– Быстро! – Максим спрыгнул на землю, снял с седла Ваську. Она отбежала споткнулась и плюхнулась на мокрый асфальт. Но тут же вскочила на ноги и уставилась серыми глазищами на отца. Максим схватил ее за руку, потащил за собой, одновременно дернул за повод Префекта, и жеребец послушно зацокал подковами позади.
– Бегом к машине! – крикнул Ваське Максим и подтолкнул ее в спину. А сам отпустил поводья и с силой хлопнул Префекта по крупу. Жеребец прижал к голове уши, подобрался и красивым длинным прыжком перемахнул ограду. И понесся через манеж к конюшне – шея выгнута, хвост по ветру. «Красавец. Когда-нибудь куплю себе такого, пусть перед домом травку щиплет» – Максим рванул к машине, открыл заднюю дверцу и закинул Ваську в салон. Уселся за руль, развернулся и погнал прочь по кривой разбитой дороге.
– Это что, твоя машина? – прошептала Васька. Она вытянула руки и обняла отца за плечи.
– Нет, покататься дали, – Максим прибавил газу. На выезде из города один пост, следующий километров через семь, хорошо бы успеть проскочить их, а дальше можно спокойно гнать под сто двадцать, до следующего городка.
– А я знала, что ты не умер, всегда знала, – почему-то шепотом говорила Васька, – меня Фролова вызвала и сказала, что я теперь сирота. И что я должна ей спасибо сказать.
– Сказала? – спросил Максим и посмотрел в зеркало заднего вида, но увидел в нем только светловолосую макушку. Васька прижалась щекой к спинке сиденья и смотрела в окно.
– Да, сказала, что я ей не верю и что мой папа жив.
– А дальше?
– Орала, – вздохнула Васька, – как всегда. Мы привыкли. А один раз она к нам на ужин пришла и говорит, что завтра начинается пост и есть вообще нельзя. И она лично три дня есть не будет. Я спросила: детей? Меня потом гулять не пускали, – Васька снова всхлипнула.
– Тихо, все закончилось. Забудь. Забудешь такое, как же, эти полгода девчонка будет помнить всю жизнь. И воспоминания эти приятными не назовешь, детдом ей долго будет в кошмарах сниться.
– А куда мы едем? – спросила Васька.
«Подальше отсюда» – но вместо этого Максим ответил:
– Потом скажу. Ты есть хочешь?
– Нет, я потерплю. Давай поедем побыстрее, чтобы нас не догнали.
«Замучаются пыль глотать» – два поста они уже миновали, Максим заблаговременно перестраивался в правый ряд, плелся в общем потоке фур и грузовиков, а после постов вылетал в левый ряд. И, если бы не отбойник, еще бы раз пять расстался со своей «времянкой». На лобовое стекло упали тяжелые дождевые капли, перечеркнули его длинными штрихами, забарабанили по крыше. Максим включил «дворники», они заскользили по стеклу, потоки воды сбегали вниз. Справа дважды глухо громыхнуло, пригревшаяся в тепле Васька вздрогнула, крепче вцепилась в куртку на плечах отца.
– Это гроза, не бойся, – сказал Максим, но Васька не отозвалась. До ближайшего города остается километров тридцать, но езды на час, не меньше – чем ближе к Москве, тем плотнее поток машин. Сначала надо будет поесть где-нибудь, потом купить Ваське новую одежду, обувь и остальное, что там покупают девчонкам в этом возрасте. Девчонкам. Да, в розыск объявят именно Василису Логинову десяти, вернее, уже одиннадцати лет, день рождения у нее был зимой… Ну и пусть ищут сколько хотят, хрен найдут. Таких Василис по всей стране как песка в море… Ливень закончился так же неожиданно, как и начался, туча отвалила в сторону, впереди поднялась яркая крутая радуга, повисла над дорогой.
– Васька, смотри! – не оборачиваясь, произнес Максим. – Красота какая! Помнишь: каждый охотник желает знать… – но Васька не ответила. Максим глянул в зеркало на лобовом стекле, привстал на сиденье и увидел, что Васька спит, положив голову на рюкзак.
В городе плутать особо не пришлось, все культурно-торговые центры сосредоточились на привокзальной площади, дальше цивилизация заканчивалась. Максим оставил машину на платной стоянке и повел Ваську в магазин. На третьем этаже торгово-развлекательного центра нашлось несколько харчевен, Васька набрала себе кучу разной еды и теперь ела все подряд – курицу, картошку из пакетика, пирожки, салат и запивала колой. «Ленка бы нас убила» – подумал Максим, глядя на это безобразие, но сказать дочери «нет» он не смог. Васька жевала и одновременно говорила, так старательно, словно отвечала урок:
– Меня мама у школы встретила, мы домой шли. А у подъезда остановились, там машина стояла, ее обойти пришлось, по лужам. И около квартиры к нам двое дядек подошли, ключ у мамы отняли, дверь открыли и нас в квартиру затолкали. Мама сказала, чтоб они катились на фиг, что она про тебя ничего не знает, и вообще – ты подонок, так как бросил ее с ребенком, и она тебя даже видеть не хочет. Тогда один сказал, что она дура и чтобы она заткнулась и слушала, что ей скажут, – Васька допила колу и потянулась к следующему картонному стакану.
– И сказал, что если она врет, то ее обвинят в торговле наркотиками и посадят, а дочь сдадут в детдом. И вырвал у мамы из рук сумку, вытащил из нее телефон и стал смотреть звонки. Мама попыталась телефон отнять, но второй ударил ее по лицу. Тогда я закричала, что ты придешь и убьешь их всех, и тот, с телефоном, зажал мне рот. Тогда мама вцепилась ему в волосы и расцарапала ему щеку, а я укусила его за палец, до крови, – похвасталась Васька и отложила пустой пакетик из-под жареной картошки.
«Обалдеть» – Максим не сводил с дочери глаз. Васька продолжала поглощать еду и одновременно рассказывать о том, что произошло в их маленькой квартире полгода назад.
– Вот, он заорать попытался, меня отпустил, и я его в колено ногой ударила. А мама ему в рожу ногтями вцепилась, и тоже до крови. Он равновесие потерял и назад грохнулся, там, где дверь в ванную. Свалился и звук такой странный был, словно лопнуло что-то.
«Это он башку себе о край ванны разбил, вдребезги. Ну, и кровища на полу, как положено» – Максим вслух этого говорить не стал, он молча смотрел на Ваську, а она продолжала:
– Потом второй куда-то позвонил, еще двое прибежали и нас с мамой в машину посадили и увезли. Потом маму из машины вытащили, и я ее больше не видела. Меня в приют сначала сдали, а потом в детдом. А потом Фролова сказала, что я теперь сирота, – отчиталась Васька и потянулась к очередной порции курицы в тесте.
– Хватит, – остановил ее Максим, – тебе плохо будет. Пошли, – и вытащил дочь из-за стола. Они спустились на второй этаж, прошли мимо бесконечных витрин магазинов и одежды, и Максим остановился, почувствовав свою абсолютную беспомощность.
– Вон джинсы классные, и футболка, – оживилась Васька, – и балетки, я такие давно хочу. Пойдем, – она потянула его за руку.
– Балетки? Нет, не надо. Джинсы и футболку бери, – распорядился Максим. После недолгих пререканий Васька переоделась в примерочной и вышла из магазина во всем новом. Обувь ей купили в спортивном магазине, там же Максим выбрал ей небольшой рюкзак.
– Давай остальное сама, я тебя тут подожду, – он дал Ваське денег, и, пока она бродила по соседнему отделу, следил за ней через стекло витрины.
– Все, – сообщила Васька, вернувшись, – можно ехать.
– Нет, не все, – ответил Максим. Оставался последний штрих, не хватало важной детали. Для этого пришлось спуститься в цокольный этаж. Они вошли в небольшой салон красоты, Ваську усадили в кресло, Максим объяснил мастеру:
– Здесь убрать, виски тоже, затылок на «нет» свести, челку можно оставить, но короткую.
– Вы что? – возмутилась парикмахерша. – Так же мальчишек стригут, это не для девочки стрижка! Такие волосы роскошные – а вы на «нет»!
– Стригите! – крикнула закутанная в накидку Васька. – И побыстрее, пожалуйста! Мы спешим!
– Ну, хорошо. Как скажете, – парикмахерша щелкнула ножницами, положила их на столик и повела Ваську мыть голову.
Все закончилось минут через сорок, Васька разглядывала себя в зеркало со всех сторон, поворачивалась и так и этак.
– Пошли, – Максим расплатился и взял Ваську за руку. – Вот теперь все. Уходим. – И повел ее за собой к выходу. Они перебежали дорогу, обошли автобусную остановку, и Максим повернул к зданию вокзала.
– Ты куда? – удивилась Васька. – Машина же там!
– Пальцем не показывай, – оборвал ее Максим, – это некрасиво. Мы на поезде поедем, в машине бензин закончился.
Содержимое бардачка давно лежало в рюкзаке, ключ вместе с брелком отправился в мусорную урну еще на входе в торговый центр. В здании вокзала нашлось много свободных мест, но Васька поплелась за отцом к кассе.
– Два билета на Москву, на ближайший поезд, – Максим отдал кассиру деньги. Ждать пришлось часа три, поезд опаздывал, и ночь предстояло провести в плацкартном вагоне. Полусонная Васька забралась на верхнюю полку и сразу заснула, Максим сидел за столиком и смотрел на свое отражение в темном окне.
– Сынок ваш? – он обернулся на голос. Соседка – пожилая полная женщина смотрела то на свернувшуюся в клубок Ваську, то на Максима.
