Боркен молча таращился на него. В его глазах светился немой вопрос. Встав на колени, Ричер поднял винтовку. Достал пустой магазин. Двинул затвор вперед. Провел пальцем по аккуратной гравировке на ствольной коробке. Сложил сошку. Аккуратно опустил теплую винтовку на мат. Поднялся на ноги и пожал плечами. Боркен долго молча смотрел на него. Затем бросил взгляд на Фаулера. Тот явно был озадачен. У них на глазах человек стрелял, зная, что от этого зависит его жизнь, и промахнулся.
– Ты знал правила, – тихо промолвил Боркен.
Ричер стоял неподвижно, не обращая на него внимания. Он глядел в небесную высь. По голубому небу ползли две полоски инверсионного следа, как будто кто-то чертил мелом в стратосфере.
– Подождите, сэр! – вдруг громко произнес Джозеф Рэй.
Он вышел из толпы, сгорая от нетерпения, переполненный сознанием собственной значимости. Ему было что сказать. Среди присутствующих Рэй был одним из немногих, кто имел за плечами службу в армии, и он гордился тем, что видит вещи, скрытые от других. Считал, что это делает его особенным, более ценным для общего дела.
Внимательно посмотрев на мат, Рэй лег на него в точности так же, как лежал Ричер. Перевел взгляд в сторону мишеней. Закрыл один глаз и посмотрел другим в бинокль, словно в подзорную трубу, наведя его на бегущую фигуру. Затем слегка сместил поле зрения и всмотрелся в какую-то точку над плечом мишени. Долго и сосредоточенно разглядывал что-то, затем кивнул, соглашаясь с самим собой.
– Пойдемте!
Вскочив на ноги, Рэй трусцой побежал через стрельбище. Фаулер поспешил следом за ним. Рэй пробежал мимо мишени, установленной на расстоянии в восемьсот тридцать ярдов, даже не взглянув на нее и не сбавляя скорости. Фаулер не отставал от него. Еще пятьдесят ярдов. Еще сто. Наконец Рэй опустился на колено и оглянулся назад. Сопоставил свое положение с местонахождением мишени и мата. Развернулся и указал вперед, вытянув руку и палец, словно винтовочный ствол. Поднялся с земли и прошел еще пятьдесят ярдов по направлению к определенному дереву.
Это была сиротливая серебристая березка. Чахлая, окруженная со всех сторон высокими соснами. Ее ствол искривился в борьбе за свет и воздух сначала в одну сторону, затем в другую. Он был тонкий, не больше семи-восьми дюймов в диаметре. В шести футах от земли в стволе чернели шесть пулевых отверстий. Больших, свежих, оставленных пулями 50-го калибра. Три из них были расположены строго по вертикальной линии, на расстоянии дюймов семь. Остальные три изгибались кривой справа, начинающейся на некотором расстоянии от верхнего отверстия, в середине прижимающейся к центральному отверстию и немного не доходящей до нижнего. Джозеф Рэй недоуменно уставился на них. Наконец до него дошло, что они означают. Он улыбнулся. Шесть отверстий образовывали на белой коре березы ровную прописную букву «В». Вся буква занимала пространство дюймов семь в высоту на пять в ширину. Приблизительно размером с жирное лицо Боркена.
Отстранив Рэя, Фаулер развернулся и прислонился спиной к березе. Прижался затылком к пулевым отверстиям. Поднял бинокль и всмотрелся в маты, лежавшие на противоположном конце стрельбища. Прикинул, что березка находится более чем в ста пятидесяти ярдах за мишенью. А от мишени до матов больше восьмисот ярдов. Фаулер произвел в уме нехитрые арифметические вычисления.
– Тысяча ярдов!
Они с Джозефом Рэем направились обратно к Боркену. Рэй делал широкие шаги, каждый примерно по ярду. Фаулер считал. Девятьсот девяносто шагов, девятьсот девяносто ярдов. Опустившись на колено на мат, Боркен взял у Рэя бинокль. Закрыл глаз и всмотрелся вдаль. С большим трудом разглядел белое деревце. Приложил все силы, чтобы не показать свое удивление, однако от Ричера это не укрылось. Он мысленно произнес: «Ты хотел получить большое представление, и ты его получил. Ну как, мой жирный дружок, тебе понравилось?»
– Хорошо, – наконец промолвил Боркен. – Что ж, давай посмотрим, как ты поведешь себя теперь.
* * *Пятерка охранников, которая была шестеркой, когда в нее входил Джексон, выстроилась в линию, окружая Ричера и Холли. Толпа начала тихо расходиться. Зазвучал шорох шагов по каменистой почве. Наконец шум замер вдали, и на стрельбище опустилась тишина.
Фаулер поднял винтовки. Взял по одной в каждую руку и пошел прочь напрямую через лес. Пятеро охранников взяли оружие на изготовку, громко хлопнув ладонями по дереву и металлу.
– Хорошо, – повторил Боркен. – А сейчас исправительные работы. – Он повернулся к Холли. – Ты тоже пойдешь с ним. Не настолько ты ценна, чтобы позволять тебе бездельничать. Поможешь Ричеру. У меня есть для него одна работенка.
Охранники повели Ричера и Холли следом за Боркеном. Маленькая процессия медленно прошла сквозь заросли к Бастиону и двинулась по вытоптанной тропе к дому командира. Там Боркен остановился. Двое охранников, отделившись от остальных, сходили на склад. Вернулись через пять минут с оружием за плечами. Первый нес в левой руке лопату с длинным черенком, а в правой фомку. У второго в руках были две рубашки защитного цвета. Взяв у него рубашки, Боркен повернулся к Ричеру и Холли.
– Раздевайтесь. Наденете вот это.
Холли удивленно уставилась на него.
– Зачем?
Боркен усмехнулся.
– Это часть игры, – объяснил он. – Если к наступлению темноты вы не вернетесь, мы спустим собак. Им понадобятся ваши рубашки, чтобы взять след.
Холли покачала головой.
– Я не буду раздеваться.
Боркен смерил ее взглядом.
– Мы отвернемся. Но тебе предоставляется только одна попытка. Если не переоденешься сама, тебе помогут вот эти ребята, идет?
Он отдал команду, и пятеро охранников, рассредоточившись широкой дугой, отвернулись к деревьям. Дождавшись, когда Ричер тоже отвернется, Боркен крутанулся на каблуках и уставился в небо.
– Ну а теперь живее.
Послышались звуки расстегиваемых пуговиц и шелест хлопчатобумажной ткани. Старая рубашка упала на землю, новая облекла тело. Ногти снова защелкали по пуговицам.
– Готово, – пробормотала Холли.
Сняв куртку и рубашку, Ричер поежился на прохладном ветерке, дующем с гор. Взял у Боркена новую рубашку и быстро натянул ее на себя. Набросил куртку на плечи. Боркен махнул рукой, и охранник передал Ричеру лопату и фомку. Боркен указал в глубь леса.
– Пройдете сто ярдов строго на запад. Затем еще сто на север. Когда придете на место, сами поймете, что нужно делать.
Холли вопросительно посмотрела на Ричера. Тот кивнул. Они медленно вошли в лес, направляясь на запад.
Через тридцать ярдов, уйдя из поля зрения Боркена и охранников, Холли остановилась. Оперлась на костыль и подождала, пока Ричер остановится и вернется к ней.
– Я знаю, кто такой этот Боркен, – сказала Холли. – Видела его фамилию в нашей базе данных. Его пытались связать с вооруженным ограблением где-то в Северной Калифорнии. Двадцать миллионов долларов в облигациях на предъявителя. Был убит водитель инкассаторской машины. Дело разбирало наше отделение в Сакраменто, но им так ничего и не удалось доказать.
– Это сделал Боркен, – заверил ее Ричер. – Тут не может быть никаких сомнений. Фаулер сам подтвердил. Сказал, что в банке на Каймановых островах лежат двадцать миллионов, захваченных у врага.
Холли поморщилась.
– Этим объясняется существование предателя в Чикаго. Имея в банке двадцать миллионов, Боркен может позволить себе давать щедрые взятки.
– Ты знаешь кого-нибудь из ваших, кто польстится на такое?
Она пожала плечами.
– Все вечно ноют по поводу маленького жалованья.
– Нет, – покачал головой Ричер. – Вспомни, кто не ноет. Человек, которому достались облигации на предъявителя от Боркена, о деньгах может больше не беспокоиться.
– Конечно, есть и такие, кто не жалуется. Те, кто свыкся с подобным положением вещей. Как я, например. Впрочем, наверное, я – совсем иное дело.
Ричер посмотрел на нее и снова тронулся вперед.
– Да, ты – совсем иное дело. Это уж точно, черт побери, – рассеянно произнес он, думая о другом.
Они прошли еще ярдов десять. Ричер старался идти медленнее, чем обычно, а Холли ковыляла рядом. Ричер был погружен в раздумья. У него в голове звучал визгливый голос Боркена: «Она больше чем дочь генерала Джонсона». И голос самой Холли, полный отчаяния: «Ну почему, черт возьми, все считают, что все происходящее со мной как-то связано с тем, кто мой отец?»
Остановившись, Ричер пристально посмотрел на нее.
– Кто ты такая, Холли?
– Ты сам прекрасно знаешь.
– Нет, не знаю. Сначала я думал, что ты просто какая-то женщина. Затем ты стала женщиной по имени Холли Джонсон. Потом превратилась в агента ФБР. После этого стала дочерью генерала Джонсона. А затем Боркен сказал мне, что ты больше чем дочь генерала Джонсона. Когда ты разыграла на плацу этот маленький спектакль, Боркен чуть в штаны не наложил от страха. Холли, как заложница ты ценишься на вес золота. Так кто же ты еще?
