Чжоу Фан Линь призадумался. Вот оно, нужное место, и на борту весь набор оборудования для подводных работ. Жадность толкала китайца на то, чтобы прямо сейчас начать подъем вожделенного груза. Однако многолетний житейский опыт научил Чжоу Фан Линя справляться даже с этой, самой сильной своей страстью.
«Нет! – одернул он сам себя. – Такое решение стало бы грубейшей ошибкой. Поднять с пятидесятиметровой глубины полтонны ртути – это не на час и не на два работенка. А меж тем уже совсем скоро стемнеет, это во-первых. А во-вторых, где гарантия, что в разгар работы не появится сызнова русский подводный дьявол? А вдруг он будет не один, а с судном сопровождения от Берсентьева? Я к такому обороту событий не готов. Ведь вполне может получиться, что мои люди поднимут ртуть, а люди Берсентьева попытаются отнять у нас добычу. Что тогда, неужто мне крупномасштабный морской бой устраивать? Здесь чужая страна, за спиной генерала – армейские подразделения… Мне такого боя не выиграть! Мину же можно установить за полчаса, много – час. Вот тогда в моих руках будет гарантия, что мне дадут спокойно поднять груз, по крайней мере – возьмут в долю. Так надежнее. Хватит ошибок, их и без того было слишком много».
Он подозвал к себе подрывника и приказал доложить о результатах его работы.
– Работа завершена, Чжоу-кун. Я изготовил мину в полном соответствии с вашими пожеланиями, – согнулся тот в привычном полупоклоне.
– Подробнее! Я не специалист. Как она будет работать?
Подрывник продемонстрировал ему небольшую прямоугольную металлическую коробку, из которой торчал полуметровый штырь.
– Мы ее установим на вертолете, – он указал на штырь в корпусе мины, – этот штырь соединен с взрывателем, если мину попытаются снять, она взорвется. У нас, специалистов, это называется установкой на неизвлекаемость. Но мина сработает также от пульта, по радиосигналу. Ее можно взорвать с расстояния в несколько километров, и, что самое главное, без другого сигнала с того же пульта обезопасить ее невозможно… То есть мина взорвется в двух случаях: если вы не подали с пульта отменяющий сигнал, а кто-то попытается снять мину. Или если никто трогать ее не будет, но вы, Чжоу-кун, подадите с пульта разрешающий сигнал. Тогда тоже взрыв.
– Неплохо, – довольно кивнул Чжоу Фан Линь. – А в каком случае она не взорвется? Ее что, после этой вашей «неизвлекаемой установки» вообще ни при каких условиях снять нельзя? То есть меня интересует следующее: когда наши подводники начнут работать с вертолетом, она не может случайно взорваться?
– Никоим образом, глубокоуважаемый Чжоу-кун! – подобострастно улыбнулся подрывник. – Стоит вам набрать вот эту комбинацию цифр, как с пульта уйдет сигнал, блокирующий взрыватель. Тогда мина станет совершенно безопасной, и ее можно будет снять в любой момент. Причем этот сигнал не буду знать даже я, только вы один. Вы сами наберете его на клавиатуре, когда мы установим мину.
Он протянул хозяину пульт, внешне напоминавший микрокалькулятор.
Чжоу Фан Линь с некоторым сомнением поглядел на небольшую коробку со штырем.
– А почему она такая маленькая? – недоверчиво спросил он. – Хватит ли мощности? Мне нужен сильный взрыв, а не пиротехническая петарда.
– О, что вы, Чжоу-кун! Эта коробочка сыграет роль детонатора, она, собственно, необходима для того, чтобы обеспечить эффективное управление взрывом. Основную же долю его мощности дадут два дополнительных заряда тринитротолуола, по пять килограммов в каждом. Мы спустим их отдельно и закрепим впритык с этим устройством. Но закрепим очень хитро: видите такие тоненькие металлические усики-проволочки по бокам коробки? Да-да, по четыре с каждой стороны. Это сюрприз для того, кто попытается снять дополнительные заряды. Каждая проволочка имеет специальные зазубрины на кончике, который входит в брусок тротила. А другой ее кончик напрямую связан с взрывателем. Если за проволочку потянуть… Поверьте, взрыв будет необычайно силен. Я думаю, что от вертолета ничего не останется.
«Как раз то, что нужно, – подумал Чжоу Фан Линь. – И от их Байкала мало что останется!»
– Хорошо поработал, – скупо похвалил он подрывника. – Готовься к погружению, сейчас будешь ставить свое изделие. Смотри, не схалтурь! Сколько помощников тебе потребуются? Один? Подбери любого из экипажа и приступайте.
– Чжоу-кун, где конкретно мы должны установить мину? Я понимаю, глубокоуважаемый, что на корпус вертолета, но в каком именно месте?
Чжоу Фан Линь на некоторое время задумался. Действительно, куда ее устанавливать? Он вспомнил конструкцию грузопассажирского «Ми-26», которую отлично знал. Ага!
– Установишь на рампу загрузочной аппарели. Тогда, если кто-нибудь попытается открыть рампу или снять мину, вертолет взорвется, так ведь? Вот и отлично. Знаешь, где у «Ми-26» загрузочная аппарель?
– Знаю, Чжоу-кун, – кивнул подрывник и, бережно держа в руках свое детище, отправился готовиться к спуску на дно Байкала.
Работа по установке мины продолжалась довольно долго, почти до самой темноты, но на этот раз китайским водолазам не помешал никто. Через три часа бледный, усталый подрывник доложил Чжоу Фан Линю, что дело сделано и вертолет надежно заминирован.
– А трупов наших аквалангистов ты или твой напарник на дне около вертолета не обнаружили? – спросил Чжоу Фан Линь, выслушав рапорт.
– Нет, Чжоу-кун.
«Странно, – подумал китаец. – Не утащил же русский демон трупы моих людей с собой. Не зарыл же в донный ил… Так куда же они исчезли? Впрочем, наверное, попросту снесло куда-нибудь придонным течением. Да и так ли это важно? Главное сделано, – теперь Берсентьев со своим подводным убийцей нипочем не доберутся до груза без меня! Кажется, наконец-то удача поворачивается ко мне лицом».
Он отдал приказ возвращаться. Уже в полной темноте шхуна легла на обратный курс, к береговой базе китайцев.
А на дне священного Байкала остался лежать китайский «подарочек» – бомба, начиненная смертельным ядом, готовая в любой момент отравить великое озеро.
Не был бы так уверен в своей якобы повернувшейся к нему лицом удаче китайский авантюрист, если бы мог видеть, чем занимается Павлов.
Полундра с двумя помощниками из никифоровского взвода провозились до темноты, но теперь работа была завершена: «Нерпа» обзавелась острейшим алмазным зубом, которому была нипочем даже самая прочная сталь.
В сгустившейся ночной темноте, надежно укрывающей от чужих глаз, Полундра отошел на «Нерпе» от причала РЛС и погрузился в Байкал. Дальнейший путь был уже хорошо освоен подводником, он четко держался направления, хотя два последних раза выходил к донной яме днем, а ночное погружение и ориентирование под водой – это значительно сложнее.
Сергея выручало отлично развитое природное чувство направления и прекрасная бортовая аппаратура подводного самолета: гирокомпас, глубиномер и другие навигационные приборы. Звездный свет не проникал под воду, и в абсолютном мраке лишь их шкалы и циферблаты призрачно мерцали зелеными огоньками.
Полная темнота и тишина, нарушаемая лишь едва заметным шелестом набегающей встречной воды, создавали ни с чем не сравнимое ощущение затерянности в пустом пространстве. Наверное, даже в открытом космосе человек не может испытать ничего подобного: там его со всех сторон окружают россыпи звезд, здесь же – полное и пугающее ничто.
Но Павлов имел колоссальный опыт ночных погружений и давно привык к этим ощущениям, они нисколько не тревожили его. Тревожило другое: не промахнуться бы! Тут, под водой, ориентиров нет… Но Полундра сразу, еще на базе РЛС, отказался от мысли идти к нужному ему месту в надводном положении, это могло его демаскировать. Теперь же, под водой, засечь его могло только судно сопровождения с мощным эхолотом. Это было вторым моментом, тревожащим североморца, – не оставили бы его противники такую подстраховку! Ну что ж, тогда, в случае, если его обнаружат и попытаются помешать, он откроет боевые действия. Вплоть до того, что элементарно потопит китайскую «рыболовецкую» шхуну, «Нерпе» с ее вооружением сделать это – раз плюнуть!
Он строго держал постоянную скорость и теперь, взглянув на циферблат часов, решил, что уже вышел в расчетную точку. Сейчас предстояло самое главное. Полундра осторожно толкнул вперед от себя рукоятку триммера, включил прожектор. «Нерпа» послушно клюнула носом, устремляясь ко дну. Сергей внимательно смотрел на показания глубиномера, потихоньку сбавляя скорость: не хватало еще впороться в грунт! Тридцать метров, тридцать пять, сорок… Вот! В конусе света от носового прожектора четко проступили очертания озерного дна. Зависнув в трех метрах от грунта, Павлов чуть принял рукоять триммера на себя, перевел «Нерпу» в горизонтальное положение и медленно пошел над дном расширяющимися кругами. Полундра был уверен: серьезно промахнуться с направлением он не мог, вот-вот должен появиться край донной ямы.
