Крыша строения была трапециевидная четырехскатная гладкая, без слуховых окон. Лестница по торцу здания для проникновения внутрь дома не годилась. Она выходила на хозпостройки, и любой, кто попытался бы спуститься по ней, стал прекрасной мишенью для засевших там «гвардейцев».
Но это все Стас «срисовал» еще при воздушной разведке и заранее подготовился к проникновению в дом. Один из спецназовцев, пока Гордеев распределял людей, закрепил на скате крыши пластитовую шашку и вставил в нее детонатор.
Взрыв был несильный, направленный. Листы металлической кровли вогнулись. В крыше образовалось отверстие диаметром не более метра. А большего и не надо было. Один из парней Превера сразу после взрыва подскочил к дыре и бросил в нее светошумовую гранату. Громкий хлопок и яркая вспышка, вырвавшаяся из чердака, послужили командой на десантирование. Первый боец пустил в недра чердака очередь, прыгнул вниз, откуда вновь прозвучали выстрелы его «Famasa». Ответа на его стрельбу не последовало. Один за другим спецназовцы скрылись в темном отверстии.
На чердаке они не встретили сопротивления. Глухая, без слуховых окон крыша, видимо, не представляла интереса для защитников дома. Да и вряд ли они предполагали, что штурм поместья начнется с крыши дома. С чердака было два выхода, точнее – люка, и оба были наглухо задраены металлическими крышками. Для их вскрытия пришлось опять применить пластит.
Троих спецназовцев Стас отправил к левому люку, а сам с большой Машей и сапером занял позицию у правого. Работать в тесных коридорах толпой из шести человек было неразумно, поэтому Гордеев и дал команду разделиться на две группы.
Подготовка к спуску на второй этаж повторила действия при проникновении на чердак: светошумовая граната, очередь из автомата, прыжок вниз…
Глава 15
Улетай, милый, улетай…
На удивление, ожесточенного сопротивления, какое они ожидали встретить, не случилось. Надо полагать, «гвардейцы» рассредоточились по всему поместью, чтобы защищать его периметр. Огневые точки в хозяйственных постройках и ожесточенная стрельба в направлении лесопосадки подтверждали это предположение.
Пара чернокожих ребят пыталась остановить группу Гордеева, паля из автоматов вдоль коридора, по которому они двигались, спустившись с чердака. Однако граната, уже не светошумовая, а осколочная, заставила боевиков замолчать. Из правого крыла, куда направилась тройка парней Превера, также послышались звуки стрельбы, скоро затихшей.
Станислав с Машей и минером двигались по этажу, проверяя каждую комнату. В одной обнаружили двоих крепких смуглых парней, явно арабов, которые не стали сопротивляться, а бросили на пол оружие и подняли руки. Понять их покорность было нетрудно. В окно открывался отличный обзор на двор поместья, въездные ворота и раскинувшееся за ними поле. Ворота, снесенные выстрелом из пушки бронетранспортера, валялись на земле, один из сараев, тот, где боевики оборудовали огневую точку, горел, парашютисты Сюпервиля уже вплотную подступили к ограде.
– Где кабинет начальника? – грозно проревел Гордеев.
– На первом этаже, – в один голос прокричали арабы.
– Сколько человек находится в доме? – тут же последовал второй вопрос.
– Не знаю, – опять же в унисон ответили пленники. Один добавил: – Было человек сорок, но сейчас намного меньше…
– Веди нас к кабинету шефа, – приказал ему Станислав. – Маша, запакуй второго.
Гордеев имел в виду, чтобы она связала парня, но женщина поняла его команду по своему разумению. Шагнув к пленнику, Маша ткнула его двумя сложенными пальцами в солнечное сплетение так, что он сложился пополам, а затем ударом ребра ладони по услужливо подставленной шее отключила его.
– Я же сказал: запакуй, – обращаясь к даме, посетовал Станислав.
– Я и исполняю, – буркнула в ответ Маша. – Просто так проще и надежнее.
Она вытянула из кармана пластиковую петлю-наручники и ловким движением стянула запястья араба. Гордеев только качнул головой в ответ и подтолкнул второго пленника к выходу из комнаты.
Неожиданно появившийся в дверном проеме чернокожий громила на изготовку с ручным пулеметом, из которого свешивалась лента, застал Станислава врасплох. Он рванул висевший дулом вниз автомат к боевику, понимая, что безнадежно опаздывает. Сейчас великан тронет пальцем спусковой крючок и длинная очередь из крупнокалиберного пулемета мясорубкой покрошит на куски всех находящихся в комнате людей.
Не покрошил. Гордеев еще вскидывал автомат, но уже понимал, что опоздал к раздаче. Как и сам громила. Он застыл истуканом в дверях, по-прежнему держа на весу пулемет. Правда, к его портрету добавилась одна маленькая, но весомая деталь. Из левого глаза чернокожего великана торчала ручка метательного ножа. Большая Маша сработала скорее и профессиональнее и Гордеева, и спецназовца. Пошатнувшись, боевик навзничь упал на пол.
Благодарить за спасение было некогда, да и незачем. Не те люди собрались, чтобы каждый раз за оказанную услугу расшаркиваться. Сейчас ты меня выручил, а через минуту, глядишь, моя очередь наступит…
Одной рукой толкая перед собой пленника, другой держа на изготовку «Famas», Гордеев выскочил в коридор. Периферийным зрением слева он заметил движение и рванул дуло автомата в ту сторону. Но палец почти сразу ослаб на спусковом крючке. Стас разглядел, что это подтянулась тройка спецназовцев, работавшая в левом крыле.
Старший тройки доложил жестами о результатах работы его группы: «Два – „двухсотых“, один – легкий „трехсотый“, трое „гвардейцев“ живы-здоровы и нейтрализованы». Следовало признаться, что их добыча была значительно богаче тройки Гордеева. Уже словами, точнее – одним словом, спецназовец сообщил, что коридор слева заканчивается тупиком, поэтому он с товарищами прибыл на воссоединение с группой Стаса.
– Понял. Двигаемся на первый этаж, – скомандовал Станислав, махнув дулом автомата в сторону лестничной клетки. – Вперед! Проверить комнаты справа и слева.
На втором этаже боевиков больше не обнаружили. Правда, и без этого можно было с удовлетворением констатировать, что практически четвертую часть «гвардейской» команды их шестерка вывела из строя. Причем лишь трое из девяти боевиков отправились к праотцам в Страну счастливой охоты, а остальным можно было задавать вопросы в надежде получить нужные ответы.
Снаружи доносились звуки стрельбы. Не сказать, чтобы она была массированной, но стреляли и с крыши, и со стороны лесопосадки, и от ворот.
На лестнице и в вестибюле пришлось немного задержаться. Их встретили кинжальным огнем с первого этажа. По ним даже пальнули из гранатомета, однако граната срикошетила и ушла в межэтажное окно. Соревноваться в скорострельности и прицельном огне особого желания не было, поэтому в дело пошли светошумовые и осколочные гранаты.
Отправив присоединившуюся к его группе тройку спецназовцев на чистку первого этажа, Гордеев с большой Машей выбили филенчатую дверь, выходящую в холл, за которой, по утверждению пленного «гвардейца», находился кабинет начальника учебного центра. Как и предполагал Станислав, никакого сейфа там не оказалось. В столе также не нашлось деловых бумаг и документов. Пара журналов «Плейбой» к данной категории никак не относилась. Прошерстив всю комнату, за диваном обнаружили накладную на продукты, поставленные некоей фирмой «M&Ps», судя по адресу, базирующейся в Монпелье.
Улов был, мягко сказать, скудный. Гордеев хотел уже выбросить накладную, однако воздержался, рассудив, что если есть товар, то его кто-то должен оплачивать. Формулу, выведенную дедушкой Марксом, «товар – деньги – товар», никто не отменял. А значит, эта бумажка – конец ниточки, за который можно потянуть. Откуда пришли деньги, кто оплачивал товар?.. Что окажется на крючке – рваный ботинок или жирный карась, судить трудно, да и не Стаса это дело. У него другие заботы, пусть финансовыми расследованиями занимаются те, кому это положено по штату.
Пленный «гвардеец», глядя на разочарованные лица Станислава и Маши, вдруг быстро заговорил. По его словам выходило, что начальник учебного центра негодяй, вор и трус и вообще никчемный человек, которого никто здесь не уважал. К чему был этот монолог, непонятно. Возможно, с перепугу пленник посчитал, что вся операция затеяна ради поимки его шефа.
Стас оборвал его излияния коротким вопросом:
– Где сейчас находится начальник учебного центра?
– Наверное, в подвале вместе с обслуживающим персоналом. Я видел, как он спускался туда.
– Так чего же мы стоим? Веди нас быстрее к своему шефу!
Вход в подвал располагался здесь же в холле под лестницей за серой металлической дверью. Она была заперта. Станислав подергал за ручку и обернулся к минеру.
– Твоя работа. Только сработай аккуратнее, там внизу гражданские люди.
– Понял, – коротко ответил минер и полез в свою сумку.
