— Ну вот видишь, и голова не болит, да и указчиков над тобою нет. Никто лишний не сует свой нос в твой склад. Ну то, что грузчики бывает срываются, так чего с них требовать? Устают, выматываются за день. Случается наедут, оторвутся на ком-то, а завтра ползут извиняться. Я на них не обижаюсь…
— Меня они не задевают. Ни на кого пока не обижаюсь, все спокойно идет, намного лучше, чем там — на шахте. Здесь, в сравненьи с прежней работой, я просто отдыхаю, — призналась Дарья.
А через полгода познакомилась на базе с Никитой. Он работал механиком в гараже овощной базы и крайне редко заходил на склад. А тут заглянул и увидел Дарью. Они разговорились.
Обычно Никита всегда куда-то торопился и нигде подолгу не задерживался. Он постоянно был нужен водителям, слесарям, карщикам. А здесь даже сотовый телефон человека будто онемел и молчал, словно боялся помешать общению.
— Я на этой базе почти десять лет работаю, можно сказать скоро старожилом, ветераном стану. Обычно сюда приходят пожилые, кто получает пенсию. Только я сразу после института. Теперь вот вижу, что не одинок. Это здорово. Почаще б к нам приходили такие красивые девушки! — смотрел на Дарью восторженно.
— Я одна за сотню! Не верите, убедитесь! — предложила чашку кофе, Никита присел, пил кофе не спеша, смакуя, с наслажденьем.
Они общались так, будто давно были знакомы. Дарья удивилась, как легко разговорилась с человеком, какого увидела впервые.
Механик ушел, предупредив, что теперь он почаще станет навещать этот склад, и свое слово сдержал.
Девушка поначалу не обратила на него особого внимания. Ничем не примечательный с виду, среднего роста, полноватый, весь в сером, даже волосы пепельного цвета. Уж слишком обычный мужичок. Таким, увлечься трудно, но стоит с ним заговорить, и все недостатки меркнут. К нему необъяснимо тянуло, примагничивало, и Дарья попала под влияние обаяния этого человека. А он, словно чувствуя это, каждый день приходил.
Нет, Никита не был навязчивым, он тонко чувствовал настроение Дарьи и никогда не злоупотреблял ее временем, не назначал свиданий. Он понимал большую разницу в возрасте, но не давал забыть о себе.
Ольга, увидев Никиту на складе у дочери, уже дома, вечером сказала Дарье:
— Знай, он уже дважды был женат. И, как говорят наши бабы, этот мужик — тертый калач. С одной прожил год, с другой — три, но детей нет. Может, бесплодный, кто его знает. Но будь осторожна. Скользкий тип, о нем как о кобеле молва идет. Может, не стоит тебе пускать его на склад? Хочешь, я его отважу? — предложила тихо.
— Мам, чего бояться? Я его держу на расстоянии да и повода не даю ни на что. Ну приходит, разговариваем, если есть время. И все. Ни он, ни я границ не переходим. За что его прогонять? Нет ни причины, ни повода. Саму себя на смех поднять, что мужичьей тени боюсь, зачем мне такая дурная репутация?
— Я тебе сказала. Держись с ним настороже. Не доверяйся этому угрю. Знаешь, рыба есть такая, уж очень похожа на змею, и скользкая, и пронырливая, такую голыми руками не возьмешь. Так вот у нас на базе того Никиту эдак прозвали — угорь. Конечно, не случайно.
— Мам, чего беспокоишься? Меж нами ничего нет. Не о чем тревожиться. Дальше пустой болтовни никаких отношений. Никита не в моем вкусе, даю слово. Он, как старый валенок, серый и поношенный, но теплый, — рассмеялась Дарья и не захотела продолжать разговор о механике, оборвала мать:
— Да хватит о нем! Никита того не стоит. Он не мой герой…
Но едва Никита появлялся на складе, Дарья делала ему кофе и продолжала с ним общаться. Человек не спеша приучал к себе девушку, хотя понимал, что окружающие настраивают ее против него. Он это улавливал, но упрямо не отступал.
Иногда он приносил конфеты, шоколад, печенье и кофе. Подвигал их ближе к Даше. Никогда свое не подчеркивал. Не пытался присесть рядом, прикоснуться, обнять девушку. Никита всегда держался на расстоянии.
Он рассказывал девушке смешные и грустные истории, но ни разу, ни о чем личном не спрашивал Дарью.
Однажды, а это было на восьмое марта, он принес букетик подснежников, положил на стол и сказал:
— Конечно, это не розы и не мимоза, но я не люблю подражать большинству, дарить банальщину, привычную как домашние тапки. Предпочел подснежники, люблю эти цветы. И поздравляю с праздником! — неожиданно чмокнул в щеку. Дарья отшатнулась, а потом рассмеялась. Уж очень милыми показались цветы.
Никита в этот раз принес банку кофе и коробку конфет. Он даже руку Дашке поцеловал, когда та подала чашку кофе.
— Сегодня я обязан был это делать, но мне очень приятно пить то, что ты подала…
В этот день он впервые рассказал о себе:
— Я дважды был женат, — глянул на девушку и сразу понял, что Дарья о том знала.
— Дарья, не подумай обо мне хуже, чем я заслуживаю. Мне просто не повезло. А может, этим женщинам судьба за что-то отплатила, мы оказались слишком разными, как пришельцы с разных планет, и не понимали друг друга. Обидно, конечно, жить вот так, когда женщина держится в семье эдакой держимордой и заботится только о себе. Она будто дорвалась и покупала тряпки, даже не глядя, подходит ли ей купленное, словно впрок запасалась, понимая, что скоро все кончится, а потому старалась набрать как можно больше. Это я рассказываю о первой женщине. Она была неплохою хозяйкой, но очень сложным человеком. Нет, она не изменяла. Но и меня не любила. Я для нее так и остался чужим…
— А разве вы это не видели сразу?
— Дарья, потому этот брак был ошибочным, что не разглядел, поспешил по молодости.
— Почему у вас не было детей?
— Жена решила, что с этим успеется, надо сначала подготовиться самим, а уж потом…
— Она сама ушла, или вы ей помогли?
— Ну разве на меня похоже, что я способен выгнать женщину? Конечно, нет. Просто мы оба пришли к выводу, что жить под одной крышей уже не сможем. Мы порядком устали и решили разойтись тихо и красиво. Жена без лишних слов в тот же день собрала вещи, и я отвез ее к родителям.
— А может, поспешили?
— Нет. Все случилось вовремя. Она через полгода вышла снова замуж. Я поздравил ее. С тех пор ничего о ней не знаю, да и нет желания интересоваться ее судьбою.
— Я так и не поняла, почему разошлись?
— Слишком разными были. Мы так и не стали супругами. Жили, как любовники в перерыве. Она не заботилась обо мне. Не стирала, не готовила завтрак, за все время даже носового платка не купила. Редкая эгоистка и трялочница, она жила исключительно для себя. Потому семья не состоялась.
— А вы видитесь с нею?
— Иногда случайно сталкиваемся в городе. Но не разговариваем. Меня не интересует ее судьба.
— Никита, а вы выпивали?
— Дарья! Никогда не ожидал такого вопроса от вас! Я никогда не выпивал и не курил. Вообще я человек без пороков. У меня нет грехов и вредных привычек.
— А со второю женой почему не ужились?
— Застал ее с другом детства за взрослыми развлечениями. Естественно, о какой семейной жизни можно было говорить после этого? Я предложил ей тут же освободить квартиру и никогда не напоминать о себе. Но она пыталась разделить и получить часть жилой площади. Но не получилось. Квартира оформлена на мать. И даже я не прописан в ней. Моя мать не доверяет невесткам и, как видите, не случайно. Будто знала заранее.
— А почему у вас не было детей?
— Это от меня не зависело. Нынешние женщины хотят жить для себя и не взваливать на плечи обременительные заботы. Вторая жена на мою просьбу о сыне ответила:
— Да что ты, Никита! Беременность и роды портят женщину до неузнаваемости. Никакой фигуры и прежней привлекательности ни следа не остается. Женщина становится мешком с трухой. Куча болячек — вот расплата за удовольствие иметь ребенка! Но еще попробуй вырастить его. Это выброси к его ногам все здоровье и сбереженья, а что получишь от него, когда вырастет, неизвестно. Так стоит ли тот сын тех затрат?
— Давай усыновим чужого, готового! — предложил ей. И она назвала меня придурком.
— А зачем выходила замуж? — округлились глаза Дарьи.
— Вот и я спросил ее об этом! Зачем? Ведь я всегда хотел стать отцом. Но мне хронически не везло. Ну что за семья без детей? А мне ответила:
