Начало доклада было коротким, но впечатляющим.
– Через окно расстреляли Абдуллаева, товарищ генерал.
– Он что, был один? – спросил Лукьянов. – А часовые?
– Двое погибли, один ранен. Отправили в госпиталь. Мы выставили охрану по периметру.
– А Селиванов?
– Сидит там же.
Николай Владимирович некоторое время молчал. Потом спросил:
– Как это произошло?
– Автоматные очереди сквозь стекло. Видимо, Абдуллаев стоял у окна. Стекло рассыпалось, и в комнату бросили гранату.
– Нападавших видели?
– Один человек сидел в машине; спрятался, когда увидел происходящее. Сам говорит, чуть не под сиденье забрался. Как только вместился с таким животом… Из этих, соседей наших… Бизнесмен. У него офис здесь. Только хотел отъехать, как услышал стрельбу. Видел троих, четвертый сидел в машине. Черная побитая иномарка без номерных знаков. Но машина на парковку не заезжала, подъехала сразу после взрыва. Эта троица спокойно, почти величественно села – и уехала. Даже не слишком торопясь.
– Это он из-под сиденья видел? – спросил я невинно. – Надо же, какой глазастый…
– Я, Валар, не знаю, что он видел и откуда, – ответил старший лейтенант, – только передаю его слова, занесенные в протокол. Менты сейчас протокол пишут. Они у нас, у дежурного.
– ФСБ не вызывали? – спросил генерал.
– Ждали вашего возвращения. У ментов много вопросов. Лишних… Их сильно интересует статус Абдуллаева. Интересуются, на каких основаниях он был задержан.
– А кто сказал, что его задерживали?
– Мы так и отвечали, товарищ генерал. Абдуллаева привезли сюда для проведения собеседования. Это наша версия. Про Селиванова они не знают.
– Что сам Селиванов? – спросил я. – Как себя ведет? Он не мог не слышать стрельбу и взрыв, и должен реагировать.
– Расспрашивает, что у нас произошло.
Лукьянов посмотрел на меня с откровенным недовольством.
– Что, Валар? Кто кого перехитрил? Ты ввел в заблуждение Гайдарова или он тебя?
– Вы уверены, товарищ генерал, что это действовал Гайдаров и его люди? – спросил я. – Я лично сомневаюсь. Василий Лукич, что скажешь?
Генерал тоже повернулся к майору, дожидаясь комментария технического специалиста.
– Не знаю, где сейчас находится Гайдаров и те из его людей, чьи номера нам известны, но их трубки находятся там же, где и были раньше. Трубка самого Гайдарова «светится» по указанному им адресу. Я не уверен, что он знает о возможностях спутникового контроля, иначе не вел бы разговоров со своими людьми так откровенно. Скорее всего не подозревает, что мы его прослушиваем. Однако это ни о чем не говорит.
– А что сказал свидетель? – задал естественный вопрос капитан Сафронов. Я сам собирался спросить о том же, но Миша меня опередил. – Эти, которые стреляли, на кавказцев похожи? У Гайдарова, как я понимаю, весь состав из кавказцев.
– Он ничего не говорит, – вздохнул докладчик. – Правда, его об этом напрямую никто не спрашивал. Можно спросить, пока менты допрос не закончили. Но с такого расстояния разобрать лица вполне возможно.
– Оружие какое? – спросил я. – У Гайдарова все автоматы «АК-47».
– Ни «сорок семь», ни «семьдесят четыре». Вообще патрон незнакомый, – сказал старлей. – Гильз под окном куча. Стреляли длинными очередями, видимо, с пояса. Свидетель не знает, из какого оружия. Я одну гильзу подобрал…
Старший лейтенант полез в карман разгрузки и вытащил стреляную гильзу. Протянул генералу, тот передал мне. Я только недоуменно пожал плечами.
– Не знаю такого патрона. Не встречался.
– Бельгия, – глядя через мое плечо, сказал Сережа, – пистолет-пулемет «FN P90». Калибр 5,7 миллиметра, пуля имеет заостренную форму и стальной каленый сердечник. Специально для поражения человека в бронежилете. Стоит на вооружении ряда западных спецслужб. Высокая скорострельность и низкая кучность стрельбы. Так себе машинка… Но хороша как раз тем, что позволяет стрелять длинными очередями. Когда нет необходимости вести прицельный огонь. Я стрелял из такой штуки, мне не понравилось.
– А у наших спецслужб? – спросил я.
– Насколько я знаю, – сказал Лукьянов, – бельгийцы много раз предлагали «Р90» для вооружения наших спецслужб. В последний раз такое предложение получала ФСО. Оружие испытывали, но отказались. Предложили доработать, но производители отказались. Нашу сторону пистолет-пулемет не устроил из-за сильного рассеивающего эффекта. Слишком большая скорострельность, слишком высокая начальная скорость полета пули. Из-за этого увеличить кучность невозможно. Нужно принципиально менять систему механизмов, но тогда это будет уже другое оружие. Получив одни плюсы, оно лишится других. Бельгийская сторона не увидела резона в доработке.
– Может такое оружие быть у Гайдарова? – спросил я.
Генерал только плечами пожал.
– А почему бы и нет? – Капитан Сафронов привычно выступал моим оппонентом.
– Ладно, – решил генерал. – Я сейчас кое-кому позвоню, чтобы ментов приструнили, и пойду с ними разбираться, посоветую не соваться не в свои дела. А ты, Валар, поговори с Селивановым. Ему, возможно, есть что сказать нам.
Лукьянов давал мне поручения не как рядовому бойцу Комитета, а как своему заместителю. Как-то незаметно я начал приобретать такой неофициальный статус.
– Я тоже думаю, что объявился Крутояров, – прочитал я мысль Лукьянова…
* * *
Парик я уже снял – очень он мне мешал. Освободившись от обузы, занялся делами.
Первый часовой, как и было установлено генералом, стоял в коридоре за дверью, прислонившись спиной к стене. На мое приближение отреагировал только взглядом.
– Что там? – спросил я.
– Тишина. Все спокойно.
Интересно, а как бы он отреагировал, если бы к двери приблизился кто-то посторонний, не знакомый ему? Однако бойцы Комитета уже и в самом деле относились ко мне, как к заместителю генерала Лукьянова, и у часового не возникло сомнения в моем праве не просто спрашивать, но даже войти в кабинет и распоряжаться там. Как, впрочем, не возникло этого сомнения и у трех других часовых, что сидели в кабинете: один – через стол от Селиванова, двое – по углам, в отдалении. Правильно расположились. В случае непредвиденных действий киллера один имел возможность вступить в рукопашную схватку, а двое других – применить оружие.
Удалять из кабинета часовых я не стал – они мне не мешали. Без лишних разговоров бросил на стол перед Селивановым стреляную гильзу. Он взял ее в руки, но рассматривал недолго. И без внимания. Наверняка знал, от какого оружия эта гильза. Внимательно посмотрел на меня, ожидая вопроса.
– Конечно, сейчас на улице выставлены наблюдатели, – сказал я часовым. – Но вы соблюдайте осторожность. Задержанного к окну не подпускать – расстреляют. Его мне не жалко, но и вам заодно достанется. – И повернулся к Селиванову: – Знаешь, что я тебе принес?
Киллер криво усмехнулся.
– Я бывший офицер, с оружием знаком. С разным. Можно даже сказать, со всяким…
Он поднял гильзу и понюхал. Острый запах сгоревшего пороха, наверное, щекотал ему нервы, и глаза нашего пленника оживились так, словно он не стреляную гильзу в руках держал, а полностью заряженный пистолет-пулемет «Р90» и готов был применить его против нас.
– У вас в «девятке» такого оружия не было. Во времена твоей службы этого пистолет-пулемета вообще не существовало.
– Тебе откуда знать, какое оружие у нас было и какие системы мы изучали! – сердито ответил Селиванов. – Ты, Валар, для меня не авторитет. Я только жалею, что не поторопился и не выполнил «заказ» раньше. А я бы выполнил его, и ничего ты не смог бы мне противопоставить.
– Ты, тезка, забываешь, что занимаешься не своим делом. Ты по своей подготовке охранник, а не киллер. Охранять ты, наверное, умел профессионально – других в «девятке», я слышал, не держали, как не держат сейчас в ФСО. Но делать из тебя киллера – такая же глупость, как из меня, диверсанта, делать охранника. Мы с тобой нечаянно поменялись местами и оба оказались не на своем месте. Вот твой напарник – Крутояров – это профессиональный киллер. И работает соответственно. Если ты в розыске, то его искать, как говорят, не за что. Ты наследил, он – нет. Он даже сегодня не наследил, хотя не сумел добиться всего, чего хотел. Только половину дела сделал.
– Это он, что ли, сегодня приходил? – нарочито равнодушно спросил Селиванов, но глаза его выдавали заинтересованность в моем ответе. – Я слышал, стреляли…
– Он. Но полностью свою задачу выполнить не сумел. К твоему счастью, справился только с половиной.
– Что он сделал? – Тон был все таким же равнодушным, но выражением лица и глаз Селиванов владел плохо.
– Расстрелял Магомеда Гасановича. Прямо сквозь окно. Приезжал с двумя помощниками. Все трое стреляли в одного Абдуллаева. Они просто не смогли найти окно, за которым сидел ты. В результате Абдуллаев убит вместе с двумя офицерами охраны. Крутояров в завершение еще и гранату в окно забросил.
