– Честно?
– Честно.
– А хрен его знает!
На улице что-то заскрежетало, и на всю округу прогремел многократно усиленный мегафоном голос.
– Гражданин Шатунов! Немедленно прекратите препятствовать действиям правоохранительных органов!
Давно уже никто не называл отца Василия подобным образом.
– Не торопись, командир! – крикнул он в окно. – Я должен подумать! Дай мне время разобраться…
Мегафон сдержанно кашлянул и смолк.
Бывший спецназовец, а ныне священник Михаил Иванович Шатунов понимал, что если командир не полный дурак, то горячку он пороть не станет. Но уже сейчас его ребята рассредоточились вокруг дома в поисках слабых мест, через которые можно проникнуть внутрь. Например, через подвальное окно… Но бежать вниз, чтобы заблокировать его, уже поздно, просто не успеешь…
– Макарыч! – крикнул он. – Дверь в подвал подопри! Там ломик в прихожей стоит!
– Будет сделано! – беспрекословно подчинился майор.
– Санька! – позвал отец Василий. – А ты со стороны спальни шумни, чтобы знали, что окно охраняется!
– Сделаем! – отозвался Санька.
– Что вы делаете? – с болью в голосе спросила Ольга. – Нельзя же так!
– А как можно? – тряхнул кудлатой головой священник. – Скажи, как можно, я обещаю подумать!
Ольга просто не понимала, что, когда эти ребята начнут штурм, здесь никому мало не покажется – ни правым, ни виноватым. А отец Василий знал это точно: сам когда-то был одним из них, таким же закамуфлированным, снаряженным и ориентированным на исполнение боевой задачи любой ценой.
– Что будет, если они вас поймают? – спросила Ольга.
– Посадят, – мрачно отозвался Макарыч. – И хрен что кому докажешь.
– А если не поймают?
Мужики опешили: такого варианта в тотальном окружении они еще не рассматривали.
– Если бы не поймали, я бы к Скобцову, наверное, пошел… – начал Макарыч и внезапно осекся. Обстоятельства могли сложиться по-разному, а здесь были вражеские уши.
– Свяжите, пожалуйста, Виталия Сергеевича, – мягко попросила попадья. – И кляп обязательно…
Мужики переглянулись. Они не понимали, что задумала Ольга, но она предложила связать подполковника столь уверенно, словно понимала, что следует сделать дальше.
– Проблем нет, – пожал плечами Андрей Макарович, подошел к Лядову, оторвал его от священника и рывком уложил на пол. – Не дергайся! А то штаны порвешь!
Вдвоем с Санькой они «упаковали» подполковника буквально за пару минут.
– И этим тоже кляпы, пожалуйста, – показала на офицеров попадья.
– Будет сделано, – пожали плечами рубоповцы и стремительно исполнили распоряжение. – А теперь что?
– А теперь раздевайтесь.
– Не понял? – глянул на супругу отец Василий.
– Вы, батюшка, вы, Андрей Макарович, и ты, Саша… – спокойно сказала Ольга. – Меня интересует верхняя одежда и ботинки.
– Ну-ка поясни, – озадачился священник. – Ты что, пляж устроить нам хочешь?
– Нет, – покачала головой попадья. – Просто сейчас темно, а поэтому я одену вашу одежду, Катя – Сашину, а Евгения Петровна – камуфляжку Андрея Макаровича.
– И что дальше? – спросил священник, испытывая самые противоречивые чувства.
– Мы посадим ваших пленных, Романа Григорьевича и Сережу в машину и поедем жаловаться в область. Думаю, нас пропустят. А может быть, и сопровождение дадут…
Мужики переглянулись. Это был выход. Жуткий, постыдный, но реальный.
– И речи быть не может, – покачал головой священник.
– И сколько лет мне тебя потом из тюрьмы ждать? – парировала Ольга.
Это был реальный вопрос.
– А как же Мишанька? – попытался защититься он от этой безумной идеи.
– К Верке в шашлычную отвезешь. У нее надежно.
Это была чистая правда: Верке детей доверять можно было смело. Даже когда она на смене в шашлычной.
– А если они стрельбу откроют? – испугался Сережа.
– Пока в машине будет подполковник и эти двое ребят, никто стрелять не станет, – покачала головой Ольга. – А главное, их устроит, если мы, то есть они, будут думать, что вы поедете в область жаловаться. Там их вотчина. Никто не помешает.
– А ведь это дельно… – покачал головой Андрей Макарович. – В такой темноте и впрямь никто ни черта не разберет.
* * *
Обсуждение было накаленным. Услышавший от Лядова пусть и лживые, но очень уж успокоительные заверения в невиновности перед властями, Роман Григорьевич категорически не желал влезать в это дерьмо еще глубже.
– Да мне плевать, что там у вас! – орал он. – Я-то ни в чем не повинен! Вы же слышали, что он сказал!
– Тебе врали! – немного кривил душой Макарыч. – Ты же видишь, батюшке он тоже говорил приятности, а потом что вышло?!
– Я, в отличие от батюшки, по печени никого не бил! – резонно возражал Якубов. – И вообще, я с вами больше дел не имею!
– Зато я имею, – тихо, но решительно встряла в разговор Катерина.
– Ты останешься со мной! – властно заявил Роман.
– Нет, – покачала она головой. – И не мечтай. Раз уж, кроме меня, в семье мужиков нет, значит, придется мне все делать самой.
Роман поперхнулся.
– Давай, Саша, снимай свою одежду, – подошла к лейтенанту Катерина.
Роман возмущался, кричал, но, надо признать, недолго. Поняв, что дочь собирается помочь своему жениху любой ценой, пусть и без папы с братом, он дрогнул. И, когда большинство голосов склонилось в пользу Ольгиного предложения, отец Василий вздохнул и, не теряя времени, выглянул в окно.
– Эй, командир! – крикнул он. – Слушай внимательно!
Мегафон снова заскрипел и закашлял.
– Мы сейчас в область поедем, – продолжил священник. – Все вместе! Виталий Сергеевич, два лейтенанта, я, Андрей Макарович с Мальцевым и оба Якубовых… Вы меня слышите?
– Слышу, – кратко отозвался мегафон.
– Так что, не занимаясь самодеятельностью, подкати сюда машину и оставь ее у крыльца. Но только большую, чтобы все поместились…
– Умнее ничего не придумал? – растерянно спросил омоновец.
– Нет, – отрезал священник. – И, поверь мне, это самое лучшее. У начальства голова большая, пусть оно и думает, чего дальше делать.
– Какое начальство? – испуганно спросил в мегафон главный омоновец.
– Я думаю, начальник областного УВД нам подойдет. Лишь бы ты нас от всякой непредвиденности прикрыл… И всем будет хорошо, Виталию Сергеевичу в первую очередь. Ну как? Возражений нет?
Мегафон долго молчал и вдруг проскрипел:
– Нет.
– Ну и ладушки. Подгоняй автотранспорт.
Отец Василий кинул пистолет на стол и начал стремительно переодеваться в принесенную супругой из спальни штатскую одежду. Ольга на ходу принимала сначала рясу, затем подрясник священника, но надевать не спешила: чтобы хоть немного походить на батюшку, ей пришлось для начала влезть в пару телогреек и огромные ватные штаны, в которые она засунула для имитации живота свою подушку. И только потом габариты попадьи более-менее сравнялись с батюшкиными, ну, может быть, за исключением роста.
Так же быстро и слаженно орудовала пара Саша-Катя. Дочка местечкового мафиози быстро влезла в штаны и рубаху, старательно подобрала волосы, но грудь спрятать никак не могла.
– Папа, с этой стороны ты меня прикроешь, – деловито распорядилась Катерина, и Роман Григорьевич печально вздохнул.
Чуть медленнее работала над имиджем пара Евгения-Макарыч. Отец Василий нет-нет, да и поглядывал в их сторону и всей шкурой понимал, что гармония семейной жизни Якубовых прямо сейчас дает трещину и уже находится под серьезной угрозой.
Евгения задумчиво примеривала майорскую камуфляжную куртку, затем внезапно обнаруживала, что рукава ей длинны, и чарующе-капризным жестом протягивала точеную кисть Андрею Макаровичу. И суровый майор терялся, глотал слюну и бережно помогал ей закатывать рукав повыше, изо всех сил стараясь нечаянно не повредить своими привыкшими к вечному мордобою лапищами это чудо природы – ее пальчики.
Чтобы сымитировать нужную толщину рук и плеч, Евгении пришлось затолкнуть в рукава несколько шарфов, свитеров и две лыжные шапочки. Но даже потом она со своей плавной, от бедра, походкой мало походила на гориллообразное, словно из чугуна отлитое волосатое чудовище по имени майор Пасюк.
– Ладно, хватит! – властно остановил эти «журавлиные танцы» священник. – Все равно близнецами вас не сделать…
Положа руку на сердце, отец Василий надеялся на одно: внимание омоновцев будет приковано к их пленным товарищам и подполковнику Лядову. Ну а Роману и Сереже, как единственным достоверным персонажам в этой истории, отводилась чуть ли не главная роль: прикрывать собой всяческие анатомические несоответствия закамуфлированных под мужчин трех женщин.
* * *
Машина ждала их прямо у крыльца. Роман Григорьевич и Сережа вышли, открыли задние дверцы темно-зеленого старого «УАЗа» и, встав по бокам и закрывая собой обзор, пропустили вперед ведущих по одному связанному заложнику псевдомакарыча, псевдопопа и псевдомальцева. Затем забрались внутрь сами, и Роман Григорьевич сел за руль и посигналил в знак начала операции.
