— Ага. Какой Вадим? — спросонья я плохо соображал.
— Ты ведь не был настолько пьян, чтобы забыть вчерашнее.
— А, как же, — сказал я. — Разве ты сам об этом меня не просил?
— Встретиться надо.
— Ну конечно. А зачем? — я посмотрел в окно, на нахохлившихся под мокрым снегом прохожих.
— Мне показалось, твои дела идут не так уж хорошо. Может, смогу помочь?
— Спасибо, но когда мне понадобится помощь, я обращусь в комитет по чрезвычайным ситуациям.
— Давай так договоримся: через полчаса буду ждать возле метро, напротив спортивного магазина. Красная «девятка». Сто баксов, если просто придешь, выслушаешь меня.
Он повесил трубку.
Некоторое время я стоял у окна и размышлял, сколько всего можно купить на сто баксов.
* * *
— Для начала возьми деньги, — Вадим открыл бумажник.
Все-таки он был очень похож на старого мокрого лиса. Я посмотрел купюру на свет. Вадим усмехнулся.
— Рассказывай, — я кивнул.
— Как ты уже понял, я командую службой безопасности у одного фирмача.
— Прикрываешь ему задницу?
— Для этого телохранители есть. Информационная безопасность — чтобы не прослушивали, не подслушивали, не засылали своих людей… В общем, большая куча всяких «не». Чем еще может заниматься наш брат? Пресекаю незаконную деятельность других фирм по отношению к родной, — он подмигнул.
— Незаконную деятельность, вообще-то, должны пресекать правоохранительные органы.
— Ну да? — он усмехнулся, — А кто же тогда с мафией бороться будет?
Я улыбнулся в ответ.
— Так вот, одному моему коллеге — только он на других хозяев работает, нужен помощник. Естественно, чтоб был из наших, — он запнулся, — ну, из бывших чекистов.
— Я не был чекистом. Я не работал в контрразведке.
— Ну да, это мы, грешные, следили, чтобы вы там не продались капиталистам, — шутливо сказал Вадим. — А вы, разведчики, белая кость. Заграница, пальмы, баобабы, ну и так далее. Не жизнь, а сплошной туризм. Романтика. А я дальше ведомственного санатория не выбирался. У меня вон знакомая недавно в Италии побывала, так до сих пор успокоиться не можеткакие соборы, какие музеи, какая Венеция!
Я не стал уточнять, что за все время работы в разведке ни разу не был ни в одном музее, если там не была назначена встреча со связником. Я и в самой Венеции, кстати, был, но не помню, не видел. Шифры — помню, явки — помню, гондолу рассматривал из окна гостиницы. А вот дворец Дожей увидел только, когда вернулся в Москву, в «Клубе кинопутешествий». Да, побывал еще в кафе на площади Святого Марка. Там заказал чашечку кофе, вынул изо рта жевательную резинку и прилепил ее снизу под столешницу. Какая-то пожилая немка за соседним столиком посмотрела неодобрительно — эти американские туристы не умеют себя вести. Лепят всюду свою жвачку. Потом я ушел, а на мое место как бы случайно сел греческий моряк. Потом ушел и он, а вместе с ним исчезла и прилепленная жевательная резинка, и микропленка, которая в ней находилась.
Вот, самое яркое воспоминание о самом романтичном городе планеты.
— Когда вчера мы с тобой случайно встретились, — Вадим сделал ударение на предпоследнем слове и быстро посмотрел в мою сторону, — я подумал — а почему бы не предложить в помощники тебя? Утром я с ним переговорил, и он ухватился за идею.
Кстати, сказал, что вы раньше как-то встречались. Мужик он немолодой, хотя голова по-прежнему золотая. Но бегать уже не может. — Вадим прикурил от одной сигареты другую, скомкал пустую пачку и небрежно бросил за спину.
На заднем сиденье были навалены какие-то коробки и вообще всякий хлам. По-моему, он загрузил туда содержимое мусорного контейнера. Если бы в салоне не было так накурено, может быть, и пахло соответственно.
— В офисе ремонт, — он заметил мой взгляд. — Контора в центре, на охраняемой территории. Так просто во двор не выбросишь. Приходится отвозить куда-нибудь. Ну так как — возьмешься за это дело?
— У тебя еще сигареты не найдется?
— Сигареты? Извини, последняя. Завтра сиди у телефона. Клиент сам позвонит. Дед — мужик что надо, не мелочится. Ну, считай, мы квиты.
— В чем — квиты?
— Ты не задаешь лишних вопросов, а я подкинул тебе прибыльную работенку.
— Кстати, о вопросах. Вчера…
— Слушай, забудь про то, что случилось вчера! Никому никакой пользы от твоего любопытства. В том числе этой женщине, и самому тебе.
— Не очень-то просто забыть. Не каждый день находишь трупы.
— Если бы он не промахнулся, на месте трупа был бы ты. Так не все ли равно, кто и почему его пришил? Во всяком случае, воздух в Москве стал после этого чуть-чуть почище.
— Не думаю. Кто-то ведь его послал.
— Брось. Обыкновенная бытовуха. Парень накачался наркотиков и стал палить в белый свет. Случайно ты оказался поблизости.
— А как насчет враждебных действий по отношению к вашей фирме.
— Вчера я ошибался, — Вадим усмехнулся, а потом сделал жест, словно всаживает шприц в вену. — Он же наркоман.
— Да, я заметил следы от уколов.
— Кто станет использовать наркоша в серьезном деле?
— Не скажи. Под кайфом каждый чувствует себя до чертиков крутым. Наркотик снимает тормоза и притупляет инстинкты. В том числе и инстинкт самосохранения. Профессиональный киллер трижды подумает, прежде чем стрелять в переполненном зале ресторана. Он понимает — даже если удастся уйти после «дела», его запомнят десятки свидетелей. Наркоман же станет стрелять, не задумываясь.
— Но он и в слона с трех метров не попадет. В сущности, так и получилось, — Вадим потушил сигарету.
— Ему просто не повезло. Мой товарищ успел ударить сзади. А потом, он в меня и не целился.
— Как это? — Вадим удивленно посмотрел. То ли сделал вид.
— Траектория полета пули.
— Какая еще, к черту, траектория?
— Если провести прямую между отверстием ствола и дыркой в стене, то в непосредственной близости от этой прямой оказываются два предмета: моя голова и хорошенький лобик вашей сотрудницы. Просто я находился ближе к стволу, а она — к засевшей в стене пуле.
— Катя просто случайно оказалась на линии огня. Этот наркош сам толкнул тебя на ее столик, верно?
— Но ведь его труп потом оказался на ее диване, а не в моей квартире, верно? — в тон ему произнес я.
— А как он там оказался? — спросил Вадим с улыбкой.
— Вот я и ломаю голову.
— Брось, вредное занятие.
— Может, спросить у нее самой?
— И не вздумай. Кстати, это и не удастся. Катерина временно уехала. В отпуск. Она давно просилась в отпуск. А в квартире, где… — тут он хитро посмотрел на меня, — где якобы ты вчера побывал, идет ремонт. Евроремонт, я бы даже сказал.
— Что-то у вас всюду ремонт. И в офисе, и на квартире — я мотнул головой в сторону хлама, наваленного на заднем сиденьи.
— Квартира ведь служебная, из фонда резидента фирмы. Вот и решили — одним разом. Чем больше заказ, тем дешевле.
— А где же теперь находится труп? Или рабочие накрыли его пленкой, чтобы не запачкать при побелке?
— Мы же договорились! — он протестующе поднял руки.
— Ни о чем мы не договаривались.
— А насчет работенки? Тебе ведь нужны бабки?
— Я еще подумаю насчет работенки. Если она похожа на твою, то, смахивает на некую живность в мешке. То ли кота, то ли змею.
— Где же твой здоровый авантюризм! — наигранно лихо воскликнул он. — Кто не рискует…
— Здоровый авантюризм — это когда выходишь на поиски счастья, а заканчиваешь, согнувшись в чужом туалете.
— Разве тебе раньше не платили за риск?
— Раньше был дураком.
— А сейчас поумнел, да?
— Веский аргумент.
— Просто убийственный, — он хохотнул.
* * *
Первым делом отправился в ближайший пункт и поменял валюту. В киоске возле метро купил блок «Кэмела». Подумал немного и взял две бутылки пива…
Тут я заметил, что красная «девятка» стоит на прежнем месте. Мне показалось странным, что Вадим до сих пор не уехал. Подойти, спросить — не меня ли он поджидает? Впрочем, вполне возможно, у него здесь назначена еще одна встреча.
Вадим попросил не спрашивать, как поступили с тем мертвецом, и я не уверен, что сам хочу это знать. Пока тот был жив, он ударил меня два раза и, наверное, пристрелил бы, не подоспей Василий.
А каким отстраненным взглядом проводила меня женщина, как только выяснилось, что в моей помощи больше не нуждаются! Ну и ладно. Это их похороны. Только надо прямо сейчас подойти и сказать, что отказываюсь от предложенной работы…
Я остановился, решая, как поступить. И это спасло мне жизнь.
Не знаю, увидел ли я все так на самом деле, или представил потом, когда реальность переплелась с кошмаром.
В машину Вадима словно попала молния. Яркая белая вспышка, и сразу во все стороны ударило оранжевое пламя… И только потом раздался грохот взрыва. Воздух вдруг стал тверже асфальта. Он толкнул меня в грудь, выбросив на проезжую часть.
