— Ладно, проехали. Разбор полетов сейчас устраивать нет смысла. Вы обходитесь без постоянного электроснабжения, вот и отлично. Теперь поговорим о главном. — Нагибин взял в руки пульт и щелкнул им.
На плазменном экране, висевшем на стене, высветились спутниковые фотоснимки.
Контр-адмирал стал комментировать их:
— По моей информации, часть заложников удерживали на судне, доставленном к побережью Антарктиды портовым буксиром. Этот район был тщательно обследован. Судна в настоящее время там нет. Часть акватории возможных поисков в настоящее время накрыта туманом. Воздушная разведка исключена. Но мы продолжаем поиски.
— Вы сказали, что часть заложников?.. — решил уточнить Саблин.
— Не исключаю, что кто-то из ученых находится на континенте. Их удерживают здесь.
На плазменном экране пошла видеозапись, сделанная беспилотником. Замаскированные модульные домики и гидроплан. Затем с верхней точки была показана надпись, сделанная на крыше одного из домов: «Мы здесь».
— Ее, конечно же, сделал кто-то из членов экспедиции, захваченных в плен, — произнес Нагибин.
— Если их удерживают силой, то как им удалось сделать надпись? — поинтересовался Виталий.
— Не знаю, — честно ответил Федор Ильич. — Но, согласитесь, велика вероятность того, что именно там находится кто-то из пленников.
Шинкевич, как первоклассник, поднял руку и спросил:
— Разрешите сказать мне, товарищ контр-адмирал?
— Говори, но не усугубляй обстановку своими репликами, — ответил Нагибин. — Слушаю.
Каспар Францевич поднялся.
— Я лично считаю, что мы должны попытаться освободить тех людей, которых там содержат. К тому же вы сами еще раньше говорили, что оборудование должно находиться в этом самом месте. Не зря же сейсмографы зафиксировали взрывы именно в этой бухте. Я все сказал. — Шинкевич опустился на диван.
— Возражения имеются? — спросил Нагибин так, словно последние слова произнес он сам, а не Каспар Францевич.
— Возражений нет, есть только вопросы по ходу проведения операции, — отозвался Саблин.
— Отлично, — сказал Нагибин, разворачивая карту на журнальном столике.
Зашелестела плотная бумага. Карта не хотела ровно ложиться на стол. Виталий стал помогать контр-адмиралу.
— Извините меня за старомодность, все-таки я человек прошлого века, — признался Федор Ильич. — А потому привык действовать по старинке. Для меня изображение на экране — это всегда виртуальность. Словно с привидениями разговариваю. А вот карта на бумаге совсем другое дело. Это реальность. На ней и карандашом рисовать можно, и любую точку обозначить.
— Важен не способ подачи, а креатив в голове. — Шинкевич вздохнул и осведомился: — Можно я закурю?
— Только на палубе. У меня с этим жестко.
— На палубе так на палубе, — нехотя согласился Шинкевич и вышел из кают-компании, на ходу доставая сигареты из кармана.
У двери он остановился и с осуждением произнес:
— А ведь были времена, когда и вы, Федор Ильич, покуривали.
— Именно покуривал, а не курил, — добродушно ответил Нагибин. — Итак, товарищи офицеры, мой план состоит в следующем…
Вездеход на огромных надувных протекторах переваливался на снежных барханах. Шинкевич крутил руль и проклинал погоду. В салоне расположились Саблин, Катя и Зиганиди.
— Как рука? — спросил Виталий.
— Бывало и похуже. — Зиганиди пошевелил пальцами.
— Не переживай! Я тебя заштопал лучшим образом, через неделю можно будет швы снимать, — отозвался из-за руля Шинкевич и резко увел вездеход вправо.
— Почему сюда? — забеспокоилась Катя.
— Мы через перевал пойдем, так будет короче. Я имею в виду, мы сократим расстояние, на котором окажемся в зоне видимости.
— Всем разобрать оружие! — приказал Саблин.
Руки людей потянулись к ящику, стоявшему на свободном сиденье.
— На этот раз Нагибин постарался, — одобрительно заметил Зиганиди, взяв в руки автомат с откидным прикладом и подствольным гранатометом.
Виталий проверял свой ствол.
Катя любовно погладила цевье автомата и сказала:
— Ребята, вы не поверите, но я всегда мысленно разговариваю с оружием.
— И как ты к нему обращаешься? — спросил Саблин. — Мужскими именами называешь?
— Ну что вы! У оружия всегда женское имя. Вернее, даже не имя. Я часто говорю: «Ну, моя девочка, не подведи».
— Типичный комплекс женщины, у которой нет своих детей, — отозвался из-за руля Шинкевич. — Ты уж извини, Катя, но я должен это сказать. Кто кроме старого сотрудника ГРУ тебе всю правду откроет? Женщине надо дома сидеть, детей рожать и воспитывать, а не с автоматом милыми словами разговаривать.
В салоне на некоторое время воцарилась тишина.
— А что я такого сказал? — удивился Каспар Францевич.
— Ничего особенного, — произнесла Катя. — Вы правду сказали и тем самым меня обидели.
— Наверное, не надо прямо сейчас выяснять отношения, — сказал Саблин. — Катя — наш товарищ. Мы для нее ни в чем скидки не делаем.
— Женщина не может быть боевым товарищем. — Шинкевич оторвал руку от руля и важно поднял палец. — Иначе она мужик. Катенька, обещай мне, что в ближайшее время одумаешься и подашь рапорт об отставке. Нагибин подпишет. Если надо, я с ним поговорю. Выйдешь замуж, родишь детей и поймешь, что такое настоящее счастье.
— За кого выйду-то? — Сабурова усмехнулась. — За Николая или Виталия?
— А кто тебе сказал, что перечень достойных мужчин заканчивается на данных персонах? Это сейчас ты только их возле себя видишь, поскольку времени свободного у тебя нет. Хочешь, с хорошими людьми познакомлю? Вокруг меня уйма народа крутится. Есть даже настоящий английский лорд.
— Мне с иностранцами серьезные отношения заводить нельзя. — Катя засмеялась. — Служба такая.
— Ты со службы сперва уйди, потом видно будет.
— Вы мне личный состав тлетворными предложениями не разлагайте! — Саблин улыбнулся.
Вездеход въезжал на перевал. Снег клубился за кормой. Огромные колеса вращались, иногда проскальзывая на льду.
— Заносит машину. Всем хороша, но при большом ветре норовит продемонстрировать свою парусность. — Шинкевич вздохнул, в очередной раз выворачивая руль навстречу заносу.
И тут справа по курсу громыхнул взрыв. Столб снега, огня и дыма поднялся над склоном. Саблин закрутил головой, но нигде никого не было видно. Шинкевич сразу же пошел по склону зигзагом.
Еще один взрыв раздался уже ближе. По корпусу машины ударили комья снега. Тут же сработали дворники, плеснул омыватель, щетки принялись размазывать его по стеклу. Третий выстрел из ручного гранатомета Саблин уже засек. Он был произведен из-за скалы. Разрыв грохнул совсем близко. Вездеход тряхнуло взрывной волной, но он благополучно покатил дальше.
— Туда давай! — крикнул Виталий, на ходу опуская боковое стекло.
— Может, не надо? — спросил Шинкевич, но все же направил вездеход в ту сторону, куда указывал Саблин.
— А теперь разворачиваемся! — Виталий вытащил гранату, умудрился одной рукой разогнуть усики предохранителя, вырвал зубами чеку.
Граната описала в воздухе дугу и ушла за скалу. Прежде чем прогремел взрыв, из-за укрытия вылетели два снегохода и тут же устремились в погоню за вездеходом, катившимся вдоль склона.
— Выкурили гадов! — проговорил Саблин, передергивая затвор.
— Погоди радоваться, — предостерег его Шинкевич. — Уж лучше бы они за камнем сидели.
Каспар Францевич оказался прав. Один из преследователей вскинул автоматическую винтовку и выпустил очередь по вездеходу. Пули никого не задели, но высыпалось заднее стекло. В нагретый, уютный салон тут же ворвался ледяной ветер.
— Блин! — воскликнул Шинкевич. — Где я себе новое стекло куплю? Тут ведь не только автомобильных, но и вообще никаких рынков не наблюдается!
Катя выпустила несколько очередей в выбитое стекло.
— Не стреляйте пока, — крикнул Каспар Францевич.
— Почему? — удивился Зиганиди.
Вместо ответа Шинкевич резко вдавил тормоз. Вездеход понесло юзом по плотному насту.
Только после этого Каспар Францевич пояснил:
— Любые три точки легко можно выстроить в одну линию, если манипулировать одной из них. — Он вновь вдавил газ.
Только сейчас боевые пловцы поняли суть его маневра. Благодаря резкому торможению все три средства передвижения оказались на одной линии. Теперь водители снегоходов опасались стрелять, боясь угодить друг в друга. Ясное дело, они старались маневрировать, но Шинкевич был настоящим асом. Ускоряясь и замедляясь, он неизменно оставался на одной прямой между ними.
— Чего ждете? Я так долго не выдержу! — крикнул Каспар Францевич.
Саблин выпустил очередь в открытое окно. Снегоход вильнул. Пули подняли фонтанчики снега, врезавшись в наст. Снегоходы были более маневренными, но и вездеход имел свое преимущество. Он лучше слушался руля.
