Полковник направился к служебной «Волге», а к группе подкатила пассажирская «Газель».
Вскоре микроавтобус, миновав пробки столицы, трассу за пределами МКАД, въехал на территорию отдельного батальона специальной связи. Остановился напротив казармы расположения спецподразделения. Офицеры и прапорщики сдали оружие и амуницию, средства связи и спецснаряжения. После чего разошлись. Каждый пошел к себе. Кто домой, кто в общежитие.
Лебеденко вышел из казармы последним. Его возле курилки ждал Дубов. Старший лейтенант подошел к прапорщику:
— Перекурим, Сергей?
— Давай!
— А потом заглянем в чипок? Не могу в таком состоянии идти на хату. Аниса сейчас радостна, ждет. А я не могу с ней, как всегда. Проклятая боль в сердце мешает. Мысли остались там, в Новокоролевске. До сих пор стоит перед глазами черное облако над городом.
Дубов положил руку на плечо сослуживцу:
— Не, Андрюх, чипок не поможет. Наоборот! Зависнем там и вообще все испортим. Стаканом же не обойдемся? А жены ждут! Ты, конечно, как хочешь, я сейчас пить не буду. И тебе не советую. Перекурим и домой. Да?
Лебеденко кивнул:
— Ты прав. Расслабиться можно и дома, а в чипке зависнем, да еще бучу устроим, потому как нервы на пределе. Заденет какой-нибудь лейтенант-связист, и кранты, я не удержусь. Знаю себя. Да и ты в стороне не останешься. Так что прав ты, Дуб, курим и до дома, до хаты. Так будет всем лучше!
Спецы выкурили по сигарете и направились к дому, где жили в одном подъезде. Лебеденко поднялся на свой этаж, попрощавшись с прапорщиком. Остановился у двери своей квартиры. Тряхнул головой, как бы сбрасывая с себя все то, что сопровождало его от Новокоролевска. Не смог сбросить. Вздохнув, нажал на кнопку звонка. В квартире раздалась мелодия сигнала. Дверь тут же распахнулась, и молодая супруга повисла на шее старшего лейтенанта:
— Андрюша! Наконец! Я так ждала тебя, так соскучилась, полковник утром рано сказал, что вы возвращаетесь, а время не назвал, но я успела приготовить плов. Настоящий…
Старший лейтенант, не дав договорить жене, впился губами в ее губы. Целовал жадно, неистово. У жены подкосились ноги. Она сделала глубокий вдох, как только муж отпустил ее:
— Чуть не задохнулась! В глазах потемнело!
— Извини, Аниса, но я тоже очень соскучился по тебе, хотя отсутствовал-то всего ничего.
— Что ж мы в проходе стоим? Идем!
И женщина затянула мужа за руку в прихожую. Старший лейтенант ногой захлопнул за собой дверь. Сбросил ботинки, куртку, оставшись в брюках боевого костюма и камуфлированной майке. Прошел за женой на кухню. Сел за стол, закурил. Аниса открыла форточку:
— А знаешь, Андрюша, сколько мы тут, жены, переживали?
— В связи с чем?
— Как с чем? Ты что, не слышал, что боевики захватили школу с детьми в Новокоролевске?
Лебеденко горько усмехнулся:
— Слышал ли я о Новокоролевске? Да, слышал! И что?
— Так мы подумали, вы там. Хорошо, Валентина, жена Вьюжина, всех обошла и сказала, что группа совсем в другом месте. Успокоила. Но как это подло, брать детей в заложники. Каково сейчас их родителям знать, что родной ребенок в лапах этих безжалостных шакалов?
Лебеденко внимательно посмотрел на супругу:
— В каких лапах? Ты что, Аниса, с утра телевизор не включала?
— Нет, а что?
Старший лейтенант встал:
— Дай-ка мне, Анис, стакан и бутылку из бара!
Женщина помрачнела:
— Ты собрался водку пить?
— Да!
— Но почему? Мы же договорились, что ты не будешь…
Лебеденко повысил голос:
— Я прошу тебя, дай стакан и бутылку, или мне самому взять?
Аниса подчинилась. Лебеденко отвернул крышку бутылки, налил в стакан. В несколько глотков выпил, даже не поморщившись. Занюхав тонким ломтем лепешки, закурил новую сигарету.
Аниса спросила:
— Что случилось, Андрюша?
Старший лейтенант взглянул на жену:
— Что случилось? А то, что ночью боевики, захватившие школу в Новокоролевске, взорвали ее вместе с детьми и собой.
— Что?!!
Большие глаза женщины распахнулись еще больше.
— Как взорвали?
— Тебе надо было утром включить телевизор.
— А ты откуда о взрыве знаешь? Тоже из новостей или…
От неожиданно осенившей женщину догадки та замолчала, поднеся ладошку ко рту. Тихо прошептала:
— Или… вы…
Старший лейтенант подтвердил догадку:
— Да, Аниса, или! Валентина Вьюжина сказала тебе неправду. Мы были в Новокоролевске. Более того, в ночь подрыва группа находилась в подвале захваченной школы и была готова провести штурм, но… Дикой, главарь банды, опередил всех! Он подорвал школу! Нам чудом удалось избежать участи детей и учителей, вовремя покинув подвал.
Аниса опустилась на стул:
— Как же это так, Андрюша?
— Вот так, Аниса! И твой муж тоже виноват, что погибли невинные дети!
— Но почему, Андрей?
— Дикой — главарь банды, захватившей школу, один из полевых командиров Абделя Аль Яни. И если бы я не упустил в свое время шейха в лабиринте подземного грота в Афганистане, то некому было бы отдавать приказы Дикому и ему подобным. А я упустил Абделя. Но я же его и достану. Клянусь всем святым, достану! С группой ли, в одиночку, но достану. И тогда, ой, нелегкой будет его смерть!
Аниса обняла голову мужа:
— Успокойся, Андрюша! Что ж поделать, раз так устроен мир? Он перевернулся, и зло правит им.
Старший лейтенант проговорил:
— Мне плохо, Аниса, поэтому я и выпил. Думал, полегчает, а мне, наоборот, плакать хочется.
— Так поплачь, родной. Легче станет. Я вот вчера…
Лебеденко тут же встрепенулся:
— Что ты вчера?
Аниса воскликнула:
— Ой, дура, проговорилась.
Старший лейтенант напрягся:
— Ну-ка, ну-ка, продолжай, что было вчера?
Женщина покраснела:
— Я не хотела тебе говорить, Андрей, а может, и не стоит?
— Что не стоит? Что ты крутишься? Тебя кто-то обидел?
— Мне неприятно об этом говорить.
— А придется. Я не отстану. И ты ничего не должна скрывать от мужа, разве не так тебя воспитывали?
— Так, но ты сейчас…
— Я уже в порядке. А ну выкладывай, что произошло вчера.
— Да ничего особенного, но все было так неожиданно, грязно, обидно. Я долго плакала потом.
Лебеденко изменился в лице, вскричал:
— Что было?
— Да выносила я мусор, постояла немного на аллее, пошла домой, а возле подъезда офицер из главной части, он в общежитии живет, видела, как ходит туда. А тут стоит возле подъезда и ухмыляется. А сам на меня смотрит.
— Кто такой, конкретней? В общаге полно офицеров.
— Ну, такой, всегда лощеный, в штабе сидит, старший лейтенант. Он еще за медсестрой ухаживал.
— Начфин?
— Не знаю!
— Такой высокий, с усиками, он?
— Да!
Старший лейтенант сказал:
— Он! И что дальше?
— Я хотела пройти мимо, а он загородил дорогу и говорит — куда спешишь, красавица? В холодную постель? Муженек-то в командировку улетел. Я ему — не ваше дело, я с чужими мужчинами не разговариваю! Он — слышал я, ты среди дикарей росла? Обожаю дикарок!
Лебеденко тяжело задышал:
— Дальше!
— И предложил… мне стыдно сказать, что он предложил.
— Переспать с ним?
Аниса тихо проговорила:
— Да!
И тут же подняла голову:
— Но я ему сразу пощечину. А он… он мне!..
Спецназовец взревел:
— Что?!! Ударил тебя?
— Да! И сказал, все равно ты будешь спать со мной. Никуда не денешься. Еще никто из баб мне не отказывал. Не ляжешь сама, силой возьму, пока твоего… он плохо сказал о тебе.
— Как?
— Может, не надо?
— Надо! Так как?
— Пока твой придурок-спец будет по горам за орденами мотаться! А потом еще и опозорю, пригрозил, да так, что он сам тебя на улицу вышвырнет. Соглашайся, сказал, пока я добрый. И… и… за грудь меня схватил. Я вырвалась, побежала, он за мной. Хорошо, Наташа Дубова в подъезд вышла. Он остановился и быстро ушел. А я закрылась дома и долго плакала. Почему этот тип так со мной? Разве я дала повод?
Лебеденко с силой ударил кулаком по столу:
— Ну все! Доигрался, сучонок! Переспать с тобой захотел, ублюдок? Ударил женщину, крыса тыловая? Сейчас он у меня белугой взвоет, пидор коматозный! Завалю гандона!
Старший лейтенант резко встал. Так, что стул полетел к мойке. Аниса кинулась к мужу.
— Не надо, Андрей, прошу! Меня бей! Я стерплю. Ведь тронешь его, тебя же посадят! Ой, дура я, дура, мне молчать бы!
Лебеденко отстранил от себя жену, приказал:
— Сиди дома, на улицу ни шагу! Ты поняла меня?
— Не надо, Андрюша, пожалуйста!
— Надо, Аниса, надо!
Офицер спецназа вышел в прихожую, надел ботинки, накинул куртку. Аниса вновь рванулась к нему, но Лебеденко легко отстранил супругу, усадил на пуфик, сказал голосом, не предвещающим ничего хорошего, холодно стальным и зловеще спокойным:
— Дорогая! Сиди дома и жди меня! Я скоро вернусь.
Лебеденко вышел из квартиры. Офицеру после провала акции по спасению заложников просто необходима была разрядка, выброс всего, что тяжелым грузом давило душу. Вот случай и представился. И остановить сейчас старшего лейтенанта не мог никто.
