– Вы последний? – негромко поинтересовался Денис.
Мужчина кивнул. Денис сел рядом и тоже уставился на плакат.
– А что в оружейном искал? – спросил мужчина спустя минуту.
– Ножик один, – сказал Денис. – Хитрый такой, сантиметров на двадцать. И узкий.
– Пистолета мало показалось?
– Не мне. Это по делу Синицына.
– А-а, – сказал Белов. – Раз следак сам ходит по магазинам, ножички ищет, это значит, он забрел в тупичок.
– Так точно, – сказал Денис.
– Как тебе показался француз?
– Воспитан, образован. По-русски говорит хорошо, но не так, как те иностранцы, которые живут в России подолгу. Совершенно очаровал мою мать.
О том, как после ухода француза она торжественно объявила ему, что «у месье Эмиля небесно-голубая аура, такая чистая-чистая», Денис докладывать не стал.
– Вопросы задавал?
– Интересовался, за сколько здесь можно купить подержанный европейский автомобиль. Где я работаю. Высока ли нагрузка. Можно ли прийти и понаблюдать, как я веду следствие. В каком районе лучше снимать квартиру. Пьют ли русские сухое вино. По какому рецепту моя мама приготовила «Наполеон». В общем и все.
– Ага, – сказал Белов. – Квартиру ищет, значит. Вот ты ему и предложишь хороший вариант. Кстати, понаблюдать за твоей работой ему тоже будет полезно. Если все в рамках, конечно. А как у него с деньгами?
– Черную икру приволок, килограмм. Иранской. Впервые попробовал с коньяком. Тоже он принес.
– И как?
– Понравилось. Того, что осталось, нам с матерью на месяц хватит. Если каждый день обжираться.
– Так меня угости! Я тоже икру с коньяком не пробовал. Тем более, с французским.
– При случае угощу. Так что с квартирой?
Белов достал из кармана блокнот и ручку, быстро нацарапал на листке адрес и телефон, показал Денису.
– Запомнил?
– Да.
Куратор убрал блокнот.
– Две комнаты, пятнадцать минут пешего ходу до университета. Сто пятьдесят долларов в месяц, без предоплаты. Можно было и пятьдесят, нам не жалко, но это выглядело бы подозрительно.
– Понял, – сказал Денис.
Белов задержал на нем взгляд.
– Подними-ка голову.
– Зачем? – удивился Денис.
– Да не бойся, ты же в поликлинике. Делай, что говорят… Кто это тебя царапнул?
– Здесь? – Денис показал на шею. – Ерунда. Замком от «молнии», наверное…
Он перехватил угрюмый взгляд куратора, помялся и добавил:
– В кафе подрался. Девушку защищал… Но не это важно. Честно говоря, меня волнует Эмиль. Некоторые его слова.
Он посмотрел на Белова.
– Я слушаю, продолжай, – сказал тот.
– Он бросил одну фразу. Мол, дядюшка Пьер восхищался, что я всегда курю или трубку, или французские сигареты типа «Голуаз-капораль». А я тогда почти не курил, только для вида мог попыхтеть трубкой, важности напускал. Раз-два в неделю, не чаще.
– Ну и?
– Это потом уже я по-настоящему стал курить, когда в прокуратуру пошел. Сперва трубку, потом перешел на сигареты. Да, французские сигареты, – но ведь это случилось не раньше, чем через год после той встречи! Понимаете? А тогда, на теплоходе, я не курил сигарет! Никаких – ни французских, ни американских!..
– Да не ори ты так.
– Так ведь нестыковка явная!
Белов встал и осторожно выглянул в главный коридор. Женщины не было. Парень продолжал шевелить пальцами, не отрывая взгляда от экрана мобильника.
– Сколько лет прошло с тех пор? – спросил Белов, усаживаясь на место. И сам ответил: – Пять лет. Дядя Пьер мог ошибиться. Мог приврать. Мог спутать тебя с другим молодым человеком, которого встретил той весной в Тиходонске.
– Ну да, – сказал Денис. – Если бы не тот факт, что позже я закурил именно французские сигареты.
– А почему ты закурил именно французские сигареты? – поинтересовался вдруг Белов.
– Ну как почему… Они крепче американских, не такие сладкие… К тому же когда полгорода курят «LM», хочется чем-нибудь от них отличаться!
– Насколько я помню, в те годы в городе было полно также болгарских, кубинских, югославских сигарет.
– Сравнили тоже…
– А что? «Партагас», насколько помню, ядреней любого «капораля». Да и с нашим «Беломором» ты не затерялся бы в толпе. Я что хочу сказать: может, ты закурил французские сигареты под впечатлением той встречи? Глубокие ассоциации, все такое прочее. Мадлен, опять-таки, роскошная французская сука…
– При чем тут Мадлен? – вспыхнул Денис.
– Вот-вот, – усмехнулся Белов. – Да и сам подумай. Ты ведь покупал свой «Капораль» в обычных киосках. На улицах родного Тиходонска. А раз эти сигареты там продавались, значит, имелся спрос именно на эту марку. А что такое спрос? Это значит, что тысячи полторы, как минимум, пачек «капораля» расходились в городе ежедневно – иначе их просто не выгодно сюда ввозить. Отсюда следует, что дядя Пьер мог видеть в Тиходонске целую гребаную кучу молодых парней, которым тоже хотелось как-то отличаться от остальных. Возможно, с кем-то из них он даже разговорился на улице или в кафе. А как вас сфать? О-о, Пьотер! О, Крикорий, О, Тенис! Ошен приятно! Он тебя мог просто спутать с кем-нибудь. Понял?
Денис кивнул. Он понял, что его дело маленькое, – донести информацию до курирующего офицера. А выводы его никого не интересуют.
Неожиданно дверь рядом с ними открылась, оттуда вышел пожилой мужчина в свитере грубой вязки. Он держал в руке марлевую салфетку, прижимая ее к уху.
– Спасибо, – бросил он через плечо в кабинет. Потом посмотрел на Дениса с Беловым. – Заходите, кто следующий.
Он двинулся по коридору, шаркая ногами, перед поворотом оглянулся.
– Заходите, это…
– Не беспокойтесь, – сказал Белов.
Старик исчез.
– Так ты, значит, девушек по кабакам водишь, – через некоторое время вспомнил куратор.
Денис не ответил. Белов повернулся к нему, что-то разглядывая то ли на лице, то ли на шее, но Денис продолжал упрямо смотреть в пол. Он почему-то думал про Мамонта и про яичницу с салом, которой его когда-то угощал прежний куратор. Вкусная была яичница. И Мамонта он бы обязательно пригласил на коньяк с икрой. Даже если бы деликатесы пришлось покупать самому.
– Не нравится мне эта твоя царапина, Холмс, – продолжал Белов. – Что там было? Колись.
– Да ерунда, – выдавил Денис. – Пришел с девушкой в кафе. Новое, «Зефир», на Лермонтовской. Сидели, пили кофе. Разговаривали. Людей было мало, человек семь. Зашли двое пьяных. Они сперва подошли к стойке, попросили бармена, чтобы тот сделал музыку погромче. Стояли там, подпевали, ржали над чем-то. Потом без спроса сели за наш столик. Один пригласил мою девушку потанцевать. Даже не пригласил, а типа – пошли подрыгаемся, красотка. То есть явно нарывался. Она ему ответила в том же духе. Иди проспись и все такое. Он обозвал ее. Тогда я встал, слово за слово… Первому морду разбил, а тут второй… Ну, я ему бровь оторвал…
Белов хмыкнул. Он понял, чья это школа. Любимый прием Мамонта.
– Потом мы с девушкой расплатились и ушли. Вот и все.
– Ага, – Белов сделал непроницаемое лицо. – А как девушку звать?
– Какая вам разница?
– Одна дает, другая дразнится, – медленно проговорил Белов. – Такая, значит, разница. Просто назови имя. Танцевать я с ней не собираюсь.
– Вера, – сказал Денис.
– Очень хорошо. Фамилия?
Денис внезапно почувствовал себя круглым дураком.
– Не спрашивал.
– Прекрасно. И где работает твоя красотка Вера?
– В журнале «Гламур».
– И пили вы в тот вечер кофе, – сказал Белов. – У нее дома. Правильно?
– Правильно, – сказал Денис.
– Ну, раз правильно, так пошли, – неожиданно предложил Белов и встал со стула.
– Я на другой день звонил в кафе, – на ходу сказал Денис. – Это случайная шпана, за ними никто не стоит.
– Никто не стоит, – констатировал Белов. В голосе его чувствовалось сомнение.
И только перед тем как попрощаться на улице, он бросил:
– Кстати, проверка по твоему Эмилю ничего не дала. Как говорится: есть такая партия. И студент такой в Париже тоже есть. И даже дядя. И даже Пьер.
* * *
Денис вошел не стучась и положил на стол перед Рачковым красочный буклет из оружейного салона.
– Новенькое что-нибудь?
Голова судмедэксперта будто магнитная стрелка переместилась в сторону журнала.
– Кинжал F-S, «Файербейн-Сайкс». Там обведено фломастером, – сказал Денис. – Самый длинный и узкий из всех…
– Мгм? – вопросительно промычал судмедэксперт, разглядывая картинку. Потом поднял голову и сказал: – Хороший клинок. Положительно хороший. Выглядит устрашающе, а?
– Реальный нож, – кивнул Денис. – Состоял на вооружении британских коммандос и французских парашютистов. Представляете, сколько им людей перекололи?
– Да уж… Представляю…
Эксперт вышел из-за стола и налил себе чаю из термоса. Денис подумал, что его переколотыми людьми не удивишь. Рачков повернулся к Денису спиной, сделал несколько глотков, глядя на деревья за окном. Потом объявил:
