Мысли Раида вновь вернулись к недавним событиям. Когда за стенами разгорелось настоящее сражение, он понял: кто бы в нем ни одержал верх, ему в любом случае уготована всего одна роль – жертвенного козла, – и связанный по рукам и ногам чеченец ничего не мог предпринять в этом положении. В бессильной злобе заскрипев зубами, Раид вспомнил о своей подруге.
Развернувшись на манер перевернутой гусеницы, Халилов уставился на девушку своими темными глазами и прошептал тихим, но строгим голосом:
– Лиза, развяжи меня.
Но на этот раз чуда не случилось: обычно послушная, как радиоуправляемая игрушка, девушка не стала слушать чеченца. Действие психотропных пилюль уже давно закончилось, а сила тяжелого взгляда не действовала. Лиза не смотрела на связанного юношу, а, лежа на земляном полу, подобно черепахе, пыталась втянуть голову в плечи и вздрагивала при каждом близком выстреле.
– Ну же, девочка, развяжи меня, и я тебя спасу, – как попавший в капкан волк, скалил зубы чеченец.
Наконец Лиза на него посмотрела, ее глаза были широко распахнуты, в них плескался первобытный ужас. Она совершенно обезумела от происходящего.
– Развяжи, – изловчившись, Раид пнул связанными ногами девушку в бок.
Та взвизгнула.
– Развяжи, сука! – Лицо чеченца стало пунцовым от ярости, тем не менее на этот раз ему удалось вывести подругу из ступора.
– Но он же сказал, что пришел от отца, спасти меня, – затараторила Лиза.
– Какой отец, какой спасти, это бандит, который охотился за документами. Теперь они у него. Когда вся эта шумиха окончится, он вернется и убьет нас. Или это будут другие, но нас в любом случае в живых не оставят. Развяжи меня, если не хочешь, чтобы тебе перерезали горло.
Последняя угроза подействовала на девушку, она навалилась на юношу, пытаясь развязать десантные узлы Кольцова, но это оказалось не так уж легко.
– Нож возьми в рюкзаке, – теряя терпение, прохрипел Раид.
– Сейчас, сейчас. – Лиза на четвереньках метнулась к крайнему рюкзаку. Рванув клапан бокового кармашка, вытащила небольшой складной ножик. Ломая ногти, с трудом открыла лезвие. Теперь дело освобождения пошло на лад. Через минуту последний узел разошелся под остро отточенной сталью.
Раид перевел дух, одновременно пытаясь разогнать застоявшуюся в конечностях кровь. Почувствовав, что сила постепенно возвращается к нему, молодой вайнах вновь ощутил себя хозяином положения и коротко скомандовал:
– Давай за мной.
Молодые люди ползком добрались до задней стены хижины, Раид встал на колени и что было мочи надавил на нее. Доски подались, образовывая проход.
– Ходу, – приказал чеченец девушке, двумя руками удерживая стену.
– А как же наши вещи? – неожиданно заупрямилась Лиза, но Раид слушать ее не стал. Упершись плечом в стену, ухватил девушку за ворот куртки и столкнул ее в проем, та, тоненько взвизгнув, покатилась под откос на узкую полосу пляжа, поросшего осокой. Туда, где была спрятана лодка.
Скользнув вслед за подругой, Халилов едва сам кубарем не покатился вниз.
– Радик, а что дальше? – жалобно запричитала девушка, впадая в истерику.
– Закрой рот и полезай в лодку, – грубо толкнул Лизу чеченец, его глаза снова зажглись ненавистью. Этот бешеный взгляд заставил девушку вновь беспрекословно подчиниться. Она послушно забралась в надувную лодку, чеченец легко столкнул ее на воду, забрался следом и сел за весла.
Не зная, кто и с кем воюет на острове, тем не менее молодой вайнах прекрасно понимал, что самой большой опасностью для них мог стать наблюдатель на берегу. Достаточно одной пули, чтобы беглецы оказались в ледяной воде, откуда выход только в загробный мир. Но оставаться на острове и вовсе означало неминуемую смерть.
Изо всех сил налегая на весла, Раид все же старался как можно меньше шуметь. Ожидая каждую секунду окрика или даже автоматной очереди, он ожесточенно греб, наблюдая, как остров отходит все дальше и дальше. Наконец дно лодки зашуршало о песчаную отмель.
Теперь подгонять девушку не приходилось, Лиза сама легко выпрыгнула на берег. Халилов поспешил следом, но прежде чем бежать дальше, вытащил из кармана нож, который машинально отобрал у Лизы, и дважды вонзил лезвие в борт лодки. Из порезов с шипением вырвался воздух.
– Ходу, сердце мое, – как можно миролюбивее произнес Раид, срываясь с места.
Они бежали по-звериному, без оглядки и остановок, не обращая внимания на влажную, скользкую землю под ногами, на цепляющиеся за одежду колючие ветки. От долгого бега не хватало дыхания, и сердце стучало, как авиационный пулемет. Но ни Халилов, ни его спутница даже не думали останавливаться, страх смерти самый мощный в мире допинг.
Наконец они выбежали на опушку, за которой простиралось поле, а дальше виднелись жилые постройки деревушки, где Раид оставил крестьянину свою «Ченквиченту» на хранение…
Через час юркая итальянка выскочила с грунтовки на федеральную трассу. Чеченец, неистово вцепившись в рулевое колесо, вел малолитражку так, как будто участвовал в гонках «Формула-1».
Маленькая юркая машина обгоняла попадающиеся на пути «Жигули», «Тойоты» и прочие модели, проходила в опасной близости от большегрузных трейлеров. Сидящая рядом с Раидом Лиза видела недоуменные лица водителей, остававшиеся далеко позади, но возражать не решалась.
Вскоре «Ченквичента», оставив справа федеральную трассу, съехала на второстепенную, которая по качеству покрытия оказалась значительно лучше, ибо была выложена из бетонных плит. Впереди замаячила темно-зеленая стена вековых елей.
Проскочив лесополосу в считаные минуты, малолитражка оказалась перед массивным зданием из стекла и бетона, над которым висела надпись «Аэропорт «Чугуевский».
Еще каких-то пятнадцать лет назад это был аэродром военно-транспортной авиации Московского округа. Но после развала СССР и деградации Советской армии пронырливые деляги умудрились вывести аэродром из состава военных объектов Министерства обороны, а потом с легким сердцем приватизировали его, превратив в аэропорт «Чугуевский». Пассажирские рейсы здесь не производились, но, как обычно, во все уголки бывшего и необъятного Советского Союза летали грузовые «Ил-76» и «Ан-12».
Загнав машину на стоянку перед зданием аэропорта, Раид заглушил двигатель и, не вынимая ключей из замка, бросил:
– Пошли.
Девушка выпорхнула из тесного салона малолитражки, обратив внимание, что стоянка сплошь занята тяжелыми внедорожниками – «Ленд Крузерами», «Чироки» и «Паджеро». Среди этих мастодонтов «Ченквичента» смотрелась как на фоне слонов, но пошутить по этому поводу Лиза не успела. Ей пришлось догонять своего друга, который уже входил в здание.
Несмотря на повсеместные повышенные меры безопасности на воздушном транспорте, а также в местах его базирования, Раид, не предъявляя никаких документов, легко проходил через посты охраны, на ходу бросая секьюрити лишь несколько слов. Из чего можно было сделать вывод: его здесь хорошо знали.
Они быстро поднялись на второй этаж и прошли по залитому холодным светом люминесцентных ламп широкому коридору.
Неожиданно Раид резко остановился и, развернувшись, распахнул лакированную дверь. На черно-белой табличке взгляд Лизаветы успел выхватить: «Начальник таможенного терминала»…
Рабочий кабинет таможенника был оформлен в суперсовременном интерьере. За письменным столом из хромированной стали и толстого стекла сидел мужчина лет пятидесяти в темно-синем форменном кителе. Назвать начальника аэропортовской таможни худым язык не поворачивался – он был тощ, как тысячелетняя мумия. Запавшие щеки, морщинистая шея сложилась гармошкой, водянистые глаза навыкате, редкие волосы были тщательно приглажены к макушке, на лбу рассыпалась гроздь пигментных пятен. Сходство с высушенным трупом прибавляла темно-коричневая кожа. Таможенник что-то сосредоточенно записывал в толстый журнал, но, увидев вошедшего, бросил ручку и удивленно воскликнул:
– Ты зачем здесь, Радик, мы же договорились, сперва позвонишь за несколько дней.
– Обстоятельства так сложились, Семеныч, – не обращая внимания на стенания таможенника, ответил Халилов, без приглашения плюхаясь в мягкое кресло. В этом кабинете он чувствовал себя если не хозяином, то уж точно не жалким просителем. – Нам нужно выехать уже сегодня.
– Борт на Ашхабад будет только через три дня, – в раздумье покачал головой Семеныч, кожа на его лице натянулась в подобии улыбки. – Тем более ты и сам знаешь, после того как шахидки взорвали два пассажирских борта, меры безопасности усилили будь здоров. Теперь, чтобы отправить своего человечка вне регистра, приходится договариваться чуть ли не за месяц…
Под тяжелым взглядом чеченца таможенник стушевался и, глядя на свои ногти, пробормотал:
– Или хотя бы за неделю.
Раид будто не слышал его оправданий, снова веско заговорил:
