Через реку Аргандаб после проверки брода на минирование переправились уже в 5.30… Бронегруппа Семеша замыкала колонну всего отряда. Преодолев около 350 километров всего с одним привалом, к полудню следующего дня сосредоточились у горы Малик-Дукан…
После уточнения задач, согласно решению командира роты, отряд разделился.
Всем трем группам предстояло выйти в заранее определенные для них районы для проведения засад…
Бронегруппа под командой Семеша должна была вернуться примерно на 8 — 10 километров на север в пустыню, группа старшего лейтенанта Гущина — выдвинуться восточнее на столько же километров к колодцам Набичах и Навабчах, а группа старлея Никитина — уйти на те же 8 — 10 кэмэ на запад…
Таким образом, отряд рассредоточивался вдоль двадцатикилометрового участка афгано-пакистанской границы и перекрывал основные рабочие маршруты переброски оружия и боеприпасов в этом районе. В качестве одного из мероприятий по введению в заблуждение противника было предусмотрено, что группа Гущина уйдет в назначенную точку только после того, как остальные группы уже закрепятся на указанных им местах в боевых порядках для проведения засад…
К вечеру 17 сентября, когда все это уже было сделано, обе автомашины старшего лейтенанта направились в свой район…
Во втором «Урале» с семью разведчиками ехал Эльбрус Файдаров, младший врач медпункта «Лашкаргахского» отряда… После той августовской ночи, когда Доку пришлось делать операцию практически голыми руками и его друг выжил тогда только благодаря Мишкиному «неоконченному высшему образованию», командиром отряда было приказано, чтобы теперь в каждую спецназовскую боевую группу на «боевой выход» непременно включался дипломированный фельдшер или медик… Это был первый «вход в поле» старшего лейтенанта Файдарова…
И именно Эльбрус вдруг заметил, что командир группы на своей машине ушел с маршрута и повернул в сторону перевала Шабиян. Файдаров запросил по УКВ-связи старшего лейтенанта:
— Куда едем, командир?
На что Гущин ответил:
— Я заметил две «Тойоты» «духов», которые хотели выехать в пустыню из горного прохода! Но, увидев наши грузовики, они по-быстрому отвалили назад! Надо проверить!..
Миновав горный проход, группа очутилась на небольшом плато между двух горных хребтов: сзади — выход в пустыню, впереди — перевал. В какой-то момент, поняв, что «духовские» машины ушли далеко к перевалу, Гущин решил вернуться назад.
И в этот момент…
В этот момент со стороны гор начался обстрел… Группа проводки «духовского» каравана по всем правилам военной науки прикрывала его обратный отход в горы… На автомобилях спецназовцев тотчас же были пробиты все лобовые стекла. «Урал» Файдарова остановился в 300 метрах от входа на плато, и к нему подобрался командир группы со своими людьми. Разведчики спешились, а пустые машины с крупнокалиберными пулеметами отправили назад в пустыню…
Старший лейтенант Файдаров напоминал Гущину о приказе командира роты, в котором был указан четкий маршрут и район выдвижения, но… В ответ «молодой» и неопытный Гущин, который совсем недавно прибыл из Союза и непременно возжелал зарекомендовать себя перед вышестоящим начальством «настоящим спецназовцем», заявил:
— Здесь командую я! А твое дело — руки-ноги бинтовать!..
Тем не менее после возобновившегося обстрела «духов» командир группы приказал отходить к выходу из горного плато, потому что понимал, что противостоять большому количеству моджахедов у него нет ни сил, ни средств…
Приблизившись к выходу с плато, спецназовцы увидели, что впереди стоящая гора имеет два прохода. Тогда Гущин приказал Файдарову возвращаться со своими людьми через левый проход, а сам отправился в сторону правого, через который и заходила вся группа…
Семерка спецназовцев во главе с Файдаровым двинулась назад, к пустыне, но в этот момент Эльбрус вдруг заметил, что «духи» успели их обойти и уже ждут у основания горы…
И он скомандовал:
— Делай, как я!..
Врачу попросту не оставалось другого выбора, и он поднял людей на вершину высотой метров 30…
Не успели спецназовцы закрепиться на этой позиции, как душманы внизу сориентировались и пошли в наступление…
Файдаров и семь разведчиков организовали оборону и вели бой практически в окружении, подсвечивая противника осветительными ракетами…
А в это время…
Гущин со своей подгруппой из восьми человек вышел к машинам через горный проход и, пытаясь поддержать огнем из «ДШК» окруженных, периодически обстреливал и подгруппу Эльбруса… До часа ночи солдаты Файдарова отбивались от «духов», пытавшихся забраться на гору и уничтожить разведчиков…
Около полуночи даже был такой момент, когда Эльбрус сказал своим бойцам:
— Мы — спецназ, мужики!.. Не знаю, каким местом думает старлей, но… Мы здесь одни… Нас семеро, а «духов» около полусотни… И мне совсем не хочется знакомиться с ними поближе… Так что… Я принял решение… Погибнем, но в плен не сдадимся!.. Кто-то не согласен?
Таких не оказалось…
Когда командир роты, находившийся с группой старшего лейтенанта Никитина в засаде в 10–12 км от места событий, увидел осветительные ракеты, поделился своими мыслями со своим замом:
— Или «духи» обкурились вусмерть, Алексей, или отмечают какой-то свой очередной праздник…
Мысль, что кто-то не выполнил его приказ, просто не могла прийти в голову офицеру-спецназовцу.
Но дежурный радист доложил вдруг, что старлей Гущин передал в Центр сигнал «77777», что означало: «Веду бой, прошу срочной помощи!»
Тогда ротный приказал готовиться на двух «Тойотах» выдвинуться на помощь к группе Гущина и передать командиру бронегруппы Семашу ждать команды на выдвижение.
Короче говоря, вся задуманная поисково-засадная деятельность была теперь под угрозой срыва.
— Район засад уже засвечен… — сказал тогда капитан старлею Никитину. — Теперь здесь уже точно никто не пойдет!.. Так что ноги в руки и галопом!.. Надо наших пацанов вытаскивать!..
Перед выходом наконец удалось связаться со старлеем Гущиным… Оказалось, что у него есть один легко раненный и обстановка более или менее нормализовалась, а противник «вроде бы» отошел на перевал…
Ротный запросил у Центра на утро вертолет для эвакуации раненого сержанта, а когда подтверждение было получено, капитан принял решение продолжать засадные действия и не срывать с места остальные группы — а вдруг «духи» не сообразили, что они наскочили только на одну из трех групп и пойдут все же с караваном дальше…
18 сентября
…Утром прилетели два «крокодила» «Ми-24», обработали районы предполагаемого нахождения «духов» и обеспечили возвращение подгруппы Файдарова, а «санитарный» «Ми-8» эвакуировал раненого. Вместе с ним улетел в отряд и Эльбрус Файдаров…
Командир роты с третьей группой прибыл к месту событий и выслушал доклад Гущина. По его словам, при выдвижении по указанному маршруту их обстреляли с гор, и они были вынуждены принять бой. В результате был ранен в руку сержант Ивах. В ходе дальнейшего разговора со старлеем выяснилось, что автомат сержанта Иваха остался на плато…
Картина стала окончательно ясна, когда состоялся разговор капитана с сержантами и водителями машин…
— Баран! Тупой, безмозглый «турист»!.. — вынес тогда свой приговор старлею Гущину Док, поделившись своими мыслями с Николаевым. — Его надо срочно убирать из отряда, Ник, иначе он еще целую кучу пацанов здесь положит, чтобы орденок получить…
Командир роты доложил в Центр выводы из обстановки.
Исполняющий обязанности командира отряда майор Черныш, командовавший спецназовцами вместо улетевшего после совсем недавно полученного ранения майора Крота, приказал найти автомат и продолжать поисково-засадные действия. Ротному ничего не оставалось, как выполнять приказ, и капитан определил порядок действий отряда…
При подходе к горе, закрывающей плато, одна подгруппа занимает самую высокую ее точку и обеспечивает продвижение справа и слева остальных подгрупп. Гущин должен зайти с поисковой группой на плато, найти автомат и вернуться назад. После этого правая и левая «подгруппы обеспечения» на технике выдвигаются к проходу и обеспечивают отход с вершины горы пешей подгруппы…
Все, как это и всегда бывает, было хорошо в теории… «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!»
На практике же…
Солнце палило нестерпимо, и температура была уже под 40 градусов!.. Наблюдатели доложили командиру роты о странных столбах дыма в районе горных проходов, куда должны были идти назначенные подгруппы… А потом стали слышны характерные разрывы мин — минометы «духов» пристреливали проходы… Они решили, что шурави собираются идти к перевалу Шабиян. Начали работать по спецназовцам и «духовские» снайперы… Тогда командир связался с Центром и запросил «горбатых» для огневой поддержки. Прождали до 15 часов, только… Вертолеты не смогли прилететь из-за высокой температуры — на солнце было уже 50 градусов по Цельсию, и у вертолетов попросту «кипели» двигатели…
