Не без внутренней ухмылки Гийом обратил внимание на истуканом стоявшего перед дверью в кабинет Трефа мордатого амбала с бритой головой, квадратными скулами и пустотой в глубоко посаженных глазах. Выпирая на груди, спрятанный под пиджаком явно не хилых размеров ствол дополнял обстановку как завершающий предмет декора, без которого весь интерьер выглядел бы лишь набором случайных предметов. Такой огромный пистолет ставил логическую точку. Скорее всего, «честный бизнесмен» Треф даже в туалет ходит с охраной, подумал Гийом.
Провожатый открыл дверь кабинета, сунул туда голову, молча кивнул и предложил французу войти.
— Благодарю вас, — сказал детектив начальнику охраны и, аккуратно перешагнув порог, плотно прикрыл за собой дверь. В ту же секунду он поймал настороженный взгляд заматеревшего мафиози.
— Садитесь, — сказал Флоренский по-русски, пыхнул сигаретой и указал на стул напротив. — Слушаю вас, месье...
— Жак, — подсказал гость, внимательно, с легкой полуулыбкой разглядывая хозяина ночного клуба. — Просто Жак. Благодарю вас, что смогли уделить мне несколько минут. — Детектив вполне сносно разговаривал на языке предков своего патрона. — Может, перейдем сразу к делу?
— Извольте. Итак, Жак, чем я могу быть полезен господину Бояроффу?
— Прежде чем начать нашу беседу, Леонид Александрович, я хочу задать вам один конфиденциальный вопрос, — деловито оглядев кабинет, начал Гийом. — Вы уверены, что здесь нет «жучков»? — Он строго, испытующе взглянул на Флоренского.
— Можете быть совершенно откровенны, Жак, — посмотрев на гостя с заметным интересом, заверил бывший подзащитный патрона. — У меня серьезная служба безопасности, в которой немало бывших офицеров КГБ. Если вам это о чем-нибудь говорит...
— Говорит, — согласно опустил веки детектив и перешел к главному: — Леонид Александрович... возможно, вы не в курсе, но мой босс, месье Боярофф, является страстным коллекционером. Предмет его страсти — старинные иконы. И я помогаю месье Бояроффу разыскивать и приобретать... различными способами... на территории стран бывшего Советского Союза ценные раритеты.
Гийом сделал короткую паузу, дав возможность хозяину казино вникнуть в суть его слов. Флоренский затянулся дымом, с прищуром взглянул на детектива, но промолчал.
— Не так давно, — продолжал француз, — в поле нашего зрения попала одна старинная икона, которую завещал вашей Церкви скончавшийся на Западе граф Гаев. Несколько лет подряд мой патрон пытался уговорить графа продать ему икону, но тот, увы, не нуждался в деньгах. В настоящий момент Тихвинская икона Пресвятой Богородицы — именно о ней идет речь — вернулась в тот самый храм, откуда исчезла восемьдесят с лишним лет назад. Под бронированное стекло и сигнализацию. Но месье Боярофф не считает это маленькое недоразумение веским основанием для того, чтобы отказаться от попыток заполучить доску. С переправкой иконы на Запад проблем не возникнет — канал существует и проверен многократно. Вопрос лишь в исполнителях. Разумеется, во Франции есть подходящие специалисты, однако здесь не Париж. И даже не Андорра... Как говорят у вас, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И если бы в Петербурге нашлись серьезные деловые люди, имеющие определенное влияние и способные оказать более чем щедро оплаченную помощь скромному коллекционеру, то...
— Я вас понял, Жак. — На губах Флоренского заиграла сдержанная покровительственная улыбка. Подавшись вперед, игорный воротила легонько хлопнул пухлыми пальцами по столешнице из карельской березы. — Только... почему адвокат решил обратиться за помощью именно ко мне? Я ведь владелец ночного клуба для персон класса VIP, а не вор-клюквенник.
— К сожалению, Леонид Александрович, — вздохнул Гийом, — кроме вас, у месье Бояроффа нет в этом великолепном городе ни одного серьезного контакта. А вы, как выяснилось, за прошедшие годы сильно укрепили свое финансовое и, без сомнения, общественное положение. Вот патрон и предположил, что вы помните о своем обещании и сумеете заинтересовать кого-нибудь его деликатным предложением.
— Я, как вы правильно заметили, действительно имею обширный круг знакомств, Жак, — спокойно сказал Флоренский. — В том числе и с влиятельными людьми, не привыкшими, чтобы посторонние совали нос в их дела. И я допускаю, чисто теоретически, возможность, что предложение месье адвоката может вызвать у кого-нибудь из них определенный интерес. — Леонид Александрович стряхнул пепел и вновь откинулся на спинку кресла. — Но любой деловой разговор должен с чего-то начинаться. И если допустить хоть на секунду, что мне удастся выйти на заинтересованное лицо, я сразу же столкнусь с логичным и вполне оправданным в данной ситуации вопросом... Вы понимаете, Жак, что я имею в виду?
— Конечно, — кивнул француз. — Эта сторона дела отработана. Месье Боярофф готов заплатить наличными, которые без проблем можно получить в любом крупном банке Санкт-Петербурга с его скандинавского счета. Патрон полагает, что в данном случае речь может идти о вознаграждении... — Гийом сделал эффектную паузу и холодно взглянул на Флоренского, — в пятьсот тысяч франков...
Названная хитрым детективом сумма была ровно втрое меньше поставленного стариком лимита. Но для начала Гийом решил прозондировать аппетиты местных гангстеров.
Флоренский подвинул к себе калькулятор, быстро пробежал пальцами по кнопкам, переводя названную сумму в доллары по среднему курсу. У него получилось приблизительно восемьдесят три тысячи баксов. Не слишком много, учитывая, что старинная икона, из-за которой дряхлый парижский шампиньон, судя по всему, вот уже несколько лет подряд не находит покоя, наверняка оценивается в несколько раз... а может, и в несколько десятков раз больше! Хотя, стоило признать, что и предложенная адвокатом сумма у многих умельцев, могла вызвать состояние, близкое к нирване. Только вот допускать к деликатному и, похоже, вполне перспективному делу жадных явно не стоило. Здесь нужна целая комбинация. Четкая, отработанная во всех деталях схема!
Да и о своем личном интересе следовало подумать. За гроши пусть сявки безусые работают. Тем более у адвокатишки, похоже, действительно нет другого выхода на братву. Значит, вначале нужно дать господам коллекционерам понять свое откидное место под е г о питерским солнцем, а затем выдоить по максимуму. До последней капли! Вот это уже тема, на которую не стремно тратить время.
— Одно время, не слишком долго, я имел отношение к искусству, — хмыкнув, сообщил Гийому хозяин «Полярной звезды». — И знаю, что абсолютное большинство раритетов, включая и те, что на публике принято называть бесценными, — Флоренский поморщился, — вне зависимости от статуса их собственника, а также его желания или нежелания продавать эту вещицу, имеют так называемую страховочную стоимость. И еще я знаю, что богатые частные коллекционеры, не стремящиеся демонстрировать свои коллекции, а желающие только единолично обладать ими, готовы не задумываясь выложить за нее ровно половину от этой самой страховочной стоимости. Если хотите, это сложившаяся десятилетиями на черном рынке произведений искусства такса. Своего рода ориентир. Если и бывают отклонения, то, как правило, не слишком значительные.
— У вас, господин Флоренский, оказывается, познания в данной области значительно выше, чем предполагал месье Боярофф, — тщательно скрывая свое разочарование, сквозь зубы прошипел детектив. Его породистое лицо перекосила вымученная улыбка. — Что ж, значит, нам будет проще договориться. Всегда приятно иметь дела с компетентным партнером...
— Я не думаю, что месье Боярофф относится к числу бедных собирателей открыток, — словно не обратив внимания на комментарий француза, тоном биржевого брокера продолжал Леонид Александрович. — А значит, я не вижу оснований отступать от сложившихся традиций. Я уверен, что смогу очень быстро выяснить страховочную стоимость Тихвинской Богородицы и уже сегодня найду минутку, чтобы лично заехать в Троицкий храм и увидеть доску воочию... Но уже сейчас я уверен, что предложенные вами полмиллиона франков составят лишь жалкую толику от стоимости иконы по международному каталогу.
— Я тоже пару раз слышал о таком варианте ценообразования на черном рынке, — стараясь выглядеть невозмутимым и скрыть раздражение, сказал француз. — Однако, смею вас заверить, на практике все совершенно иначе... Начать хотя бы с того, что названная вами сумма в пятьдесят процентов от страховочной стоимости изначально предполагает передачу иконы заказчику из рук в руки, в безопасном месте, в любой точке мира, которую он укажет...
— Ну так-таки и в любой?! — фальшиво изумился Флоренский, подняв брови. — По-моему, дорогой Жак, вы сильно перегибаете палку. Европа, если мне не изменяет память, объединяется, и прежние границы в большинстве случаев остались лишь на политических картах. А что касается пересечения границ России и Польши — извольте, я к вашим услугам. Причем мои возможности гнать контрабанду за кордон и обратно, смею вас заверить, во много раз превышают возможности вашего канала. Я могу, если потребуется, отправить фуру с фальшивыми документами в вояж до Лондона и обратно. А вы говорите о доске размером с тетрадный лист... Ведь так?
