– Переговорить бы надо. Вы не против? А то я даже и не знаю, куда бежать: то ли к Скобцову, то ли прямо в МВД…
– Вы поконкретнее, батюшка, – со смесью раздражения и растерянности проговорил подполковник. – Вы лично чего хотите?
Он сказал это «вы лично» с таким ясным ударением, что напряженно прислушивающиеся к разговору Макарыч и Санька удовлетворенно закивали головами: подполковник явно созрел для переговоров, и очень быстро, надобно отметить, созрел…
– Ясности, – не стал скрывать отец Василий. – Я хочу предельной ясности.
– Будет вам ясность, – пробурчал подполковник. – Вы у себя будете? Я имею в виду – в доме?
– Да, конечно.
– Я выезжаю…
Из трубки пошли долгие протяжные гудки, и Санька восторженно сымитировал на корпусе своего бывшего шефа серию ударов.
– Попался! – радостно завопил он. – Заглотил!
– Еще бы не заглотил, – довольно разулыбался Макарыч. – У меня все заглатывают…
Отец Василий бросил укоризненный взгляд на рубоповца, но говорить ничего не стал: майор мигом забыл, что эта удачная идея принадлежит не ему. Ну да бог с ним!
* * *
Подполковник Лядов подъехал к дому священника через пятнадцать минут. Учитывая, что его подняли с постели, да еще посреди ночи, это была невероятная оперативность. Вот что значит личный интерес!
Машина остановилась прямо напротив крыльца, и вскоре Виталий Сергеевич направился к входной двери. Священник подал знак, и Макарыч с Санькой затаились под лестницей.
Прозвенел звонок.
Отец Василий неспешно отворил дверь и пропустил подполковника в коридор.
– А мои олухи где? – недоброжелательно поинтересовался Лядов.
– На кухне сидят, – чистую правду сказал священник. – Вы проходите, проходите.
Виталий Сергеевич быстрым, энергичным шагом прошел на кухню и оторопел: оба его офицера с кляпами во ртах сидели за обеденным столом и были намертво привязаны к спинкам своих стульев.
– Это что еще за номер? – Не обращайте внимания, Виталий Сергеевич, – прошел вслед за ним на кухню отец Василий. – Ушки я им тоже замазал. Чтобы не мешали беседе. Чай?.. Кофе?..
Подполковник прокашлялся; он не знал, как на это реагировать. Потребовать немедленно развязать? Вытащить кляпы изо рта и «замазку» из ушей? А если батюшка прямо сейчас скажет что-то, что лейтенантам слышать не положено? Например, начнет расспрашивать о том, кто заказал местному авторитету лейтенанта РУБОПа? Тут вообще все шло неправильно, как, впрочем, и во всей этой истории…
– Чай, – показав своим обездвиженным подчиненным огромный волосатый кулак, угрюмо проронил Виталий Сергеевич и, решительно пододвинув к себе стул, сел за стол.
Священник разлил заранее вскипяченный и только что заваренный чай по чашкам.
– Так зачем вы лейтенанта Мальцева заказали? – поинтересовался он.
– Вы лучше подумайте, как вам самому из этой истории сухим выйти, – не ответив на вопрос, посоветовал подполковник. – А то из облУВД в патриархию уже целый пакет документов на вас ушел…
«Вот козлы!» – подумал отец Василий.
– А в чем меня обвиняют? Можно узнать?
– Двукратное нападение на офицеров МВД при исполнении… – начал Виталий Сергеевич, но, глянув на своих связанных подчиненных, поправился: – Уже трехкратное… Пособничество при побеге подозреваемого Мальцева, похищение служебных документов…
– Это когда я документы похищал?! – возмутился отец Василий, но вспомнил, как сгреб со стола бумаги с показаниями своей жены, Евгении и Кати, и стушевался.
– По-моему, достаточно, – завершил подполковник и отпил еще немного из чашки.
Отец Василий задумался. Подполковник почему-то совсем не пытался вменить ему в вину связи с мафией в лице Романа Григорьевича Якубова.
– А мои связи с Якубовым? – поинтересовался он.
– Это ваше личное дело, – отхлебнул еще глоток чаю Лядов.
Это означало, что Роман областные структуры более не интересует. Но почему? Сначала они оказали мощную поддержку Пасюку в его желании вывести Якубовых на чистую воду. Его буквально натравили на Романа! А потом – р-раз! И все. Ну, не интересен стал господин Якубов области! А сам Андрей Макарович – напротив, очень интересен. Священник ничего не понимал, но одно видел ясно: то, что инкриминируют лично ему, вполне можно и «замазать»… Огромный соблазн.
– Так что, батюшка, в ваших интересах как можно активнее сотрудничать с правоохранительными органами, – подытожил подполковник и отодвинул пустую чашку. – И первый мой вопрос будет таким: что вам известно о местонахождении майора Пасюка и лейтенанта Мальцева?..
– А-а… извините, я что-то не пойму… – заморгал отец Василий. – Вас господа Якубовы совсем больше не интересуют?
– Скажем так: я расцениваю это как досадное недоразумение, – усмехнулся Виталий Сергеевич. – И теперь ни Роману Григорьевичу, ни его сыну ровным счетом ничего не грозит. Ну, может быть, придется дать показания на Пасюка и Мальцева…
– Это правда? – прозвенел от входа растерянный голос Якубова-старшего.
Отец Василий оторопело поднял взгляд. Роман Григорьевич стоял в дверях кухни, и по его щекам катились крупные, с горошину, слезы.
– Правда, – вывернувшись, подтвердил Виталий Сергеевич. – Можете идти домой и восстанавливать свое порушенное майором Пасюком хозяйство. К вам у нас никаких претензий.
– А к нам? – возникли в дверях женские фигуры, и священник опешил: это были Евгения, Катя и его жена с Мишанькой на руках.
– Оля? – выдохнул он. – Ты что здесь делаешь?
– Мы вышли с тетей Олей, – пояснила Катя. – Смотрим, а на кухне свет горит… Вот мы и решили посмотреть.
– И к вам никаких претензий, – царственно развалился на стуле Виталий Сергеевич. – Расскажете все, что знаете о майоре Пасюке и лейтенанте Мальцеве, и, пожалуйста, возвращайтесь в свои семьи, создавайте, так сказать, уют и тепло…
Услышав Санькину фамилию, Катерина поджала губы, но подполковник этого не заметил.
– И кстати, – усмехнулся он. – Освободил бы кто-нибудь моих офицеров…
– Я сейчас! – кинулась вперед Евгения.
«А сейчас они начнут один другого сдавать, – ясно осознал отец Василий. – Сначала Пасюка, затем Мальцева, а потом и друг друга…»
Евгения принялась распутывать узлы на руках офицеров, но не смогла, вытащила кляпы, и офицеры с огромным облегчением вздохнули.
– Пасюк здесь! – непослушными челюстями проговорил один.
– Здесь?! – оторопел подполковник.
– И Мальцев тоже, – добавил второй.
– И Мальцев?! А что же эти козлы смолчали?! Где они?!
На Виталия Сергеевича было страшно смотреть. Он вскочил, заметался по кухне и вдруг подскочил к окну, выглянул наружу и захохотал.
– Ну вот и все!
Затем он посмотрел отцу Василию прямо в глаза долгим, немигающим взглядом и размеренно проронил:
– Помнишь, сучок, как руку на меня поднял? Помнишь?! Так знай: подполковник Лядов таких вещей не прощает! Ни-ко-му!
Отец Василий смутился: этот Лядов мало был похож на Лядова пятиминутной давности. И тогда во дворе раздались сигналы двух или трех автомашин. Священник вышел из ступора и рывком отдернул занавеску. Из подъехавших к дому машин, один за другим, словно переспелые яблоки с веток, сыпались парни в бронежилетах и с автоматами наперевес.
* * *
Позже, анализируя происшедшее, отец Василий сделал вывод, что все произошло не так, как должно, и не так, как обычно бывает, и вообще неправильно! Но в тот миг его словно переклинило.
Священник протянул руку, рванул Виталия Сергеевича на себя, закрутил ему кисть назад и, стремительно нашарив под пиджаком старшего офицера облУВД кобуру, вытащил пистолет и с размаху вышиб двойное оконное стекло.
– Всем стоять! – заорал он. – Никому не шевелиться! Лядов у меня!
Омоновцы так и сыпались из машин, но командир подразделения замешкался и теперь явно пытался сообразить, что, собственно, происходит и что из этого следует.
– Всем отойти на пять шагов назад! – громко распорядился отец Василий и ткнул Виталия Сергеевича стволом в ухо. – Прикажи!
– Всем отойти на пять шагов! – прохрипел подполковник.
– Всем отойти на пять шагов! – продублировал команду командир.
Серая масса дружно отступила в темноту.
– И что теперь? – издевательски поинтересовался Виталий Сергеевич. – Ты головой-то подумай, поп! Бабы ваши в доме, ни в чем не повинные Якубовы в доме… Даже ты отмазаться мог! А ты что натворил?
– Макарыч! – громко позвал священник. – Где ты, мать твою?!
– Здесь я, батюшка, – громыхнул сзади голос майора.
– Ты все слышал?!
– Все.
– А понял хоть что-нибудь?!
– Ни хрена, если честно, – признал рубоповец.
Это было закономерно. Понять, в чем провинились Мальцев и Пасюк перед облУВД, было решительно невозможно.
– И что теперь делать? – обернулся назад священник.
