Лавируя в живописной толпе, Роман неторопливо пробирался в глубь рынка. Здесь, в отличие от улиц, ходило множество женщин. Одной рукой они привычно поддерживали шелковые покрывала-абаи, закрывающие европейские платья и туфли, другой несли сумки с купленным товаром и оживленно обменивались друг с другом впечатлениями.
Вокруг сновали горластые мальчишки, продающие всякую мелочь. Задевая прохожих, толкали перед собой тележки с овощами и фруктами невозмутимые торговцы. Из боковых проходов появлялись носильщики с огромными ящиками и тюками.
Роман по дороге прошел и сквозь крытый рынок. Под его сводами зазывно горели неоновые лампы, в воздухе стоял крепкий запах кожи, ковров и восточных благовоний. Романа принялись, едва не хватая за руки, соблазнять товарами, но он лишь отрицательно качал головой и шел дальше.
Дойдя до небольшого питьевого фонтанчика, он выстоял очередь и жадно напился невкусной тепловатой воды. В желудке громко урчало от голода. Он рано позавтракал, а после того выпил лишь чашку кофе.
Ту самую, которую сварил Антон…
Нет, не думать сейчас об этом. Это отвлекает и мешает вести непрестанное круговое наблюдение. А он должен быть собран на сто процентов.
Пройдя длинный ряд медников и жестянщиков, где были целые россыпи всевозможных украшений и целые горы сияющей посуды всех форм и размеров, Роман вышел из здания рынка с другой стороны.
Теперь до Парка наций было рукой подать.
Увидев впереди блокпост коалиционных сил, Роман по плавной дуге направился к нему. В пути ему несколько раз попадались то блокпосты, то патрули союзников, и всякий раз он нарочно проходил недалеко от них, чтобы в крайнем случае воспользоваться их защитой. Все-таки, увидев, что человека европейской внешности преследуют вооруженные арабы, они бы не дали его в обиду.
Блокпост состоял из нескольких сложенных штабелем бетонных плит и песчаного цвета БМП, поставленного таким образом, чтобы можно было и держать из-за него оборону, и мгновенно выехать на нем вдогонку за нарушителями порядка.
Проходя в двух шагах от блокпоста, Роман услыхал английскую речь. К этому времени ему хотелось курить так, что натурально «пухли уши». До «Фольксвагена» еще идти минут двадцать, да и будет ли еще он там, а закурить хотелось немедленно – хоть ты тресни. Почуяв запах табачного дыма, Роман сглотнул слюну и подошел вплотную к БМП.
– Hello, boys! – сказал он настороженно уставившимся на него солдатам.
При этом он улыбался вполне беззаботно.
– Who are you? – спросил вместо приветствия плечистый парень с нашивками капрала на погонах, поднимая ему навстречу ствол автомата.
Так же отреагировали и другие бойцы. Было видно, что они готовы открыть огонь по первой команде.
– Журналист, – все так же улыбаясь, сообщил Роман. – «Morning star». Знаете такую газету?
– Вы что, совсем нас за идиотов держите? – сердито пробурчал другой воин, рядовой.
Но автоматы, как отметил Роман, они опустили – лондонский выговор Романа их быстро успокоил.
– Ну что вы? – как можно любезнее сказал он. – И в мыслях такого не было.
– Что вам нужно? – спросил капрал, поглядывая по сторонам.
– Я прибыл только вчера… Еще ничего не успел разглядеть. Но ходят слухи, что вот-вот королевские войска начнут возвращаться домой. Хотел бы узнать у вас – если, конечно, вы не пристрелите меня за мое любопытство, – это правда?
Его шутка в британском стиле прошла успешно. Кто-то из солдат одобрительно хохотнул, суровый капрал закинул автомат за плечо и едва заметно улыбнулся.
– Какое там… – махнул он рукой. – Нам еще торчать в этой проклятой стране до второго пришествия.
Тут он спохватился, что, возможно, сказал лишнее, и нахмурился.
– Вы лучше в штабе спросите, у какого-нибудь генерала, – сказал он. – А мы – простые солдаты, тянем свою лямку и ничего не знаем. Прикажут – будем сидеть здесь дальше, прикажут – поедем домой. Вот и весь сказ.
– Понятно, – сочувственно покивал Роман. – Как вы живете в этом пекле?
– Плохо живем… – вырвалось у одного из солдат.
Но под суровым взглядом капрала он прикрыл рот.
– Ладно, – кивнул Роман. – Не буду вас отвлекать, пойду изучать город. У каждого своя работа, верно?
– Это точно, сэр, – солидно согласился капрал.
– Сигаретой не угостите? – «вспомнил» Роман. – А то я забыл свои в машине, возвращаться не хочется.
Капрал протянул ему открытую пачку «Данхилла». Роман вытащил сигарету, едва удержавшись от искушения взять и вторую.
– Может, и огонек найдется?
Капрал вручил ему зажигалку.
– Как вас зовут, сэр? – вдруг спросил он.
– Джеймс… – назвал Роман первое пришедшее ему в голову имя и едва не добавил машинально: «Бонд». – Джеймс Лейтон, – вспомнил он фамилию старого американца, любителя виски.
Он прикурил, поблагодарил капрала, смотревшего на него довольно подозрительно, и продолжил путь. И хоть желанная сигарета была добыта, он сделал себе строгий выговор. Нельзя было связываться с патрулем. Они все здесь настороже. Что, если бы этот бдительный капрал попросил его предъявить удостоверение? Врать, что и удостоверение забыл в машине? Это уже было бы похоже на детский лепет. В горячие точки растяп не посылают. Всем известно, что без документа лучше по улицам не ходить, – это азбука международной журналистики. А если бы они захотели проводить его до машины, чтобы убедиться, что он именно тот, за кого себя выдает? Что тогда делать? Еще не хватало улепетывать и от союзников.
«Надо бросать курить, – решил Роман, когда, покосившись на перекрестке назад, обнаружил, что чертов капрал смотрит ему вслед. – Вредная это привычка, до добра не доведет».
Вскоре он шел вдоль Парка наций. Эту дорогу Роман помнил хорошо, ведь дважды проезжал по ней туда-сюда. До места, где он оставил «Фольксваген», было метров четыреста.
Роман почувствовал, что сильно волнуется. Эта машина была его единственной надеждой. Если ее там нет – он пропал. Тогда ему останется действовать в режиме «иду напролом», что могло привести лишь к быстрому и, увы, плачевному результату.
Еще издали он заметил, что «Фольксваген» стоит там, где он его оставил. Ф-фу… Хоть тут повезло!
Вот и переулок, в который он двинулся следом за Хусаином. Здесь «Опель», возивший Хусаина, развернулся и уехал назад. А Роман бросил свою машину у бордюра, чуть дальше…
Замедлив шаг, он внимательно посмотрел по сторонам. Не поленился исследовать окна домов и парапеты крыш. Кто его знает, может, они учли и этот вариант?
Он даже свернул в тот самый переулок и прошел немного вперед, проверяя, не свернул ли кто следом за ним. Но, кроме троих мальчишек, никого сзади не было.
Роман вернулся на улицу и подошел к «Фольксвагену». Дверцы оставались незапертыми, это он точно помнил. На ходу заглянул в салон. Кажется, все в порядке, ничего внутри не изменилось. Во всяком случае, сиденья были не изрезаны, приборная доска цела.
Он уверенно открыл дверцу и сел за руль. Захлопнул дверцу. И только сейчас ощутил, как гудят натруженные ноги и ломит ушибленный висок…
Господи, неужели это правда?! Добрался, все-таки добрался. И сам жив, и машина на руках, в целости и сохранности. А в новостях твердят, что в Багдаде полно преступников. Ха, незапертая машина три дня простояла на улице, а ее никто пальцем не тронул. И это многое говорит о жителях страны. Недаром Антон столь уважительно о ней отзывается.
Отзывался…
Нет, не думать об этом. Нельзя! Не сейчас!
Роман пошарил правой рукой под ковриком и вытащил оставленные там ключи. Порядок. Топливный датчик показывал, что в баке три четверти бензина. Чудно.
Роман вставил ключ в замок зажигания – и вдруг его прошиб холодный пот. А что, если сейчас он повернет ключ – и последует взрыв? Такой же, что унес жизнь Антона? Ведь это самый легкий способ избавиться от него. Если Раад вспомнил об этой машине, они могли отыскать ее и заминировать…
Тогда что делать? Выходить? Или сидеть на месте? Но какой смысл? Если они заминировали «Фольксваген», то сейчас находятся где-то рядом. И значит, он в зоне их видимости и, по всей вероятности, окружен со всех сторон. И стоит ему выйти, его прошьет пуля снайпера.
Тогда – какая разница? И так, и эдак – смерть. Если, конечно, он не вообразил чего с усталости и страху. От жары и напряжения всех сил он соображал неважно.
А вот мы сейчас все и выясним! Чем так мучиться, лучше сразу покончить со всеми сомнениями. Или пан – или пропал.
Роман зажмурился – и повернул ключ… Ровный гул двигателя бальзамом растекся по душе. Все нормально, медленно восстанавливая дыхание, как после тяжелого забега, думал он. Они забыли об этой машине. Он все рассчитал верно. Его ждут где угодно, только не у дома Павлова. Он – беглец в их глазах, загнанный одинокий пес, не представляющий никакой опасности.
«Ну, и тем лучше. Пока вы меня не боитесь, я могу действовать по своему расписанию. А там посмотрим, кто в этой охоте выйдет победителем».
