Ровно в восемь часов утра сотовый телефон Дементьева издал сигнал вызова. Андрей ответил:
– Да?!
Услышал голос Чернышева:
– Привет, командир!
– Привет, Черныш, отдежурил?
– Сдаю смену! Хотел сразу к тебе приехать, но позвонили из Управления, до обеда буду занят. Так что встретиться сможем часа в три. Пойдет?
– Пойдет!
– Где посидим? В кафешке какой-нибудь?
– Ага, в «Солнечном зайчике»! Приезжай ко мне. И ничего не покупай. Я все приготовлю сам!
– Договорились! Если задержусь, предупрежу!
– Хорошо! У меня к тебе одна просьба, Черныш!
– Давай свою просьбу!
– Ты там по своим каналам не можешь пробить, работает ли на станции «Скорой помощи» врач Листенева Екатерина Владимировна? И если работает, то когда у нее смена? У меня есть ее мобильный номер, но звонить как-то неудобно.
– А это еще кто такая? Не много ли за неполные двое суток знакомств с женщинами?
– Это, Черныш, врач, на руках которой по пути в больницу умерла мама!
– Вот оно что? Извини, никак не могу поверить, что Ольги Валентиновны больше нет. Сейчас пробью. Позвоню на домашний номер.
– Жду!
Позвонил Чернышев буквально через несколько минут:
– Это я! Принимай информацию, командир!
– Давай!
– Листенева Екатерина Владимировна действительно работает врачом станции «Скорой медицинской помощи». А смена у нее началась сегодня, с восьми часов. Так что можешь двигать на станцию. Встретишь врача, если, конечно, она не будет на выезде. А хочешь, позвоню, уважаемая Екатерина Владимировна сама будет ждать тебя в указанное время.
– И кто-то останется без помощи? Нет, никаких звонков. Если что, дождусь!
– Ты прав. Но если долго ждать придется или общение затянется, то позвони. У меня нет желания торчать у твоего подъезда.
– Обязательно позвоню, но, думаю, настолько не задержусь.
– Тогда до встречи!
Дементьев положил трубку на рычаги телефонного аппарата. Взглянул на часы. 8.22. Пока дойдет, будет где-то без двадцати девять. Планерки на станции вряд ли устраивают, а если и проводят, то недолгие. Как раз подходящее время для встречи и недолгого разговора. Ну а затем в магазин, встретить Черныша надо достойно.
Оценив в зеркале новый костюм, Андрей вышел из квартиры, спустился по лестнице на улицу. Прикурив сигарету, направился к станции «Скорой помощи».
К центральному входу станции «Скорой медицинской помощи» Дементьев подошел в 8.40. Прошел в холл, справа увидел окошечко с надписью вверху «Диспетчер». Напротив стулья, по стенам различные плакаты. Подошел к окошку, за которым увидел строгую на вид женщину:
– Здравствуйте!
Диспетчер ответила:
– Здравствуйте!
– Извините, но как бы мне встретиться с врачом Листеневой? Это ненадолго.
Женщина взглянула поверх очков на посетителя:
– У нас, молодой человек, лечебное специализированное учреждение, а не дом встреч и свиданий. Листенева сегодня заступила на смену. Приходите завтра в это же время и сможете сколько угодно общаться с врачом. Вне работы.
– Я вас понял. Но Листенева мне нужна не по личному вопросу. В ночь с 4 на 5 июня она выезжала с бригадой в деревню Ухарево к женщине, у которой случился сердечный приступ. Врач решила перевезти больную в больницу. По дороге она скончалась. Этой женщиной была моя мать. И я хочу знать, как умерла моя мама.
– Где ж вы сами-то были в эту ночь?
– Далеко отсюда! На Кавказе!
– Вы военный?
– Да!
– Ну ладно. Одну минуту, я созвонюсь с приемной главврача, у нас сейчас пятиминутка, которая обычно затягивается на полчаса. Да, как вас представить?
– Андрей Дементьев.
– Минуту.
Женщина кому-то позвонила, с кем-то поговорила, затем сказала Андрею:
– Пятиминутка окончилась, Листенева сейчас спустится сюда.
– Спасибо!
Не прошло и минуты, как двойная дверь, ведущая в коридор здания, открылась, и Дементьев застыл от изумления. Он увидел женщину, которой помог вчера в парке. Удивилась и врач:
– Вы?
– Да, не ожидал! Здравствуйте!
– Здравствуйте!
Наступило короткое молчание.
Наконец врач спросила:
– Как вы нашли меня?
– Мне в деревне о вас рассказали.
– Так вы и есть сын той женщины, которую нам не удалось спасти?
– Да!
– Родственники говорили о вас. Что вы военный.
– Теперь уже был. Уволен в запас.
– Понятно! Но, может, выйдем на улицу, здесь не совсем удобно, – она взглянула на окошко, – разговаривать.
Андрей спросил:
– А это можно?
– Если что, меня по селектору вызовут!
– Тогда действительно лучше на улице.
Они вышли из фойе под неодобрительным взглядом диспетчера. Устроились на скамейке площадки перед лестницей входа.
Листенева сказала:
– Понимаю, у вас ко мне много вопросов, и я готова ответить на них, но сначала скажите, чем вчера закончилась эпопея в парке? Наверное, ночь провели в милиции? Не надо было мне уходить. Впрочем, я и завтра могу дать показания!
– Ничего не надо, Катя, извините, позвольте так называть вас?
– Конечно, и на «ты». Так проще!
– Да! Так вот, в милицию идти не надо, как не надо никаких показаний. Старший наряда, который вызвали патрульные, оказался моим бывшим подчиненным. Служили вместе на Кавказе. Он замял дело. А меня отпустили из парка домой. Так что ночевал я дома! Надеюсь, муж спокойно воспринял твое позднее возвращение?
Листенева улыбнулась:
– Даже слова не сказал!
– Хороший у тебя супруг. С понятием. Да иначе и быть не может!
– Почему?
– Ну… с такой женщиной… в общем, я не знаю, как объясниться.
– Не надо объясняться и строить предположения, Андрей. А муж промолчал потому, что его просто нет.
Дементьев удивился:
– Как это нет? У тебя – и нет?
– В этом ты усматриваешь что-то странное?
– Да! Такая женщина не может быть одна!
– Какая – такая? Впрочем, я была замужем, недолго. Но семейная жизнь не сложилась. Муж ушел к другой. Детей не было, развелись быстро. Разменяли квартиру и разошлись навсегда. Мне безразлично, как живет он, ему не интересна моя судьба. Мы не общаемся. И в принципе я уже привыкла жить одна. А вот почему ты до сих пор холост? Об этом мне тоже поведали твои родственники.
Андрей ответил:
– Не до этого было. Служба!
– Это не причина. У нас в городе много военных, и среди них мало холостяков.
– Так это в городе, а я служил все больше там, где было не до этого. Но главная причина в том, что я так и не встретил ту, ради которой готов был отдать жизнь. До вчерашнего вечера. Но не будем об этом, а то ты подумаешь, что я коварный ловелас.
– Не подумаю! Коварные ловеласы, странное словосочетание, не способны выйти на четверых бандитов, чтобы защитить совершенно незнакомого человека. Это удел других. Сильных, настоящих мужчин.
– Ты ставишь меня в неловкое положение!
– Я сказала то, что думаю, и еще раз благодарю тебя.
– Пустяки.
– Для меня нет! Но перейдем к твоим вопросам?
– Да я хотел и узнать-то только одно, как умерла мама, не говорила ли чего перед смертью, мучилась или нет?
Листенева ответила:
– Когда мы приехали, я имею в виду бригаду «Скорой помощи», то состояние Ольги Валентиновны было тяжелым, но не критическим. Однако оставлять ее в деревне было нельзя. Я сделала все, что могла, для подготовки твоей матери к транспортировке в кардиологический центр. Поверь, бригада сделал все возможное, чтобы довезти Ольгу Валентиновну до больницы. Но в пути, когда мы проехали ужасный участок дороги до трассы, твоя мать внезапно потеряла сознание, давление стало падать, пульс почти пропал. Я попыталась провести реанимационные мероприятия, но не успела. Твоя мама умерла. Это был первый случай в моей практике, когда человек умирал у меня на руках и я ничего не смогла сделать. Мне хотелось рыдать от бессилия. Но ничего изменить уже не могла. Ольга Валентиновна не мучилась, находясь в бессознательном состоянии. Соответственно, и сказать ничего не могла. Она молчала и дома, и когда мы выехали из деревни. Лишь в глазах ее явно читалась тоска. Наверное, она вспоминала тебя.
Дементьев спросил:
– Я закурю, ты не против?
– Кури!
Андрей прикурил сигарету:
– Какое страшное и трагическое совпадение.
– О чем ты?
– Мама умерла в четыре утра пятого числа?
– Да!
– В это же самое время бойцы моей группы, выполнявшей боевое задание в одном из горных районов Кавказа, приступили к ликвидации караульных постов врага. А в 4.20 резервная банда, о существовании которой я не имел ни малейшего представления, внезапно атаковала одно из отделений. Завязался ожесточенный бой. Духи ударили в спину, и ребятам пришлось разворачиваться к «зеленке». Они дрались, а я ничем не мог помочь им, потому что группа была рассредоточена так, чтобы контролировать весьма обширную территорию. Пока провел перегруппировку, пока вывел к месту боя подразделение, весь личный состав отделения погиб. Раненые ребята рвали себя гранатами, дабы не попасть в плен. В том бою погиб мой заместитель и друг, старший лейтенант Коробов. Всего группа потеряла девять человек убитыми. Такое вот, Катя, совпадение.
