым распоряжайтесь. Пусть принимает командование судном. А мы с Хейли займемся другими делами.
Американец кивнул и присел возле радиостанции. Минут через пятнадцать ему удалось связаться с австралийской береговой охраной.
Несколько раз в воздухе появлялись самолеты, но разглядеть, японские они или австралийские, не удавалось. Шелестов покусывал губу, не зная, какому богу молиться. Чудом им удалось спастись, чудом удалось захватить судно, на котором немцы поддерживали связь с японцами под видом аргентинского сухогруза. Глупо было бы нарваться на японцев, потерять и это судно, потерять людей. Смертей было и так достаточно, но дело сделано. И когда на горизонте появились горы, когда он увидел вершины Большого Водораздельного хребта, в душе отлегло. Шелестов стиснул руку стоявшего рядом в рубке Сосновского и тихо сказал:
– Миша, мы все же выбрались! Слышишь, Миша, выбрались!
– Ну а как иначе-то, – пожал Сосновский плечами. – Попробовали бы мы не выбраться, нам бы Платов этого не простил.
Оперативники рассмеялись. А подошедший Логов сообщил, что австралийцы велели встать на рейде и ждать катер. Моряки выносили из кают на палубу на солнце своих раненых товарищей, все ждали окончания этого долгого и опасного путешествия. От Владивостока до Калифорнии и теперь до Австралии.
Катер шел от порта, оставляя за собой пенный след. Логов приказал спустить трап. Несколько моряков по просьбе Груздева помогли ему подняться и придерживали старого капитана, готового доложить о прибытии. На палубу поднялись четверо. Двое в незнакомой военной форме и двое в хороших двубортных костюмах и мягких шляпах. Гражданские подошли, и старший с небольшими усами твердым властным голосом представился:
– Представитель генерального консульства Советского Союза в Австралии Борисенко.
Груздев втянулся и за неимением головного убора стал докладывать, стоя по стойке «смирно»:
– Товарищ Борисенко, экипаж советского научно-исследовательского судна «Профессор Молчанов» выполнил поставленную задачу и доставил в порт трофейный вражеский корабль, захваченный в бою. Судно «Профессор Молчанов» погибло в результате боя с японским крейсером. Докладывает капитан Груздев.
– Спасибо вам, Яков Сергеевич. – Представитель консульства пожал капитану руку. – В вашем лице я благодарю весь экипаж. И живых, и геройски погибших.
Пока Груздев передавал корабельные документы, второй мужчина отвел в сторону Шелестова.
– Максим Андреевич, я полковник Федорцов. На берегу ждет машина и охрана. Товарищ Берия уже знает, что вы живы, что лаборатория уничтожена и вы завладели документацией. Мы отправим вас в посольство, вы отдохнете, помоетесь – и самолетом на Родину. Рад, что все позади, рад, что вы живы. Особенная благодарность вам от Петра Анатольевича Платова.
– Спасибо, иначе мы и не могли, товарищ полковник, – спокойно ответил Шелестов.
– И еще вопрос, Максим Андреевич, вы уверены, что лаборатория уничтожена, что там на этом острове в этих пещерах невозможно возобновить работы?
– А вот вам свидетель и эксперт, – усмехнулся Шелестов и поманил американца. – Прошу познакомиться, Алан Хейли, представитель разведывательных органов США. По его наводке американские самолеты выжгли остров до основания напалмом. Вы знаете, что это такое?
– Знаю, – кивнул полковник и протянул руку американцу, – здравствуйте, мистер Хейли. Один вопрос: вы уверены, что лаборатория уничтожена?
– На сто процентов, – ответил американец. – Без следа. Могу я спросить вас?
– Да, слушаю, мистер Хейли?
– Ваша разведка поделится с моим ведомством документацией из лаборатории? Я ведь тоже помогал в ее уничтожении. И как ваш союзник хотел бы надеяться на определенный бонус.
– Мы это обсудим, – кивнул Федорцов и, взяв Шелестова под руку, повел к трапу, по пути добавив вполголоса: – Уничтожать не надо до такой степени, что потом побираться приходится. Или этот Хейли вам и правда помог?
– Знаете, до определенного момента я ему доверял. Вроде бы солдатское братство и плечом к плечу под пулями. Но когда все закончилось… разные мы, товарищ полковник, отношение к миру у нас разное. Вроде и враг общий, а друзья разные.
– Не переживайте, Максим Андреевич. Эти бравые ребята несколько миллионов туземцев на своей территории перебили, оспой заражали специально, чтобы только земли под свои поселения забрать. У них это в крови, привычка у них такая – никого не жалеть ради своей выгоды. Привыкайте, война кончится, а мы останемся, и Америка останется, и Европа. И нам еще разбираться с ними и делить этот мир на своих и чужих долго придется.
– Жаль, – вздохнул Шелестов и, повернувшись, стал смотреть, как на катер сгружали раненых моряков. А так хочется, чтобы было неопасно к союзникам спиной поворачиваться. Да, видать, у них для нас всегда ножик припасен…
Кабельтов – морская мера расстояния, равная 1/10 морской мили, т. е. 182,5 метра.
«Залейте, пожалуйста, в мою машину бензин» (англ.).
«Топливо» (англ.).
Воздушная трасса «Аляска–Сибирь», построенная в 1942 году для перегона самолетов и военных грузов по договору ленд-лиза. В качестве второстепенных задач по трассе выполнялась перевозка грузов, дипломатической почты, дипломатических работников.
Отряд 731 проводил исследования в области создания бактериологического оружия. Основное место расположения – в пригородах Харбина (Китай). Отряд 516 официально именовался как «Отряд 516 Химического управления Квантунской армии». Располагался в Цицикаре (Китай). Отряд 100 – исследование в области бактериологического оружия для заражения скота и прежде всего лошадей. Место расположения – Синьцзин (Китай).
Эрнст Кальтенбруннер – начальник Главного управления имперской безопасности рейха.
Напа́лм (англ. napalm – сокращение от англ. naphthenic acid – «нафтеновая кислота» и англ. palmitic acid – «пальмитиновая кислота») – загущенный бензин, горючий продукт, применяемый в качестве зажигательных и огнеметных смесей. Используется как оружие. В авиационных боеприпасах США начали применять напалм с 1944 года. 24 июня 1944 года во время высадки десанта на остров Тиниан (Марианские острова), 17 июля того же года во время авиационного налета на немецкие военные склады в городе Кутансе (Франция). 10 марта 1945 года напалмом был сожжен деревянный Токио, в котором погибли около ста тысяч мирных жителей.
По международному определению измерение скорости морского судна. Скорость в один узел равна скорости одной морской мили
