– А-а!!! – истошно взревел он.
Овчинников увидел перед собой перекошенное болью и яростью лицо бандита и его разинутый рот с оскаленными зубами и, направив пистолет вниз, выстрелил террористу под коленную чашечку.
Второй выстрел оказался более результативным. На этот раз пуля перебила берцовую кость. Боевик рухнул на простреленное колено и, оступившись, вонзил в землю занесенные для удара вилы. Овчинников ринулся к террористу, чтобы окончательно обезоружить его. Но в этот момент слева раздался голос второго боевика.
– Юсуп, пригнись! – крикнул он по-чеченски.
Обернувшись на голос, Овчинников увидел возле разрытого стога боевика в ватной телогрейке, сжимающего в руках автомат. Укрыться от автоматной очереди на ровном скошенном лугу было абсолютно негде. И Овчинников бросился на землю перед стоящим на коленях раненым боевиком, используя его в качестве живого щита.
– Та-та-та-та!!! – раздалось со стороны стога.
Несколько выпущенных террористом пуль взрыли землю у ног «вымпеловца». Стоявший на коленях террорист выпустил свои вилы и тоже упал на землю, подмяв под себя капитана. А его сообщник все продолжал стрелять.
– Та-та-та-та!!! – грохотало над лугом.
Овчинников с трудом вывернулся из-под придавившего его грузного тела и, высвободив вооруженную руку, направил пистолет на продолжающего стрелять боевика.
– Та-та-та!!!…
– Бах! – поймав на прицел окутанную пороховым дымом голову боевика, Овчинников нажал на спуск.
В ответ глухо лязгнул автоматный затвор, втолкнув в патронник очередной патрон, но самого выстрела не последовало. А сам автомат вывалился из внезапно разжавшихся рук террориста.
Овчинников проворно выскользнул из-под громоздившегося на нем тела и, вскочив на ноги, бросился к откинувшемуся на стог боевику, на всякий случай продолжая держать его на мушке. Террорист полусидел-полулежал, вытянув перед собой ноги и свесив голову на грудь. По его застывшей позе Овчинников еще на бегу понял, что он мертв. Тем не менее, подбежав к террористу, взял его свободной рукой за волосы и, откинув голову назад, заглянул в лицо. Посередине лба боевика пузырилась кровью черная дыра, от которой медленно ползла по переносице багровая капля.
Овчинников оттолкнул застреленного боевика и бегом вернулся к его сообщнику. Тот тоже лежал неподвижно, что никак не соответствовало ранениям в плечо и голень. Предчувствуя непоправимое, Овчинников склонился над неподвижным телом и в следующую секунду буквально застонал от досады. Брезентовую робу на спине боевика поперек перечеркивала ровная строчка пулевых пробоин. Нелепая и дьявольски обидная случайность: стараясь достать спецназовца, автоматчик прикончил своего сообщника. Иначе уж одного-то террориста Овчинников непременно взял бы живым. Стоя над трупом нелепо погибшего боевика, Антон мысленно ругал себя, но это уже ничего не могло изменить. Он упустил, иного слова и не подберешь, обоих языков, и теперь вся надежда, что ему удастся отыскать нацеленное на атомную станцию орудие и обнаружить улики, которые укажут, где скрываются остальные члены террористической группы и, прежде всего, организатор и главарь – Ахмед аль-Рубеи.
Капитан со злостью сплюнул на землю и зашагал обратно к стогу, где террористы, очевидно, и прятали свое оружие. Он оттащил в сторону труп застреленного им боевика и, вооружившись оставшимися у стога вилами, принялся разгребать копну, снимая с нее охапки сена. Сначала у основания копны он обнаружил еще один автомат, которым террористы не успели воспользоваться, потом выудил из вороха сена брезентовый рюкзак, судя по очертаниям, набитый чем-то мягким. Не удовлетворившись этими находками, Антон продолжал с остервенением разбрасывать сено и когда в очередной раз воткнул вилы в копну, их зубья гулко ударились о металл. Овчинников поспешно отбросил вилы в сторону и принялся разгребать сено руками. По мере убывания сена из стога показался ствол, а затем и лафетный станок нацеленного в небо миномета.
Руками, облепленными травяной-трухой, Овчинников вытер со лба пот и бегом бросился к оставленной на опушке машине, чтобы сообщить по рации генералу Углову о найденном орудии террористов.
89 км к юго-западу от Москвы, санитарная зона Обнинской АЭС, 16 августа, 07.41
Она не слышала звуков. Они просто не долетали до нее, растворяясь где-то на полпути между лугом и пятисотметровой полосой отчуждения АЭС в свежем утреннем воздухе. И все происходящее на огневой позиции разворачивалось перед ней как в немом кино. В окулярах своего бинокля Мадина видела только три мечущиеся возле стога фигурки. Юсуп или Арсен – лиц невозможно было увидеть даже в бинокль, и она не могла их различить – и тот третий, выехавший из леса на белой «Ниве». О, да! Незнакомца и все, что он делал, Мадина разглядела отлично. И когда увидела, как он швырнул через себя кого-то из бойцов, молниеносно освободившись от захвата, то сразу поняла, что это не случайно заехавший на луг автотурист, а спецназовец. Непонятно только, откуда он узнал про миномет и как нашел огневую позицию, ведь по замыслу Ахмеда менты и фээсбэшники должны были искать фугас на самой атомной станции. Впрочем, единственное, что сейчас имело значение, это сумеют ли Юсуп с Арсеном убить русского пса. Если бы у Мадины была такая возможность, она непременно помогла бы им. Но со своим оружием – пистолетом и короткоствольным трофейным автоматом, одинаково непригодными для стрельбы на два километра, она могла только наблюдать за ходом схватки…
Сначала она наблюдала за пожарными, которые, как муравьи, копошились во дворе АЭС, пытаясь загасить вспыхнувшее после взрыва пламя. Когда пожарные кое-как справились с огнем и разъехались, двор АЭС опустел, и смотреть стало не на что. До .рассвета Мадина просто лежала на поддерживающем провода верхнем крыле опоры и смотрела в темноту. Ночь, скорее всего, вовсе не была прохладной, но на тридцатиметровой высоте не переставая дул ветер, и Мадина здорово продрогла. Ко всем прочему, ветер еще и раскачивал опору ЛЭП, и, чтобы не сорваться на землю, Мадине приходилось постоянно упираться в металлические перекладины руками и ногами, поэтому о сне нечего было и думать. Чтобы не замерзнуть окончательно, она грелась водкой, отпивая ее из плоской металлической фляжки, опять же взятой по совету Ахмеда, и заедала обжигающую жидкость кусками шоколада. Тем не менее к середине ночи от холода нестерпимо захотелось в туалет.
И Мадина дважды помочилась, для чего всякий раз приходилось спускать до колен комбинезон, а затем вывешивать тело в акробатической позе между перекрещивающимися металлическими конструкциями. Несмотря на пронизывающий до костей ветер, холод и прочие неудобства, Мадина готова была провести на опоре ЛЭП столько времени, сколько потребуется, лишь бы Ахмеду удался его гениальный план.
С рассветом Мадина перебралась на противоположный край поперечной опоры, чтобы выяснить, хорошо ли замаскировали Юсуп с Арсеном доверенный им миномет. Она была вместе с мужчинами, когда те выгружали орудие из кузова «КамАЗа» и затем устанавливали его. И даже помогала раскапывать стог, который затем должен был стать укрытием для миномета. Именно тогда Ахмед показал ей в бинокль ведущую к атомной станции линию электропередачи и объяснил, на какой опоре лучше всего устроить наблюдательную позицию. Выбранную для целеуказания опору ЛЭП отделяли от границы окружающего атомную станцию леса два километра, и Мадина очень надеялась, что с вершины опоры сумеет разглядеть за лесом огневую позицию. Луг, где они установили орудие, и четыре стога на нем она нашла сразу. Миномет должен был располагаться в крайнем. Но сколько Мадина в бинокль не разглядывала крайний стог, сравнивая его с тремя остальными, не нашла никаких внешних отличий. Юсуп с Арсеном отлично справились со своей задачей. Самих бойцов Мадина обнаружила не сразу. Сначала долго не могла понять, что за тюк лежит возле крайнего стога, и, лишь когда тюк зашевелился, сообразила, что видит завернувшегося в спальный мешок человека. Пока разглядывала его, пытаясь понять, кто это, Юсуп или Арсен, из-за стога вышел второй боец, который в это время, очевидно, наблюдал за окрестностями. Мужчины свернули спальный мешок и, достав откуда-то пакет с едой, уселись завтракать. У Мадины сразу засосало под ложечкой, и она прервала наблюдение, чтобы сжевать оставшуюся с ночи половину шоколадной плитки. Потом она еще несколько раз осматривала двор АЭС. Но там ничего заслуживающего внимания не происходило. Даже двое пожарных, остававшихся с ночи возле воронки, на месте взрыва, и то куда-то поде-вались. Все было спокойно, и ничто не предвещало беды, пока на луг не заехал незнакомец на белой «Ниве». Мадина заподозрила неладное, когда русский каким-то образом заметил на лугу Юсупа и Арсена – хотя те следили за ним чрезвычайно аккуратно, – и направился к ним. Один из бойцов сейчас притворился спящим, а другой завел с русским разговор. Мадина надеялась, что незнакомец быстро уедет. Но тот не уезжал. Когда же Юсуп с Арсеном, сообразив, что русский опасен, попытались его убить, между ними завязалась схватка…
