— Да уж не скромничай, — Женька впился в рыбью чешую, пытаясь разодрать ее зубами. — Наверно, не только жалобы случается разбирать. О! — и, точно вспомнив о чем-то, он полез двумя пальцами за пазуху, извлек оттуда сложенную газету. — Сегодня, кстати, о вас в передовице прочитал.
Витюша усмехнулся, покосился на газету, но в руки не взял: политпросвещение в его обязанности не входило.
— Ну и че там?
— Областной прокуратурой предъявлено обвинение по делу об убийстве священника русской православной церкви Александра Меня. Выходите на большую дорогу!
— А, — махнул Витюша, — дело уже прошлое, пусть им психиатрическая экспертиза занимается.
— И кто же его…
— Извини, Женя, — Витюша со значением выпустил в потолок несколько аккуратных колечек дыма, — я тебе когда-нибудь после об этом расскажу — интересы следствия и все такое прочее, сам понимаешь.
Женька понимал. Давно уже понял, какая роль была отведена Феоктистову в прокуратуре. Очевидно, там этого сыночка важного «папахена» оценили по достоинству и использовали как посыльного.
— Да, я понимаю, чего там… Это я к тому, что не одними бумажками вам заниматься приходится. Вон, на второй полосе — беседа с вашим… как его… начальником. Опять убийство.
— Это какое? — лениво развернул газету Витюша.
— Да тетки там какой-то в Лобне, я не дочитал…
Витюша пробежал интервью глазами и вдруг засмеялся, демонстрируя превосходство над падкими до сенсации газетчиками, наивными «челноками», дураком-начальником и «пиплом» вообще.
— Чушь собачья! — он оторвал клок газеты и вытер им испачканные рыбьи руки. — Этому Попову зацепка для материала нужна была, это же ясно, как божий день. Никакого убийства там вообще не было.
Женька изо всех сил старался не выдать своей заинтересованности. «Попал! — подумал он, радуясь удаче. — Значит, дело Шейкиной в областной прокуратуре!»
— Не может быть! — усомнился он в правдивости Витюшиных слов.
— Это я тебе говорю! — брякнул пьяный Феоктистов.
— А ты откуда знаешь? — Женька пошел на прямую провокацию.
— Знаю. Умерла та старуха своей смертью, я это дело читал вдоль и поперек и в Лобню вчера ездил. По другому делу правда, но Тер-Азизов, следователь, просил акт экспертизы в тамошнем бюро прихватить… «Инфарктус обыкновеннус!»
«Когда вся эта бодяга кончится, — подумал Женька, — надо будет разыскать этого Виталия Попова и поставить ему литр коньяку». Он двое суток ломал голову над тем, как разузнать что-нибудь о материалах лобненского дела, полагая, что это приведет его к загадке Изгорского. Но и найдя телефон Феоктистова, не знал, как к нему подступиться и под каким предлогом выспросить о ходе официального расследования А тут эта статья в «Криминалке»! Да будь она для Попова хоть трижды «зацепка для статистических обобщений»! Для Столетника она стала надежным поводом попить пивка с болтливым Витюшей, не навлекая на себя подозрений.
— Кто-то во вторник позвонил в милицию и сообщил, что по такому-то адресу имеется в наличии мертвая старуха, — продолжал Витюша, отхлебнув полрюмки водки
— Вот он и убил! — уверенно выпалил Женька.
— Кто?
— Ну, тот, кто позвонил, разумеется.
Феоктистов покачал головой.
— Ну, научили тебя, брат! Да зачем же ему звонить, если он убил?.. Не-ет, в квартиру кто-то заглянул — может, знакомый какой или сосед, родственников у нее вроде не было А потом испугался, что его подозревать начнут, или просто не захотел связываться. Ясное дело, позвонил из автомата. А ты бы как поступил?
— Кто? Я?.. Я бы… не знаю. Наверно, вызвал бы милицию, дождался следователя…
— Это если тебе полжизни на допросы и суды не жалко… Короче, приехали они, а там уже смердит: аутопсия показала, что старушка дней пять назад дуба врезала. За это время воры и посетили ее.
— Почему «за это время»? Может, она умерла, когда они в ее квартиру ворвались — много ли надо при больном сердце?
— Гм… Была такая версия, только трассологи точно установили, что ограбление было в понедельник — не раньше. По пыли там и прочей фигне, неважно…
— Значит, кто-то навел, — зевнул Женька. — Чего бы они к одинокой старухе нагрянули?
— Правильно мыслишь. К этой Шейкиной с месяц тому родственничек наезжал.
— Ты же говорил, у нее не было родственников?
— Здесь не было. В Израиле были. Брат покойного мужа. Вообще он не к ней приезжал — так, по пути заглянул проведать. Он в Тель-Авиве поставками свежих фруктов в супермаркеты занимается, фирму содержит. «Оранж». Предположили, что он ей кое-что отстегнул в твердой валюте. На бедность.
— А отпечатки? — задал Женька наивный вопрос, вызвав снисходительную усмешку однокашника.
— Нет, конечно. В перчатках работали. Тертые!
— Подожди, а вы тогда тут при чем? Милицейское получается дело, квартирная кража — и все?
Внтюша тяжело вздохнул. «Плохо, должно, жить с фанерной головой», — подумал он.
— Судя по учебнику первого курса, не говоря о более сложных книжках — Конституции, например, — «деятельность прокуратуры направлена на укрепление законности и правопорядка и имеет задачей охрану от всяких посягательств, в том числе личных прав и свобод граждан», — процитировал он нравоучительно. — Давай, врежем!
Витюша выпил смесь пива и водки до дна, крякнул от удовольствия. Женька в очередной раз окунул в рюмку верхнюю губу и отставил ее в сторону.
— Закусывай, закусывай, — посоветовал пьянеющий на глазах стажер. — Как я домой-то тебя понесу? — и жестом подозвал проходившего мимо официанта. — Еще рыбий наборчик и парочку пивка.
— Слушаю-с!..
— Ну так вот, — смачно облизывая пальцы, по которым стекал жир, продолжил Витюша, — пало подозрение на давнюю подругу этой… как ее… уби… умершей. Израильского гостя они вместе привечали, и та вполне могла знать, оставил ли он валюту. Подруга всю неделю на даче провела. То есть никто, конечно, не думал, что божий одуванчик способен выбить дверь, но навести могла. Стали эту версию отрабатывать, поинтересовались у соседей по даче — не отлучалась ли. А те возьми да ей и капни. Бабка оказалась не промах, всю жизнь в облисполкоме работала, вышла аж на областного прокурора. Ну, туда Тер-Азизов поехал, стал соседей опрашивать. И одна соседка с нижнего этажа говорит, мол, видела эту… как ее… убитую в воскресенье, как она за молоком ходила. Представляешь? Судмедэксперт утверждает, что смерть наступила от силы в четверг, а она — в воскресенье видела!.. Убитая затворницей жила, кроме этой своей подруги, ни с кем не общалась…
«Как Изгорский!» — подумал Женька.
— …да и соседи все работают, друг с другом вполне могут неделю не видеться. В общем, думали продавщицу поспрашивать, да оказалось, что магазин в воскресенье не работает. Стали бабку убеждать. «Может, ошиблись, может, не она, померещилось, бывает…» Короче, взяли это дело на контроль, версий много, все сейчас проверяются. Прокурор следственного управления потребовал повторного вскрытия…
Поняв, что из Витюши больше ничего не вытащить, а дальнейшие расспросы могут насторожить его, Женька поспешил свернуть разговор.
— Старуха оборотень была! — воскликнул он вдруг таинственно. — Она по воскресеньям воскресает. Встает из гроба и ходит за молоком!
Витюша, смеясь, помог официанту снять с подноса пиво и тарелку с рыбой.
— Выпьем за то, чтоб тебе в твоей коммерции фартило! Это ты правильно решил… в ногу со временем!.. Знаешь, почему сейчас бардак в органах охраны правопорядка?.. Потому что ни прав, ни порядка, а значит, и охранять нечего! — и, довольный затрепанной шуткой, засмеялся.
Сергей лежал на полу лицом вниз. Руки заведены за спину и соединены наручниками. Попытка открыть глаза отозвалась тупой болью в затылке. Хотел крикнуть — не смог: глаза и рот были залеплены клейкой лентой. Какой-то гул стоял в ушах, как в моторе. Запах резины, рифленая поверхность под щекой… Коврик?.. Резиновый коврик — такими устилают пол в автомобилях… Его куда-то везут… везут по гладкой, как лед, поверхности — не трясет, не подбрасывает, не ощущаются повороты… Он заставил себя расслабиться, вспомнил, вчера (или сегодня?) кто-то подкараулил его на улице… Потом бросили в багажник машины… Странно, в этом багажнике так много места, что можно лежать, свободно вытянувшись… Сергей попробовал нащупать ногой стенку, но ноги оказались связанными. Может быть, это гудит в голове? Мерный шум без перегазовок и рывков… Или так действует наркотик?.. Собравшись с силами, он раздвинул носки ступней и попытался рывком перевернуться на спину. Удалось лишь оторвать плечо на несколько сантиметров: сверху кто-то наступил на него ногой. «Лежать!» — услышал он сквозь непонятный гул. «Что же это? Что? Что? Что?..» — тревожно стучало сердце. Ноги вдруг плавно занесло вверх, внутри все замерло, к горлу подступила тошнота. На какое-то мгновение не стало опоры, тело словно повисло в невесомости, затем пол снова уперся в живот, ноги оказались слева… Воздушная яма?.. Хорошо знакомое ощущение вернуло его к реальности — конечно, это самолет! Но куда?.. Куда его везут, чего хотят от больничной сиделки, бесславно закончившей карьеру на вторые сутки дежурства?.. Провал в небытие повторился раз, другой, ноги снова поднялись выше головы… «Посадка», — догадался Сергей, и точно — его подбросило, сила инерции продвинула тело вперед, но нога в ботинке снова бесцеремонно придавила его к полу. Рев двигателей усилился, самолет прокатился по неровной поверхности, развернулся и встал. Через несколько секунд в салон ворвался холодный воздух. Кто-то сильный легко оторвал Сергея от пола, толкнул в спину, широкой, как лопата, пятерней: «Пошел!»
